Владыка Севера - [2]
Но затем гончая поднялась и потянула веревку. Джерин отпустил ее, надеясь, что та не намерена никого покусать. Но псина бросилась прямо к Тразамиру Длинноногому, позволив ему погладить себя и похлопать по спине. Ее пушистый хвост ходил ходуном. Родственники Тразамира захлопали в ладоши и радостно закричали. Клан Валамунда выглядел удрученно.
Как и сам Валамунд.
— Э-э, что вы теперь со мной сделаете, лорд принц? — спросил он, глядя на Джерина с мрачным предчувствием.
— Ты признаешь, что пытался заполучить гончую, которая тебе не принадлежала? — спросил Лис, и Валамунд неохотно кивнул. — Ты знал, что твое требование не имеет оснований, но все равно настаивал? — не отставал Джерин. Валамунд снова кивнул, еще более неохотно. Джерин вынес приговор: — Тогда поцелуй собачий зад, чтобы впредь ты не зарился на то, что принадлежит твоим соседям.
— Кто-нибудь, подержите Стрелке хвост! — радостно воскликнул Тразамир.
Валамунд, сын Астулфа, переводил взгляд с собаки на Джерина и обратно. У него был такой вид, будто его ахнули обухом по голове. Но почти все собравшиеся, включая отчасти и его собственную родню, одобрительно закивали, услышав суровый приговор лорда. Валамунд стал наклоняться, но замер, бросив последний, умоляющий взгляд в сторону господина.
Джерин скрестил руки на груди.
— Делай, как велено, — сказал он. — Иначе я придумаю что-нибудь такое, что понравится тебе еще меньше, можешь не сомневаться.
При этом собственный взгляд Лиса устремился к узкому окну его спальни. Как он и надеялся, Силэтр стояла там и наблюдала за происходящим внизу. Поймав взгляд жены, он увидел, что она энергично кивает. Это убедило его в правильности принятого решения. В себе он порой сомневался, но в ней — никогда.
Один из родственников Тразамира поднял хвост гончей. Валамунд опустился на четвереньки и сделал то, что велел ему лорд, а затем принялся сплевывать слюну на траву, снова и снова вытирая рукавом губы.
— Принеси ему кружку эля, пусть прополощет рот, — приказал Джерин одной из служанок, и та со всех ног бросилась выполнять распоряжение господина. Лис предупреждающе посмотрел на Тразамира и его родню. — Не вздумайте наградить его теперь каким-нибудь прозвищем. С этим покончено. Если он придет ко мне и станет жаловаться, что вы называете его Валамунд Целующий Собак в Зад или как-нибудь вроде того, вы горько о том пожалеете. Ясно?
— Да, лорд принц, — ответил Тразамир, и его родственники торжественно кивнули.
Лис не знал, восприняты ли его слова всерьез, зато знал, что сам ничуть не шутил, а кто не понял этого, тот скоро поймет.
Девушка вынесла две кружки из просмоленной кожи, полные эля. Одну она дала Валамунду, а вторую протянула Лису.
— Возьмите, лорд принц, — сказала она с улыбкой.
— Спасибо, Нания, — ответил он. — Очень мило с твоей стороны.
Она улыбнулась еще шире и зазывнее. В Лисьей крепости эта служанка появилась недавно. Возможно, она надеялась оказаться в постели лорда или хотя бы ненадолго заманить его в кладовую… или куда-нибудь еще. Во многих замках именно так и было принято. Джерин усмехнулся про себя, совершая небольшое возлияние Бейверсу, богу ячменя и пивоварения. Пока Нании незачем знать, что ее хозяин — примерный семьянин, хотя именно так все и обстоит. С момента встречи с Силэтр он чурался интрижек. «А ведь мы вместе уже одиннадцатый годок», — подумал он с удивлением. Надо же, как летит время.
Валамунд тоже выплеснул немного эля из кружки, и тот смочил землю. Только олухи не уважают богов. После этого он поднес кружку к губам. Отхлебнул, прополоскал рот и опять сплюнул, а остальное медленно выпил.
— Наполни ее еще раз, — велел Нании Лис. Вновь повернувшись к Валамунду, Тразамиру и их родичам, он сказал: — Можете поужинать здесь и переночевать в главной зале. А утром вернетесь в свою деревню.
Крестьяне поклонились и поблагодарили его, даже Валамунд.
К тому времени, когда незадачливый претендент на чужую собаку осушил вторую кружку эля, его взгляд на мир значительно посветлел. Дарен отошел в сторону вместе с отцом и сказал:
— Я думал, он навсегда возненавидит тебя за унижение, а оказывается — нет.
— Это потому, что я отнесся к нему мягко после наказания, — объяснил Лис. — Я запретил насмехаться над ним, я дал ему эля, чтобы он мог прополоскать рот, и я накормлю его ужином, так же как Тразамира. Сделав необходимое, отступи, и все пойдет своим чередом. А если будешь стоять и злорадствовать над наказанным, то он, скорее всего, возмутится и пнет тебя в пах.
