Владычица Рима - [47]

– Молчать! – заорал центурион. – Что встали? Ждете, когда они очнутся?

Выдирая оружие, кто-то выругался: «Легче пальцы обрезать!»

Пленники зашевелились, застонали. Римляне поспешно стащили с них шлемы, поставили на ноги. Оба пленника были молоды и чем-то похожи друг на друга. Возможно, сходство им придавала одинаковая одежда, сходное выражение лиц с острыми скулами и жесткий блеск черных глаз.

– Шагайте, – подтолкнул их один из легионеров и, обращаясь к центуриону, спросил: – Куда их?

Центурион задумался. После такого боя трудно было сразу определить, кому из военачальников следует передать пленных.

– Веди к самому Октавиану.

– Уж кто-кто, а он-то жив-здоров.

– Молчать!

– Вперед! – опять толкнул пленников легионер, не без резона полагаясь более на тычки, нежели на слова. – Быстрее! Быстрее!

Но как только центурион перестал следить за ним, легионер замедлил шаг. Чем скорее он отведет пленных, тем скорее вернется, чем скорее вернется, тем скорее центурион загонит его на стену. А на стену воин не хотел. У варваров хорошие луки и не худшие лучники. Возле часовых он остановился.

Один из стражей спросил, подозрительно поглядывая на пленников:

– Варвары?

Воин усмехнулся:

– Да. Посмотри на них, посмотри. Скоро они на нас так же смотреть будут.

– А что в городе? Говорят, к ним подошла подмога… – он не договорил. Рядом блеснул золотом доспех какого-то начальника.

Прикрикнул:

– Проходи!

За дверью легионер столкнулся с каким-то слугой, спросил его, презрительно кривя губы:

– Где я могу увидеть благородного Октавиана?

Слуга опасливо покосился на пленников:

– Варвары?

– Да.

– Ступай за мной, благородный воин, я покажу дорогу.

Заведя всех троих в приемную, раб тихонечко постучался, нет, даже не постучался, а поскребся в дверь.

– Кто там? – прозвучал вопрос.

– Мой господин, – раб приоткрыл дверь. – Привели пленных и спрашивают, что с ними делать.

– Пленные? – за дверью послышались гулко отдающиеся шаги. Распахнув дверь, Октавиан остановился на пороге, рассматривая пришельцев. – Кто ты? – спросил у легионера.

– Тит Прокул. Шестая центурия второй когорты.

– Хорошо, ступай. Рубелий!

Бормоча про себя ругательства, Тит ушел, а Октавиан приказал Рубелию:

– Ко мне их, – после чего велел Марцу: – Разыщи кого-нибудь, кто умеет говорить на языке варваров, и узнай, наконец, куда запропастился Эвфорион. Что за проклятый день сегодня! Никого нет на месте!

Оставшись наедине с пленниками (Рубелий, как обычно, скрылся за ковром), Октавиан некоторое время внимательно разглядывал их простые одежды, доспехи, надетые поверх, стянутые жесткой маской бесстрастные лица, спросил:

– Сколько воинов штурмуют стены и чьи они?

Пленники молчали. Ничто в их поведении не указывало – поняли они вопрос или нет.

– Чьи отряды штурмуют стены?

В ответ – то же тяжелое молчание. В комнату заглянул Марц:

– Господин, я нашел Гальбу.

Услышав это имя, один из пленников чуть повернул голову, но Октавиан не заметил этого, приказал: – Зови.

На Валерии были хорошие доспехи из кованой бронзы – металла более твердого, нежели простое железо. Бронзовый, золоченый шлем с белыми перышками прикрывал его голову. А густая пыль на доспехах, на закинутом на спину щите, на шлеме, взмокшие пряди волос, выбившиеся налицо, плащ, из-за пыли кажущийся почти коричневым, указывали, что хозяин их время проводит не в тени дворца. Юноша вскинул руку:

– Приветствую… – от удивления глаза его округлились. Справившись с собой, он докончил, – благородного Гая Лициния Октавиана.

– Приветствую, – отозвался полководец. – Ты знаешь их?

– Да, – Валерий наконец-то оторвался от холодных, презрительных глаз пленника. – Это Авес.

Теперь пришла очередь удивляться Октавиану:

– Авес? Вождь и член Совета?

– Да.

– Ты не ошибся?

– Я слишком часто видел его лицом к лицу.

– Значит, Авес! Это твои воины захватили городскую стену?!

Юноша молчал, равнодушно глядя в пространство.

– Ты не желаешь отвечать?!

– Он не понимает.

Октавиан посмотрел на Валерия. Лицо того осунулось, обострилось.

– Пусть так. А кто второй?

Валерий встал напротив второго пленника, пытливо вглядываясь ему в лицо:

– Его я не знаю. Наверно, простой воин.

Октавиан кивнул, велел:

– Спроси у Авеса: чьи отряды осаждают стены?

Валерий перевел вопрос. Подумав, пленник ответил:

– Урл, Зефар.

– А Овазий?

– Овазий? – пленник узнал имя, ответил, тщательно обдумывая свои слова.

Валерий перевел:

– Он говорит, что Овазий сторожит легионы в ущелье.

– Вся армия здесь. Но почему на нем простые доспехи?

Валерий перевел вопрос, потом ответ:

– В простых доспехах безопаснее.

Щеки юноши пылали, и Октавиан начал подозревать, что перевод не слишком точен, но так как пока вопросы были неважные, решил не спешить с разоблачением, спросил:

– Они будут брать стены сегодня?

– Они уже лезут на них, – ответил за пленника Гальба. – Я только что оттуда. Большие ворота держатся только благодаря решетке, но тарана она не выдержит. Там сейчас заваливают ворота землей, но успеют ли?

– Тогда спроси его, как он попал в плен.

Ответ Авеса прозвучал коротко:

– Был первым.

– Хорошо сказано, – одобрил Октавиан. – Переведи ему, что смерть его будет быстрой.

Ответ пленника оказался неожиданно длинным, а перевод – несоответственно коротким: