Власовцев в плен не брать - [69]
Поручик Гаев, глядя в сторону, сказал:
– Это что, Георгий Алексеевич, finita la Comedia?
Никто из них не выбрал себе в напарники никого. Каждый ушёл своей дорогой.
– Не дай бог нам снова свидеться, – сказал Гаев на прощание.
Радовскому ничего не оставалось, как кивнуть в ответ.
«Откуда я пришёл, не знаю… Не знаю я, куда уйду…»
Так куда же идти ему?
Дальше, за отступающими германскими войсками? Где они? Наверняка уже за Днепром. А возможно, за Неманом. Но – зачем? Чтобы сформировать ещё одну Боевую группу? И получать от Лахоузена новые задания? Наверняка они будут отличаться от предыдущих, ведь обстоятельства изменились. И состав будут другой.
Но вначале надо выйти к Августовскому лесу.
Снова – Августовский лес.
Зачем ему туда возвращаться? Всё равно вернуться туда уже невозможно. Какой смысл в возвращении туда, куда вернуться уже невозможно? Чтобы застрелиться? Но застрелиться можно и здесь.
Радовский посмотрел по сторонам. Прислушался. Нигде не качнулась ветка, не хрустнул под ногой сучок. Последние, самые надёжные и верные из его Боевой группы, ушли. Никто не вернётся. Он тоже отрёкся от них. Никто из них стреляться не станет.
Выходить, пока идёт ликвидация «котла», опасно. Надо переждать. Пересидеть двое-трое суток. Советы быстро вытряхнут из пущи последних эсэсовцев и каминцев, зачистят овраги и снимут блокаду. Войска им нужны там, западнее, куда ушли основные подвижные части. Немцы их рано или поздно конечно же остановят. Может, в Польше. Может, в Восточной Пруссии. Так было всегда. Но не надолго.
Глава двадцать седьмая
Нужно было срочно уходить. На востоке в горах уже обозначилась розовая полоска зари. Скоро начнёт светать. Окрестность будет просматриваться на километры.
Уходить. Уходить немедленно…
Иван схватил за верхнюю ручку пулемёт, сложил сошки, чтобы на ходу не цеплялись за траву и камни, и побежал вверх, в сосняк. Николь бежала рядом.
Кто из них допустил ошибку, вспомнить они потом не могли. Да и думать об этом не хотелось ни ей, ни ему. Каждый втайне винил себя.
Они отбежали уже шагов триста-четыреста, когда кто-то из них оступился на обрыве, и камни с грохотом полетели вниз. В долине тут же вспыхнули огоньки, и три выстрела коротким залпом раскололи тишину предутренних гор. Николь тут же охнула и опустилась на корточки. Карабин выпал из её рук.
– Николь? Что? Попало? Куда, Николь?
Он подхватил её на руки. Тело девушки было вялым, почти безжизненным. Она дрожала.
– Куда, куда, Николь?
Иван ещё надеялся, что пуля не достала её, что Николь просто неловко оступилась и подвернула ногу.
– Вот сюда. Сюда… Мне больно, Иван.
– Тихо. Тихо. Нам нельзя шуметь. Нельзя обнаружить себя. Иначе они начнут погоню. И тогда нам не уйти.
Оставалось надеяться на то, что снизу стреляли наугад, на всякий случай, просто на звук.
Конечно, даже если они сейчас не нашумят и не обнаружат себя, через некоторое время те, кто идёт по их следу, найдут их ночёвку, лежанку из сосновых веток, окоп для пулемёта, оборудованный хоть и наспех, но со знанием дела. И оценят это.
Но если Николь не выдержит боли, погоня начнётся сразу.
– Николь, миленькая, только молчи. Только молчи! Я знаю, тебе больно. Терпи, девочка моя. Из последних сил терпи…
Он по-кавалерийски, через голову, перекинул ремни пулемёта и карабина, сунул в вещмешок последние три обоймы для Brena, завалил камнями пустой патронный ящик, взял на руки девушку и пошёл вверх. Тропу он выбирал осторожно, чтобы не нашуметь и меньше оставлять следов. С камешка на камешек, только по твёрдому, ни в коем случае не оставлять отпечатки на песке. Шёл медленно, но с каждой минутой и с каждым шагом всё дальше и дальше Иван уходил от ночёвки.
Выше начался ельник. Лес надёжно укрывал их, закрывал от глаз преследователей. Уже рассвело. Солнце ещё не вышло из-за гор. Но его свет уже царствовал вокруг.
Иван несколько раз оглянулся, не оставляют ли они следа. Оказалось, что след они оставляют. Кровь. По левой ноге Николь текла кровь. Капли её виднелись на камнях почти через каждый метр. Если немцы идут за ними с собакой, такой след – лучшее, что нужно для преследователей. Собака будет идти быстро, не путаясь.
Иван опустил Николь на камни. Подложил под голову девушки ранец.
– Тебя надо перевязать. Потерпи, Николь.
– Что, всё так плохо?
– Нет. Но перевязать необходимо.
О том, что кровь пока не удалось остановить, он молчал.
Иван стащил с окровавленной ноги Николь мокрый чулок.
Пуля вошла на вершок выше колена. Выходного отверстия не было. Рана уже начала опухать. Разорвал медицинский пакет. Ещё по Вязьме Иван знал способ обработки ран, который действовал лучше любых медикаментов.
Он стал на колени, помочился на тампон и начал протирать рану вокруг входного отверстия. Плохо, что пуля сидит внутри, в тканях. Она могла затащить в рану волокна одежды. И юбка, и чулок были пробиты. Важных кровеносных сосудов пуля, видимо, не задела. Кровотечение было несильным. А теперь, когда Николь лежала спокойно, оно прекратилось. Задета ли кость, определить пока было нельзя.
