Власовцев в плен не брать - [31]
Надя была одногодкой Пелагеи. Училась с ней в одном классе в школе. После школы сразу же вышла замуж. Муж её, Николай, воевал где-то на Севере, под Мурманском. Часто писал письма. Каждое новое письмо Надя по неделе, иногда до следующего, носила под лифчиком. Когда случалась свободная минута, украдкой вытаскивала и читала. Она знала мужнины письма уже наизусть. Но всё равно читала. Ей нравилось смотреть на ровные строчки письма, на то, как в них стоят слова и выведены буквы.
Зинаида порой посмеивалась над ней:
– Опять Колины письма нюхаешь!
Надя была немного близорука, и со стороны действительно казалось, что она нюхает треугольник, прежде чем его развернуть и в очередной раз перечитать уже давно знакомое и выученное наизусть.
Ночевали они в одном шалаше. Ели из одного узелка, который им привозил то Пётр Фёдорович, то Иван Кузьмич, то приносили соскучившиеся по матерям дети.
У Нади было двое, мальчик и девочка. Сына она родила за четыре года до войны. А дочь в сорок втором, летом, от окруженца. Мужу ничего не сообщала. И жила теперь смутным ожиданием, в котором радость смешивалась с тревогой. Что будет, когда Николай вернётся и узнает, как она его ждала? А будь что будет, думала Надя, лишь бы живой домой вернулся.
Они вставали ещё до восхода солнца, по прохладе, когда не так лютовали комарьё и оводы, брали косы и шли выкашивать очередные полянки, всё глубже и глубже занимая Красный лес.
Надя ростом поменьше. И коса у неё поменьше, с лёгким еловым косьём. Она становилась второй. А Зинаида косила отцовой десятиручкой. Махала так, что и мужику бы не уступила.
Но нынешний покос обходился почти без мужиков.
Когда выкосили лесные сенокосы и весь колхоз собрался на заливном лугу, то в ряд встали дядя Митя Степаненков, Федя Ивашкин ещё несколько инвалидов и стариков. Остальные – бабы. Но, слава богу, бабий табун набрался всё же большой.
Пётр Фёдорович глянул и покачал головой:
– Юбками нынче косим. Юбками…
Как-то в полдень приехали дети. Привёз их Пётр Фёдорович. Двое Надиных и пятеро её, Зинаиды.
Они выглядывали белыми головёнками из-за спины Петра Фёдоровича, смеялись, ещё издали махали руками. Трое самых младших сидели впереди, под особым приглядом.
Когда повозка остановилась, дети шумно, как молодые августовские воробьи, сыпанули с повозки.
Улита и Алёша потянулись ручонками к Зинаиде. Соскучились. Они обнимали то её, то друг дружку. Смотреть на них было забавно и весело.
Под берёзой расстелили старенькую скатерть, которую всегда брали на покос, стали раскладывать обед, привезённый Петром Фёдоровичем.
В этот раз был черёд Бороницыных, и снеди оказалось много, так что хватило всем. Дети уплетали варёные яйца, малосольные огурцы с картошкой в мундире. Потом дело дошло и до варёной солонины с квасом.
До вечера на лесном лугу слышались детские голоса и смех.
Вечером Пётр Фёдорович нагрузил высокий воз, перекинул хлуд. Зинаида, поймав внизу концы верёвок, ловко затянула их под передком. Подали детей наверх, разрыли, притолкли для них лежу. И Пётр Фёдорович тронул коня домой.
Зинаида с Надей вернулись с лесных покосов через неделю. Загорелые, похудевшие, искусанные комарами и мошкой. Усталые.
Дома Зинаиду ждало письмо.
Глава двенадцатая
Вот и отвоевался ты, Нелюбин. Списан подчистую. Все заботы позади… Кондратий Герасимович думал свои думы, курил самокрутку, пуская дым на простор, где он тут же таял среди тёмной листвы сирени. Он и верил, и не верил, что с ним произошло. Как в дыму. А чем тот дым пахнет? Да всё тем же, чем и всегда, – порохом, горелым мясом да горем. Чем ещё может пахнуть дым на войне.
– Дым на войне, ёктыть, вовсе и не дым, а копоть.
Он вдруг спохватился, что разговаривает вслух. Такое с ним началось недавно, здесь, в госпитале. Как очнулся после операции, так и начал с собой разговаривать. Народу кругом вроде много, а поговорить по душам не с кем.
Попался один капитан, танкист, привезли его из-под Могилёва, вроде подружился с ним. До войны капитан тоже председательствовал в колхозе, в Ярославской области. Но унесли его на операцию, осколок под лопаткой сидел, гноиться начал, а оттуда, из операционной, – в холодный подвал. Пошёл с ним попрощаться.
Лежит ярославский председатель в одном белье… Махнул Нелюбин рукой и пошёл курить в сквер. На следующий день утром умерших погрузили в машину и повезли на Пятницкое кладбище.
