Власовцев в плен не брать - [73]
– Genosse! Nicht Schißen! Wir führen die vewundeten![45] – монотонно выкрикивал один из идущих.
В окопах затихли. Защёлкали затворы винтовок и пулемётов. Лейтенанты-артиллеристы схватили телефонные трубки и, выглядывая через высокий бруствер, начали передавать своим расчётам координаты.
– Что они лопочут? – спросил миномётчик. – Сдаются? Или что?
– Что-то не похоже, – сказал артиллерист. – Так не сдаются.
– О-отставить! – закричал Воронцов. – Без моей команды огня не открывать!
Колобаев рассматривал немцев в оптический прицел.
– Ну что там? Видно что? – спросил его Воронцов, обшаривая в бинокль дальнюю опушку леса.
Воронцова не покидало ощущение надвигавшейся опасности. Что это, думал он, рассматривая в бинокль немцев с белыми флагами, навязанными на штыки карабинов? Санитарный обоз? Вывозят раненых? А где остальные?
– Командир, а что они кричат? Сдаются, что ли? – Колобаев не отрывался от трубы прицела.
– Кричат, что ведут раненых. Просят, чтобы не открывали огня. Называют нас товарищами.
– Товарищи…
И вдруг Колобаев насторожился:
– Командир, а у этих товарищей нашивки какие-то непонятные.
– Смотри, Колобаев, лучше.
– Никаких нашивок… Непонятно, кто идёт.
Воронцов быстро связался с батальонным КП:
– Первый, на связи Восьмой. По дороге наблюдаю движение немцев. Двое. С белыми флагами. Кричат, что вывозят раненых. Просят не открывать огня. Обоза пока не видать.
Капитан Солодовников ответил не сразу. Выругался. Спросил:
– Сам-то ты что думаешь?
– Вроде с белыми флагами, но о сдаче ни слова. Снайпер докладывает: на мундирах нашивок нет. Белые флаги – на штыках. Что-то не так, Андрей Ильич.
– Пусть выйдет обоз. Осмотри их с дистанции. Дальше – по обстоятельствам. О каждом решении докладывай немедля. Седьмой, кавалеристы и Девятый докладывают: у них вроде тоже шевеление по фронту.
– Понял. Выполняю.
Он выскочил на бруствер, поднял руку и оглянулся на окопы своей роты. Взводы замерли. Пулемётчики приникли к гашеткам. Стрелки навалились на брустверы. Все ждали сигнала. В полной тишине он прокричал в сторону леса:
– Bitte auf hören! Stehen![46]
Воронцов повторил приказ ещё раз по-немецки и затем по-русски, для своих, и тут же вскинул бинокль.
Среди идущих с белыми флагами произошла короткая заминка. Похоже, решение принимал один из них. Или переводил другому смысл приказа.
Воронцов сразу заметил эту заминку. И для себя решил: действовать надо не так, как обычно бывает в подобных случаях, пустить события по своему руслу…
Немцы продолжали движение ещё какое-то время. В окопах загудели голоса. Ага, бойцы тоже занервничали.
Наконец немцы остановились.
Повозки с санитарными крестами на грядках тем временем начали вываливаться из вытоптанного танками и вырубленного миномётным огнём ельника. Одна, вторая, третья, четвёртая… И тоже остановились. Лошади полезли на обочины.
– Что-то ездовые у них подгуляли, – заметил кто-то из бойцов. – С конями не справляются.
Воронцов взмахнул рукой и снова начал выкрикивать заранее заготовленные фразы:
– Jetzt zu Ihnen kommen unsere Senitäter! Mit Ihnen wird eine Abdeckung! Entdecken Sie Ihren Wagenzug, und werden nach vorne zu springen nach fünf Wagen! Ich widerhole: fünf Wagen![47]
Двое с белыми флагами на штыках стояли неподвижно. Лес молчал. Повозки прекратили движение, замерев в том положении, в каком их застал крик русского офицера.
Воронцов сделал паузу и продолжил:
– Bestellen: auf richtuge Reihenfelge der Bewegung und die Reihenfolge. Waffen schwingen am Wegesrand bei der Abfahrt auf der wiese auf zehn Schritte vom Wagen. Bei Verletzung der Verkehrsregelung und der Nichterfüllung anderer Auforberungen gezwingen, das Feuer auf die Niderlsge zu öffnen! Alles![48]
Когда Воронцов оглянулся на своих бойцов, первой, кого он увидел, была старшина Веретеницына.
– Нет! – сказал он, глядя ей в глаза. – Вы, старшина, займётесь приёмкой раненых там, пятьдесят метров в тылу! Екименков, подберите на своё усмотрение троих автоматчиков и идите встречать обоз. Начинайте с первой повозки. Осматривайте внимательно. Каждого человека и каждую повозку. Если возникнет какое-либо сомнение, режьте бинты.
– Вы думаете, товарищ старший лейтенант, обоз липовый?
– Выходят почему-то одни. Решили освободиться от обоза? Загрузить нас своими ранеными? А где не раненые? Готовятся к прорыву в другом месте? Странно это…
Прибыли автоматчики. Все из недавнего пополнения. Восемнадцатилетние ребята из Смоленской области.
