Владыка Севера - [3]
— Но эпос намного важнее и величественнее всей этой серости, — возразил Дарен с улыбкой и принялся сыпать цитатами. Сплошь ситонийским гекзаметром.
Джерин тоже заулыбался. До чего же приятно, что ситонийский язык все же нет-нет да и звучит в северных землях, вот уже пятнадцать лет как отрезанных от империи Элабон. Это при том, что тут мало кто умеет читать даже на элабонском — обиходном и для многих родном языке.
Кроме того, он улыбался потому, что Силэтр, сначала выучив ситонийский сама, потом взялась обучать Дарена. Мальчишка, да нет, уже не мальчишка, а юноша, не помнил родной матери. Его вырастила Силэтр, и он хорошо ладит с ней. Так же, как и со своими младшими сводными братьями и сестренкой. Будто они ему кровная родня.
Дарен показал на восток.
— Вон Эллеб поднимается над частоколом, — сказал он. — Закат скоро.
Джерин кивнул. Румяная Эллеб, вернее, пока еще бледно-розовая в свете предзакатного солнца, достигнет полнолуния через два дня. Бледная Нотос, пребывающая в первой четверти, парила высоко на юго-востоке, похожая на половинку монеты. Золотая Мэт еще не взошла. Этой ночью она станет полной, подумал Джерин. Быстрая Тайваз затерялась где-то возле дневного светила.
Валамунд вновь наполнил свою кружку. Лис варил крепкий эль. Он совершенно не удивится, если крестьянин заснет еще до ужина. Впрочем, это его трудности, и ничьи больше. Значит, он отправится в свою деревню с тяжелой головой, вот и все.
Со сторожевой башни, возвышавшейся над крепостью, раздался крик часового:
— Приближается колесница, лорд принц.
Солдаты на крепостной стене, окружавшей Лисий замок, потянулись за своими луками и копьями с бронзовыми наконечниками. В нынешние неспокойные времена опасности можно ожидать отовсюду. После короткой паузы часовой снова закричал:
— Это Вэн Крепкая Рука с Джероджем и Тармой.
Солдаты успокоились. Вэн стал лучшим другом Джерина еще до ночи оборотней, а это было… Джерин вновь взглянул вверх, на Эллеб и Нотос. Обе луны, вместе с Тайваз и Мэт, одновременно достигли полнолуния около шестнадцати лет назад. Иногда та жуткая ночь казалась невероятно далекой. А иногда, как сейчас, представлялось, будто все случилось только позавчера.
Заскрипели цепи — это привратники опустили подъемный мост, впуская Вэна и его спутников в Лисью крепость. Мост шлепнулся в грязь на дальней стороне глубокой, но сухой канавы, окружавшей крепостной вал. Уже в который раз Джерин сказал себе, что надо прорыть от Ниффет траншею и превратить канаву в наполненный водой ров. «Займусь, когда дойдут руки», — подумал он, зная, что, вероятнее всего, это означает «никогда».
Копыта лошадей загрохотали по дубовым доскам. Колесница, дребезжа, проехала по настилу и очутилась во внутреннем дворе замка.
— Эй, Лис! — пробасил Вэн.
Чужеземец правил упряжкой из двух лошадей. В своих прекрасных бронзовых латах и шлеме с высоким гребнем он походил на бога, сошедшего с небес в мир людей. Будучи на полфута выше Джерина, которого, в свою очередь, никто не считал низкорослым, Вэн также превосходил приятеля шириной плеч. Его волосы и борода все еще золотились, практически не побитые сединой, хотя он был примерно одного возраста с Лисом. Пара лет туда-сюда не в счет. Но шрамы, испещрявшие лицо и руки атлета, неоспоримо указывали на его человеческое, а не божественное начало.
Однако, несмотря на все это, Валамунд, Тразамир и сопровождавшие их крестьяне таращились вовсе не на великана, а на Джероджа с Тармой, возвышавшихся позади него.
У Тразамира глаза полезли на лоб.
— Отец Даяус, — пробормотал он и совершил знамение правой рукой. — Я думал, мы навсегда избавились от этих жутких тварей.
Вэн бросил на него суровый взгляд.
— Придержи язык, — сказал он веско, всем своим видом показывая, что не потерпит пренебрежения к своим словам. Потом повернулся к Джероджу с Тармой и произнес успокоительным тоном: — Не сердитесь. Он не хотел вас задеть. Он просто давно не встречал вам подобных.
— Все в порядке, — ответил Джеродж, а Тарма согласно кивнула. — Мы знаем, что наш вид удивляет людей. Так уж сложилось.
— Как прошла охота? — спросил Джерин в надежде замять неловкость и показать ошеломленным крестьянам, что все в порядке вещей.
Джеродж и Тарма ничего не могли поделать со своим обликом. Однако, насколько такое определение применимо к чудовищам, они были неплохими людьми.
