Власовцев в плен не брать - [23]
– Гранаты!
Рыкун на мгновение обогнал их, выхватил из-за поясного ремня две гранаты с длинными ручками, быстро отвинтил колпачки, выдернул сразу оба шнура, и одну за другой бросил вперёд. Казарма, оскалившаяся на них выбитыми окнами, поглотила обе гранаты Рыкуна, но через мгновение, будто тяжкую отрыжку, выплюнула снопы огня и дыма.
В окопах штрафники успели подразжиться трофеями и оружием. Рыкун снял с убитого ремень и насовал за него с дюжину гранат. У многих болтались на ремнях штыки-ножи и фляжки. Больше всего пригодились гранаты. И Рыкун, продвигаясь к углу казармы на четвереньках, работал, как самоходка. Гранаты он швырял с короткого замаха и очень точно. Вскоре шесть или семь окон от угла и влево перестали стрелять по наступавшим, их заволокло дымом и известковой пылью.
Рыкун первым запрыгнул в окно и бросил в коридор очередную гранату. Следом за ним, цепляясь штыками за обломки рамы, в угловую комнату влезли Фоминых и Терентьев.
Турчин оглянулся – левофланговый взвод тоже вставал и, на ходу ведя огонь, начал продвигаться к строениям и взлётной полосе. Он взял в правую руку «парабеллум» и нырнул в оконный проём. Под ногами хрустело битое стекло и какие-то деревянные предметы. Он пригнулся и увидел впереди коридор, заваленный мебелью, опрокинутые вёдра, тела убитых, какие-то ящики.
Из узкого проёма справа беззвучно полыхнуло. Тотчас туда полетела граната. Удар. Топот бегущих, хруст битого стекла. В дыму и известковой пыли рассмотреть ничего не возможно. Единственный ориентир – топот десятков сапог по заваленному щебнем и битым стеклом полу. Повернули вправо. Он тоже повернул и почувствовал, как плечом снёс обломок двери. Из-за обломка наперехват ему шагнула тень и ударила по каске металлическим предметом. Удар пришёлся вскользь, и это спасло Турчина. Он поднырнул под тень и резко распрямился, мгновенно почувствовав её тяжесть и силу напряжённых мышц чужого мощного тела. Дважды выстрелил и, точно зная, что попал, протянул вперёд руку и оттолкнул тень в сторону. Она не упала, а поползла по стене, икая и скрипя зубами. Он присмотрелся и выстрелил ещё раз, теперь уже выше и точнее. Тень рухнула к его ногам. Турчин увидел знакомую тёмно-зелёную нашивку с надписью «РОНА» и серебристые эсэсовские руны в петлице. Он ударил власовца прикладом в висок, под обрез каски и прыгнул вперёд.
Просторное помещение, где они оказались, было, по всей вероятности, клубом. Впереди виднелась сцена, что-то наподобие кулис, по стенам лозунги на немецком языке, ряды лавок. Часть лавок была опрокинута, и среди них, утробно рыча и взмахивая то рукой с зажатым в ней кинжалом, то ногой, то окровавленной головой со слипшимися волосами, клубились в рукопашной схватке несколько групп. Иногда из них выпадал кто-нибудь, ставший вдруг лишним в том ритуальном смертном танце, кувыркался и отползал под лавки с распоротым животом или разбитой головой. Залитый кровавой блевотиной пол топтали немецкие и русские сапоги, скребли, срывая ногти в предсмертной судороге. Но матерились все знакомо, по-русски. В углу Рыкун добивал, молотя гранатой по голове, здоровенного власовца. Турчин хотел подбежать к нему, но его сбили с ног, придавили лавкой. Он выстрелил из «парабеллума» в середину корпуса, оттолкнул ногой падающее на него тело и увидел, как Рыкун вырвал из рукоятки трофейной гранаты шнур и закричал разбитым ртом:
– Граната! Всех, фля, взорву!
Клубки тут же начали распадаться на отдельных людей. Люди была одеты в разную форму. И они, с ужасом оглядываясь на человека с гранатой в одной руке и выдернутым шнуром в другой, стали расползаться в разные стороны. Рыкун, словно загипнотизированный, смотрел на гранату. Затем с короткого замаха выбросил её в окно.
Штрафники строили пленных власовцев вдоль стены. Отнимали последнее оружие, расстёгивали и сдёргивали ремни с подсумками и всё это бросали на середину пола, где лежали двое убитых. Они были так искромсаны, что невозможно было разобрать, кто это, штрафники или эсэсовцы.
К Турчину подошёл Фоминых и, утирая рукавом кровь на скуле, спросил:
– Что с ними будем делать?
Турчин ответил не сразу. Он оглядел строй стоявших возле стены. Человек двенадцать. Своей участи они ожидали молча. Один, закрыв глаза, молился.
