Владыка Севера - [5]

Лис покачал головой. То, что ему в голову пришло такое сравнение, лишний раз доказывало, что он прочел больше книг, чем кто-либо в северных землях (факт сам по себе не замечательный, а прискорбный, если глядеть дальше носа). Он никогда не видел Оринийского океана, далеко на западе подступавшего к суше, да и в море тоже ни разу не выходил.

Тени стали длиннее и начали сереть: приближались сумерки. В крестьянской деревне, в нескольких сотнях ярдов от Лисьей крепости, протяжно, резко и угрюмо протрубил рог. Это было сигналом для крепостных возвращаться с полей в свои хижины, чтобы поужинать, а также укрыться от призраков, рыскавших по ночам в поисках живых душ.

Вэн огляделся по сторонам, определяя время, затем одобрительно кивнул.

— При новом старосте они заканчивают позже, чем при Безанте Большое Пузо, — сказал он. — Тот все норовил протрубить раньше, чем надо.

— Верно, — согласился Джерин. — После того как прошлой зимой на него упало дерево, крестьяне несколько дней горевали. И не удивительно. Они ведь знали, что другой старшина заставит их больше работать.

— Ленивые мерзавцы, — сказал Вэн.

Лис пожал плечами.

— Никто особенно не любит работать. Однако приходится, чтобы не расплачиваться впоследствии. Но некоторые никак не могут это понять. Именно таким, собственно, и нужен погонщик, который сумеет выжать из них все, что можно, никого при этом особенно не сердя.

Он был рад поговорить с приятелем о делах, да и о чем угодно, лишь бы отвлечь его от очередной свары с Фанд. Однако Фанд, по всей видимости, вовсе не собиралась спускать дело на тормозах.

— А некоторые, например, — заявила она, — очень любят упрекать других в нерадивости, хотя сами делают только то, что им нравится, и палец о палец не ударят, чтобы напрячься для чьей-либо пользы.

— Я сейчас ударю, но не по пальцу, а по твоей вздорной башке, — ответил Вэн и шагнул к ней.

— Йо, не сомневаюсь, но в один прекрасный день ты проснешься рядом со мной совершенно мертвый, с изящным кинжальчиком между ребер, — парировала Фанд с мрачной серьезностью.

Вэн действительно поколачивал ее время от времени — драки были для них развлечением. Дикарка давала обидчику сдачи, а еще царапалась и кусалась. Чужеземец, конечно, не вкладывал в эти схватки и пятой части той силы, какую в нем пробуждали охота или война, а Фанд, входя в раж, лупила его чем попало и совершенно не сдерживалась, ослепленная гневом.

Вэн сказал:

— Тогда, клянусь всеми богами на всех землях, где мне когда-либо приходилось бывать, я лучше буду просыпаться рядом с кем-либо еще.

— Жаль мне бедняжку, кто бы она ни была, — тут же огрызнулась Фанд. — Ты ведь еще тот подарочек. Надеюсь, ты не привез никакой болячки? Знай, твои вечные похождения не доведут тебя до добра.

— Можно подумать, я один такой, ах ты, вероломная… грязная… — Вэн хлопнул себя ладонью по лбу, не находя нужного слова даже в ворохе языков, какие он знал.

Джерин повернулся к Тразамиру, стоявшему к нему ближе других.

— Разве любовь не прекрасна? — продекламировал вполголоса он.

— Что? — Тразамир почесал голову.

«Вот еще один северянин, в котором нет и тени иронии», — горестно подумал Лис. Он желал обрести горнюю мудрость, дабы найти слова, способные утихомирить Вэна и Фалд, однако к этому дару следовало бы присовокупить и другие божественные умения, чтобы те не затеяли все сначала, когда к ним повернутся спиной.

Из дверей замка выглянула Силэтр.

— Ужин готов, — крикнула она всем, кто был во дворе.

И все, включая Вэна и Фанд, потянулись в замок. Джерин внутренне рассмеялся. Он не мог найти слов, чтобы урезонить сварливую парочку, а Силэтр это удалось. Возможно, на нее пролилась горняя мудрость.

Это предположение вовсе не выглядело таким уж невероятным. Когда-то Силэтр была Сивиллой Байтона в Айкосе, передавая пророчества прозорливого бога тем, кто их искал. Так продолжалось до тех пор, пока землетрясение не разрушило храм, превратив его в руины и выпустив на свет чудовищ. Если бы Джерин и Вэн не увезли ее, пока она пребывала в состоянии транса, подземные существа, несомненно, разделались бы с ней.

Сивилле Байтона надлежало хранить девственность. Более того, ни один в мире мужчина не должен был касаться ее. Ей прислуживали одни евнухи и старухи. И потому Силэтр посчитала себя оскверненной, когда поняла, что спаситель нес ее на руках. Будь у нее выбор, она предпочла бы, чтобы ее оставили на съедение монстрам.

В ту пору все обстояло именно так. Теперь же, спустя одиннадцать лет, у них были трое живых детей и одна маленькая могилка. Силэтр подняла лицо к мужу, входившему в Лисий замок. Он слегка коснулся губами ее губ. Она улыбнулась и взяла его за руку. Вместе они направились к почетным местам у очага, рядом с которым высился алтарь Даяуса. На нем дымились бедренные кости оленя, убитого Вэном, Джероджем и Тармой, с кусками не срезанного с них жира.

Силэтр указала на подношение.

— Значит, сегодня царю богов достанется оленина?

— Хорошо бы не только ему одному, — сказал Джерин нарочито громко, так, чтобы его услышали повара. — Иначе кое-кому из кухонных чудодеев придется совершить ночную прогулку в обществе призраков, так и мечтающих свести человека с ума.