Теперь надо было помочиться прямо на рану. Другого способа промыть входное отверстие и избежать попадания инфекции он не видел.
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Что остаётся делать солдату, когда он оказывается один на один со своей судьбой, когда в него направлено дуло автомата и вот-вот автомат лихорадочно запрыгает в руках немецкого гренадера? А что делать генералу, командующему армией, когда обстоятельства, хитрость противника и недальновидность вышестоящих штабов загоняют его в такое же безвыходное положение?
В романе литературный отец знаменитого капитана Алатристе погружает нас в смутные предреволюционные времена французской истории конца XVIII века. Старый мир рушится, тюрьмы Франции переполнены, жгут книги, усиливается террор. И на этом тревожном фоне дон Эрмохенес Молина, академик, переводчик Вергилия, и товарищ его, отставной командир бригады морских пехотинцев дон Педро Сарате, по заданию Испанской королевской академии отправляются в Париж в поисках первого издания опальной «Энциклопедии» Дидро и Д’Аламбера, которую святая инквизиция включила в свой «Индекс запрещенных книг».
Весна 1453 года. Константинополь-Царьград окружён войсками султана Мехмеда. В осаждённом городе осталась молодая жена консула венецианской фактории в Трапезунде. Несмотря на свои деньги и связи, он не может вызволить её из Константинополя. Волею случая в плен к консулу попадают шестеро янычар. Один из них, по имени Януш, соглашается отправиться в опасное путешествие в осаждённый город и вывезти оттуда жену консула. Цена сделки — свобода шестерых пленников...
Книги и фильмы о приключениях великого сыщика Шерлока Холмса и его бессменного партнера доктора Ватсона давно стали культовыми. Но как в реальности выглядел мир, в котором они жили? Каким был викторианский Лондон – их основное место охоты на преступников? Сэр Артур Конан-Дойль не рассказывал, как выглядит кеб, чем он отличается от кареты, и сколько, например, стоит поездка. Он не описывал купе поездов, залы театров, ресторанов или обстановку легендарной квартиры по адресу Бейкер-стрит, 221b. Зачем, если в подобных же съемных квартирах жила половина состоятельных лондонцев? Кому интересно читать описание паровозов, если они постоянно мелькают перед глазами? Но если мы – люди XXI века – хотим понимать, что именно имел в виду Конан-Дойл, в каком мире жили и действовали его герои, нам нужно ближе познакомиться с повседневной жизнью Англии времен королевы Виктории.
Человек из Ларами не остановится ни перед чем. Ждёт ли его пуля или петля, не важно. Главное — цель, ради которой он прибыл в город. Но всякий зверь на Диком Западе хитёр и опасен, поэтому любой охотник в момент может и сам стать дичью. Экранизация захватывающего романа «Человек из Ларами» с легендарным Джеймсом Стюартом в главной роли входит в золотой фонд фильмов в жанре вестерн.
Рассказ Рафаэля Сабатини (1875–1950) “История любви дурака” (The Fool's Love Story) был впервые напечатан в журнале “Ладгейт” (The Ludgate) в июне 1899 года. Это по времени второе из известных опубликованных произведений писателя. Герой рассказа – профессиональный дурак, придворный шут. Время действия – лето 1635 года. Место действия – Шверлинген, столица условного Заксенбергского королевства в Германии. Рассказ написан в настоящем времени и выглядит как оперное либретто (напомним, отец и мать Сабатини были оперными исполнителями) или сценарий, вызывает в памяти, конечно, оперу “Риголетто”, а также образ Шико из романов Дюма “Графиня де Монсоро” и “Сорок пять”.
Англия, XII век. Красивая избалованная нормандка, дочь короля Генриха I, влюбляется в саксонского рыцаря Эдгара, вернувшегося из Святой Земли. Брак с Бэртрадой даёт Эдгару графский титул и возможность построить мощный замок в его родном Норфолке. Казалось бы, крестоносца ждёт блестящая карьера. Но вмешивается судьба и рушит все планы: в графстве вспыхивает восстание саксов, которые хотят привлечь Эдгара на свою сторону, и среди них — беглая монахиня Гита. Интриги, схватки, пылкая любовь и коварные измены сплетены в один клубок мастером историко-приключенческого романа Наталией Образцовой, известной на своей родине как Симона Вилар, а в мире — как “украинский Дюма”.
Кто он — палач, убивший декабрьским днем 1981 года народную любимицу, замечательную актрису Зою Федорову? Спустя годы после рокового выстрела полковник Костенко выходит на его след. Палач «вычислен», и, как это часто бывает, правосудие оказалось бессильно. Но не таков Костенко, чтобы оставить преступника безнаказанным…
В ночь на 22 июня 1941 года при переходе границы гибнет связной советской армейской разведки. Успевший получить от него документы капитан-пограничник таинственно исчезает вместе с машиной, груженой ценностями и архивом. На розыски отправлена спецгруппа под командованием капитана Волкова. Разведчикам противостоит опытный и хитрый противник, стремящийся первым раскрыть тайну груза.Роман является вторым из цикла о приключениях советского разведчика Антона Волкова.
В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха.
Повесть «Противостояние» Ю. С. Семенова объединяет с предыдущими повестями «Петровка, 38» и «Огарева, 6» один герой — полковник Костенко. Это остросюжетное детективное произведение рассказывает об ответственной и мужественной работе советской милиции, связанной с разоблачением и поимкой, рецидивиста и убийцы, бывшего власовца Николая Кротова.