Тарма наклонилась и выбросила из колесницы выпотрошенную тушу оленя. Джеродж расплылся в гордой улыбке.
— Это я его поймал, — похвастался он.
Его улыбка заставила крестьян попятиться, вызвав в их рядах новый всплеск волнения. Ведь клыки у него были не хуже, чем у гончей Стрелки. Как и у Тармы, нижняя часть лица Джероджа сильно выдавалась вперед, ибо менее массивные челюсти не вместили бы столько зубов цвета слоновой кости.
У обоих чудовищ почти не было лба, но у каждого под шкурой перекатывались мышцы под стать Вэновым, что говорило о многом. Из одежды на них красовались лишь мешковатые шерстяные штаны трокмуа в коричнево-синюю клетку.
Джерин вдруг подумал, что вскоре ему придется облачить их еще и в туники, поскольку у Тармы вот-вот начнет расти грудь. Он не знал, в каком возрасте у чудовищ наступает половая зрелость. Но ему было известно, что Джероджу и Тарме уже где-то по одиннадцать лет.
Один из легионов Цезаря вступает в лесах Галлии в неравный бой с кельтами. Кажется, что легион обречен на гибель. Однако в бой вмешивается магия — зачарованный друидами меч командира Марка Скавра спасает его самого и его солдат, которые оказываются в таинственном мире колдовства…Как сложится судьба легиона Скавра на этой новой земле, непонятной и враждебной римлянам?
В борьбе за власть в Империи Видесс император Туризин подавил мятеж, однако наемные войска внезапно предали его, и страну раздирает новая война. В битву с предателями вступает легион Марка Скавра. Новые потери и новые, подчас неожиданные обретения ждут героев тетралогии: грека Горгида и кельта Виридовикса, отправляющихся в степи. Зловещая магия Авшара вновь становится у них на пути, и только зачарованные гальскими друидами мечи-близнецы, принадлежащие Скавру и Виридовиксу, могут противостоять чарам чудовищного князя- колдуна.
Великая битва отгремела над Видессианской империей. Таких потрясений эта земля не знала давно. Император погиб, трон Видесса занят узурпатором. И единственная надежда, оставшаяся у магического мира, – сын покойного Императора, предъявивший узурпаторуправа на трон и счет за гибель отца. Только он – и стоящий за его спиной римский легион... Читайте хроники Пропавшего Легиона!
Автократор взбешен — Видесс снова в опасности, еретик Земарк поставил Империю на грань жизни и смерти, а центурион Скавр увлечен вовсе не войной, а племянницей правителя. И по-прежнему довлеют над страной темные чары…
Человечество, застигнутое врасплох инопланетным вторжением, объединяет свои силы в борьбе с общим врагом; идет лихорадочная работа по изобретению и изготовлению сверхнового секретного оружия, способного дать отпор вооруженным до зубов ящерам. Бывшие противники временно становятся союзниками, но они не всегда в силах забыть о прошлой вражде — ведь идет Вторая мировая война. Ученые Германии, США, Японии и России получают от своих правительств задание — срочно создать атомную бомбу. Времени в обрез: ящеры уже захватили всю Европу и приближаются к Москве…
Не достигнув 15 лет, Конан оставляет Киммерию. Он потерял дом и отца, и уходит с пророчеством о том, что золотой лев парит за плечами Конана. Золотой лев — знамя Аквилонии, и Конан думает, что это означает, что он будет жить под гнетом аквилонцев. Естественно, Конана подобный расклад не устраивает.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Джерин по прозвищу Лис мечтал стать чародеем. Путь воина не прельщал его, и суровым будням северной глухомани он предпочитал веселую жизнь на берегу теплого Внутриземного моря, в столице империи Элабон. Но боги коварны. Отец и старший брат погибают в стычке с дикими племенами, и Джерин в одночасье становится владельцем приграничного замка и главой воинского отрада. Мечта всей жизни рухнула, однако Лис недаром получил свое прозвище.
Джерин по прозвищу Лис мечтал стать чародеем. Путь воина не прельщал его, и суровым будням северной глухомани он предпочитал веселую жизнь на берегу теплого Внутриземного моря, в столице империи Элабон. Но боги коварны. Отец и старший брат погибают в стычке с дикими племенами, и Джерин в одночасье становится владельцем приграничного замка и главой воинского отрада. Мечта всей жизни рухнула, однако Лис недаром получил свое прозвище.
Джерин Лис уже немолод, но забот ему по-прежнему хватает. И с собственными сыновьями, и с отпрыском повелителя сладкого винограда Маврикса, и с приемными детенышами подземных чудищ. На носу очередная война с Араджисом Лучником, которому давно не терпится примерить на себя корону Севера. И тут, абсолютно неожиданно и совершенно некстати, о существовании северных провинции вспоминает империя Элабон. Император присылает армию с предложением покаяться и заплатить дань за прошедшие двадцать лет, за которые все благополучно забыли о существовании южного соседа.