Дарен обдумал его слова.
— Согласно Лекапенусу, мужчина должен действовать совсем иначе, — сказал он. — «Будь лучшим другом для тех, с кем ты дружен, и худшим врагом для врагов». Так говорит этот поэт.
Джерин нахмурился. Каждый раз при мысли о Лекапенусе он вспоминал мать Дарена. Элис очень любила цитировать гения ситонийской литературы. А потом сбежала со странствующим коновалом. Примерно в то время, когда Дарен только начинал ходить. Несмотря на давность события, вспоминать о нем было по-прежнему больно.
Он решил вернуться к вопросу, который затронул сын.
— Валамунд мне не враг. Он просто крепостной, поступивший неверно. Да будет на то воля отца Даяуса, он больше не станет пытаться обмануть меня, а именно этого я и хочу. В жизни гораздо больше унылого и серого, сынок, чем в эпических виршах.
Один из легионов Цезаря вступает в лесах Галлии в неравный бой с кельтами. Кажется, что легион обречен на гибель. Однако в бой вмешивается магия — зачарованный друидами меч командира Марка Скавра спасает его самого и его солдат, которые оказываются в таинственном мире колдовства…Как сложится судьба легиона Скавра на этой новой земле, непонятной и враждебной римлянам?
В борьбе за власть в Империи Видесс император Туризин подавил мятеж, однако наемные войска внезапно предали его, и страну раздирает новая война. В битву с предателями вступает легион Марка Скавра. Новые потери и новые, подчас неожиданные обретения ждут героев тетралогии: грека Горгида и кельта Виридовикса, отправляющихся в степи. Зловещая магия Авшара вновь становится у них на пути, и только зачарованные гальскими друидами мечи-близнецы, принадлежащие Скавру и Виридовиксу, могут противостоять чарам чудовищного князя- колдуна.
Великая битва отгремела над Видессианской империей. Таких потрясений эта земля не знала давно. Император погиб, трон Видесса занят узурпатором. И единственная надежда, оставшаяся у магического мира, – сын покойного Императора, предъявивший узурпаторуправа на трон и счет за гибель отца. Только он – и стоящий за его спиной римский легион... Читайте хроники Пропавшего Легиона!
Автократор взбешен — Видесс снова в опасности, еретик Земарк поставил Империю на грань жизни и смерти, а центурион Скавр увлечен вовсе не войной, а племянницей правителя. И по-прежнему довлеют над страной темные чары…
Человечество, застигнутое врасплох инопланетным вторжением, объединяет свои силы в борьбе с общим врагом; идет лихорадочная работа по изобретению и изготовлению сверхнового секретного оружия, способного дать отпор вооруженным до зубов ящерам. Бывшие противники временно становятся союзниками, но они не всегда в силах забыть о прошлой вражде — ведь идет Вторая мировая война. Ученые Германии, США, Японии и России получают от своих правительств задание — срочно создать атомную бомбу. Времени в обрез: ящеры уже захватили всю Европу и приближаются к Москве…
Не достигнув 15 лет, Конан оставляет Киммерию. Он потерял дом и отца, и уходит с пророчеством о том, что золотой лев парит за плечами Конана. Золотой лев — знамя Аквилонии, и Конан думает, что это означает, что он будет жить под гнетом аквилонцев. Естественно, Конана подобный расклад не устраивает.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Джерин по прозвищу Лис мечтал стать чародеем. Путь воина не прельщал его, и суровым будням северной глухомани он предпочитал веселую жизнь на берегу теплого Внутриземного моря, в столице империи Элабон. Но боги коварны. Отец и старший брат погибают в стычке с дикими племенами, и Джерин в одночасье становится владельцем приграничного замка и главой воинского отрада. Мечта всей жизни рухнула, однако Лис недаром получил свое прозвище.
Джерин по прозвищу Лис мечтал стать чародеем. Путь воина не прельщал его, и суровым будням северной глухомани он предпочитал веселую жизнь на берегу теплого Внутриземного моря, в столице империи Элабон. Но боги коварны. Отец и старший брат погибают в стычке с дикими племенами, и Джерин в одночасье становится владельцем приграничного замка и главой воинского отрада. Мечта всей жизни рухнула, однако Лис недаром получил свое прозвище.
Джерин Лис уже немолод, но забот ему по-прежнему хватает. И с собственными сыновьями, и с отпрыском повелителя сладкого винограда Маврикса, и с приемными детенышами подземных чудищ. На носу очередная война с Араджисом Лучником, которому давно не терпится примерить на себя корону Севера. И тут, абсолютно неожиданно и совершенно некстати, о существовании северных провинции вспоминает империя Элабон. Император присылает армию с предложением покаяться и заплатить дань за прошедшие двадцать лет, за которые все благополучно забыли о существовании южного соседа.