К нему подскочил Рыкун, ударил прикладом в середину груди, закричал:
– Кому ты молишься, иуда? Такие, как ты, Христа и продали! Ты же Гитлеру присягал! У, падлюга!
Рыкуна оттащили. Сунули ему в трясущиеся окровавленные руки фляжку, и тот, опустившись на лавку, долго и освобожденно пил. Потом его стошнило. Он зажал трясущимися ладонями разбитые губы, мотал головой и мычал. Фляжку вырвали из его рук и больше не дали.
– Они сдались. И они пленные. – Турчин оглянулся на штрафников, которые внимательно его слушали, словно тоже нуждался в их помощи. – Но у нас приказ: власовцев в плен не брать. Последний приказ, как гласит устав, отменяет все предыдущие.
– Отдай их мне, Максимыч. Отдай. У меня с ними свои счёты. А то убьют, не поквитаюсь. – Из строя выступил штрафник. Он начал торопливо прилаживать к стволу винтовки штык. Руки его ходили ходуном. Штык не садился на место. Ронавцы тоже смотрели на него, на штык и трясущиеся руки штрафника, который всё никак не мог исполнить свою подготовительную работу.
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
Что остаётся делать солдату, когда он оказывается один на один со своей судьбой, когда в него направлено дуло автомата и вот-вот автомат лихорадочно запрыгает в руках немецкого гренадера? А что делать генералу, командующему армией, когда обстоятельства, хитрость противника и недальновидность вышестоящих штабов загоняют его в такое же безвыходное положение?
До сих пор версия гибели императора Александра II, составленная Романовыми сразу после события 1 марта 1881 года, считается официальной. Формула убийства, по-прежнему определяемая как террористический акт революционной партии «Народная воля», с самого начала стала бесспорной и не вызывала к себе пристального интереса со стороны историков. Проведя формальный суд над исполнителями убийства, Александр III поспешил отправить под сукно истории скандальное устранение действующего императора. Автор книги провел свое расследование и убедительно ответил на вопросы, кто из венценосной семьи стоял за убийцами и виновен в гибели царя-реформатора и какой след тянется от трагической гибели Александра II к революции 1917 года.
Книги Ж. Ломбара "Агония" и "Византия" представляют классический образец жанра исторического романа. В них есть все: что может увлечь даже самого искушенного читателя: большой фактический материал, динамический сюжет, полные антикварного очарования детали греко-римского быта, таинственность перспективы мышления древних с его мистикой и прозрениями: наконец: физиологическая изощренность: без которой, наверное, немыслимо воспроизведение многосложности той эпохи.
Эта книга — история двадцати знаковых преступлений, вошедших в политическую историю России. Автор — практикующий юрист — дает правовую оценку событий и рассказывает о политических последствиях каждого дела. Книга предлагает новый взгляд на широко известные события — такие как убийство Столыпина и восстание декабристов, и освещает менее известные дела, среди которых перелет через советскую границу и первый в истории теракт в московском метро.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Не все продается и не все покупается в этом, даже потребительском обществе!
Япония, Исландия, Австралия, Мексика и Венгрия приглашают вас в онлайн-приключение! Почему Япония славится змеями, а в Исландии до сих пор верят в троллей? Что так притягивает туристов в Австралию, и почему в Мексике все балансируют на грани вымысла и реальности? Почему счастье стоит искать в Венгрии? 30 авторов, 53 истории совершенно не похожие друг на друга, приключения и любовь, поиски счастья и умиротворения, побег от прошлого и взгляд внутрь себя, – читайте обо всем этом в сборнике о путешествиях! Содержит нецензурную брань.
Сергей Наумов относится к тем авторам, кто создавал славу легендарного ныне "Искателя" 1970 – 80-х годов. Произведения Наумова посвящены разведчикам, добывавшим сведения в тылах вермахта, и подвигам пограничников.
В ночь на 22 июня 1941 года при переходе границы гибнет связной советской армейской разведки. Успевший получить от него документы капитан-пограничник таинственно исчезает вместе с машиной, груженой ценностями и архивом. На розыски отправлена спецгруппа под командованием капитана Волкова. Разведчикам противостоит опытный и хитрый противник, стремящийся первым раскрыть тайну груза.Роман является вторым из цикла о приключениях советского разведчика Антона Волкова.
В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха.
Повесть «Противостояние» Ю. С. Семенова объединяет с предыдущими повестями «Петровка, 38» и «Огарева, 6» один герой — полковник Костенко. Это остросюжетное детективное произведение рассказывает об ответственной и мужественной работе советской милиции, связанной с разоблачением и поимкой, рецидивиста и убийцы, бывшего власовца Николая Кротова.