Ногу ему отмахнули как раз по колено. В госпитале таких, как он, было много. Вышел как-то раз в город, папирос купить, походил по улице, посидел на лавочке возле базара, посмотрел, чем народ живёт: и там много инвалидов, войной калеченных. Не один, стало быть, он такой несчастный. Эх, да что там, ёктыть, встрепенулся Нелюбин, главное, живой! Живой и на остальные органы и конечности невредимый! А такому жить можно. Подумал: не жених, мне перед невестой цыганочку не плясать, а ту, которая постарше, не ногами обхватывать… Так что, Кондратушка, успокоил он себя, справимся, брат ты мой, и с этой ратью.
Беспокоило его больше другое. На запрос, который поступил по месту жительства, пришёл ответ: село Нелюбичи Смоленской области уничтожено немецко-фашистскими захватчиками летом 1943 года, население угнано на запад, в основном в Могилёвскую область… Значит, мои ребятушки сейчас как раз их вызволяют из немецкой неволи, подумал Нелюбин.
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
Что остаётся делать солдату, когда он оказывается один на один со своей судьбой, когда в него направлено дуло автомата и вот-вот автомат лихорадочно запрыгает в руках немецкого гренадера? А что делать генералу, командующему армией, когда обстоятельства, хитрость противника и недальновидность вышестоящих штабов загоняют его в такое же безвыходное положение?
В четвертый том собрания сочинений Р. Сабатини вошли романы «Меч ислама» и «Псы Господни». Действие первого из них приходится на время так называемых Итальянских войн, когда Франция и Испания оспаривали господство над Италией и одновременно были вынуждены бороться с корсарскими набегами в Средиземноморье. Приключения героев на суше и на море поистине захватывающи. События романа «Псы Господни» происходят в англо-испанскую войну. Симпатии Сабатини, безусловно, на стороне молодой и более свободной Англии в ее борьбе с притязаниями короля Филиппа на английскую корону и на стороне героев-англичан, отстаивающих достоинство личности даже в застенках испанской инквизиции.
Эта книга – увлекательное путешествие через культурные слои, предшествовавшие интернету. Перед читателем предстает масштабная картина: идеи русских космистов перемежаются с инсайтами калифорнийских хиппи, эксперименты с телепатией инициируют народную дипломатию и телемосты, а военные разработки Пентагона помогают создать единую компьютерную сеть. Это захватывающая история о том, как мечты о жизни без границ – географических, политических, телесных – привели человека в идеальный мир бесконечной коммуникации. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Библиотека проекта «История Российского государства» — это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков. Иван Дмитриевич Якушкин (1793–1857) — один из участников попытки государственного переворота в Санкт-Петербурге в 1825 году. Он отказался присягать Николаю I, был арестован и осужден на 25 лет каторжных работ и поселение. В заключении проявил невероятную стойкость и до конца сохранил верность своим идеалам.
Известный британский ученый профессор Джон Перри представляет историю европейских географических исследований и открытий, развития торговли и поселений за пределами Европы с начала XV до конца XVII века. Это была эра, когда Европа открывала для себя мир за пределами своей территории. Она началась с Генриха Мореплавателя и португальских путешествий и закончилась 250 лет спустя, когда «разведка» была почти завершена. Профессор Перри рассматривает политические, экономические и религиозные стимулы, побудившие европейцев к исследованиям и завоеваниям, а также анализирует природу и проблемы их поселений на колонизированных землях.
Средневековая Восточная Европа… Русь и Хазария – соседство и непримиримая вражда, закончившаяся разрушением Хазарского каганата. Как они выстраивали отношения? Почему одна страна победила, а вторая – проиграла и после проигрыша навсегда исчезла? Одна из самых таинственных и неразрешимых загадок нашего прошлого. Над ее разгадкой бьются лучшие умы, но ученые так и не договорились, какое же мнение своих коллег считать общепринятым.
Эта книга — история двадцати знаковых преступлений, вошедших в политическую историю России. Автор — практикующий юрист — дает правовую оценку событий и рассказывает о политических последствиях каждого дела. Книга предлагает новый взгляд на широко известные события — такие как убийство Столыпина и восстание декабристов, и освещает менее известные дела, среди которых перелет через советскую границу и первый в истории теракт в московском метро.
Сергей Наумов относится к тем авторам, кто создавал славу легендарного ныне "Искателя" 1970 – 80-х годов. Произведения Наумова посвящены разведчикам, добывавшим сведения в тылах вермахта, и подвигам пограничников.
В ночь на 22 июня 1941 года при переходе границы гибнет связной советской армейской разведки. Успевший получить от него документы капитан-пограничник таинственно исчезает вместе с машиной, груженой ценностями и архивом. На розыски отправлена спецгруппа под командованием капитана Волкова. Разведчикам противостоит опытный и хитрый противник, стремящийся первым раскрыть тайну груза.Роман является вторым из цикла о приключениях советского разведчика Антона Волкова.
В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха.
Повесть «Противостояние» Ю. С. Семенова объединяет с предыдущими повестями «Петровка, 38» и «Огарева, 6» один герой — полковник Костенко. Это остросюжетное детективное произведение рассказывает об ответственной и мужественной работе советской милиции, связанной с разоблачением и поимкой, рецидивиста и убийцы, бывшего власовца Николая Кротова.