– Слушай мою команду, земляки. – Воронцов окинул взглядом шеренгу. – Можете считать, что посылаю вас на смерть. Но постарайтесь её обмануть. Будете сопровождать фельдшера Екименкова. Двое – с двух сторон повозки, палец на спусковом крючке. Екименков, вы с одной стороны будете осматривать раненых. С другой стороны один из вас тем временем должен осмотреть повозку на предмет наличия спрятанного оружия. Обоз, повторяю, подозрительный.
Пока ставил задачу, подошла «тридцатьчетвёрка» с десантом – отделением кавалеристов.
– Будьте осторожны, – предупредил Воронцов механика-водителя. – Там могут быть мины.
– Знаю, – махнул чёрной рукой тот. – По своей колее пойду. Ребята, а вы, если что, прыгайте за машину. Я назад сдавать не буду.
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Что остаётся делать солдату, когда он оказывается один на один со своей судьбой, когда в него направлено дуло автомата и вот-вот автомат лихорадочно запрыгает в руках немецкого гренадера? А что делать генералу, командующему армией, когда обстоятельства, хитрость противника и недальновидность вышестоящих штабов загоняют его в такое же безвыходное положение?
Правители России имели разные таланты и характеры, часто их души обуревали страсти. Каждый правитель имел своих фаворитов. Новая книга В. В. Пирогова рассказывает о том, как фавориты влияли на решения монархов и кем же были эти приближенные к трону – ангелами или демонами российской власти. Многие события в авторском изложении имеют новую трактовку и влекут за собой неожиданные выводы.
Андрей Светенко – историк, политобозреватель, автор и ведущий историко-познавательных программ «Вопросы истории», «Урок истории» и «Этот день в истории» на «Радио России» и «Вести FM». Отречение от престола Николая II, Апрельские тезисы Ленина, штурм Зимнего дворца, захват власти большевиками. Вершины происходившего, хорошо видимые нам с высоты исторического полета, вписаны автором в будничную повседневную жизнь: талоны на хлеб, перебои с отоплением, всеобщая апатия и усталость. Рассказывая историю Великой русской революции, Андрей Светенко погружает читателя в события 1917 года через живые истории людей, газетные сводки, дневниковые записи. Знакомиться с книгой можно последовательно, «день за днем» или обращаться к ее содержанию выборочно, имея в виду конкретное событие. Уникальная возможность прочитать о ключевых моментах истории Российской империи! Проведите параллели с новейшей историей, ведь события столетней давности более чем актуальны и сегодня!
Судьба флорентийки Марии Медичи (1575–1642) полна удивительных взлетов и падений. Стремление к власти боролось в ней с материнским долгом и честью королевы. Ей пришлось пережить бурные времена: будучи женой Генриха IV Бурбона и королевой-регентшей при своем малолетнем сыне Людовике XIII, она закончила свою жизнь в одиночестве и бедности, переезжая из одной страны в другую, став заложницей собственного сына и не сумев противостоять его претензиям на самостоятельное правление… Насколько справедливо то, что ее образ стоит особняком по сравнению с другими выдающимися женщинами истории, судить читателю.
Первое в своем роде полное исследование Балтики как интереснейшего региона: взлет и падение величайших династий, драматические события, связанные с такими городами, как Санкт-Петербург, Стокгольм, Копенгаген, Гданьск, Ревель (Таллин), Рига и Мемель (Клайпеда), изменения, которые повлекло за собой новое мышление эпохи Просвещения, развертывание угрозы наполеоновской Франции и последствия Первой мировой войны и русской революции. Издание снабжено черно-белыми и цветными иллюстрациями, а также генеалогическими древами правящих династий и хронологическими списками событий. «Моей целью было дать общее представление об истории Балтийского региона, который объединяет различные земли, принадлежащие сейчас Швеции, Дании, Финляндии, Эстонии, Латвии, Литве, Польше, России, Белоруссии и Германии, через жизни сформировавших ее людей.
Биографическая повесть Дюма «Любовное приключение» («Une aventure d'amour»), в которой автор светло и, скорее всего, искренне вспоминает историю своих взаимоотношений с актрисой Лиллой Бульовски, а заодно обращается к своему прежнему страстному роману с певицей Каролиной Унгер.
Роман Юрия Королькова рассказывает об истории японской агрессии на дальнем Востоке с 20-х годов до конца второй мировой войны, об отважном разведчике Рихарде Зорге и его замечательных боевых друзьях. Книга читается с большим интересом и рассчитана на массового читателя.
Кто он — палач, убивший декабрьским днем 1981 года народную любимицу, замечательную актрису Зою Федорову? Спустя годы после рокового выстрела полковник Костенко выходит на его след. Палач «вычислен», и, как это часто бывает, правосудие оказалось бессильно. Но не таков Костенко, чтобы оставить преступника безнаказанным…
В ночь на 22 июня 1941 года при переходе границы гибнет связной советской армейской разведки. Успевший получить от него документы капитан-пограничник таинственно исчезает вместе с машиной, груженой ценностями и архивом. На розыски отправлена спецгруппа под командованием капитана Волкова. Разведчикам противостоит опытный и хитрый противник, стремящийся первым раскрыть тайну груза.Роман является вторым из цикла о приключениях советского разведчика Антона Волкова.
В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха.
Повесть «Противостояние» Ю. С. Семенова объединяет с предыдущими повестями «Петровка, 38» и «Огарева, 6» один герой — полковник Костенко. Это остросюжетное детективное произведение рассказывает об ответственной и мужественной работе советской милиции, связанной с разоблачением и поимкой, рецидивиста и убийцы, бывшего власовца Николая Кротова.