Владычица Рима - [45]

Шрифт
Интервал

– Благородный Гай Лициний Октавиан, прошу выслушать нас, – опять заговорил Хрис. – Подумай сам, откуда у нас такие деньги? Земли здесь небогатые, то золото, что мы взяли с собой, – давно стало твоим. Им мы заплатили за пленников, продать которых, увы, не смогли. Варвары освободили их по праву силы. У нас сплошные убытки. Жить нечем. А ты взял всю царскую казну.

– Хрис, когда ты видел полную царскую казну? Она была пуста. Две-три монетки, и те запылились. Но даже и эти крохи придется вернуть.

– В таком случае выслушай нас, благородный Гай Лициний Октавиан. Тридцать тысяч воинов не стоят пятидесяти миллионов сестерций. За такие деньги можно без труда навербовать и вооружить новые легионы. Не лучше ли будет, если Гай Лициний Октавиан покинет город?

– Бежать? Мне?! Бросить воинов и бежать?! Да если бы я и имел безумие решиться на такое, через два дня я бы стоял перед старухой и ее Советом нагой и со связанными руками. И поделом. Нет, я заплачу варварам все, что они запросят, иначе они возьмут это сами. Вы хоть знаете, какие у них силы?

– Мы слышали только, что у Зефара более пяти тысяч воинов, а есть еще Урл и Авес.

– И Овазий.

– Это охрана госпожи. Их чуть больше тысячи.

– Около пятнадцати тысяч против одного легиона…

– Но этот легион укрыт за неприступными стенами города.

– Молчать! Я буду воевать, а вы погоните на рынок пленных римлян? Я бы и с одним легионом вышел против всей их армии, не будь старухи с дочерью. Тот, кто с девятью тысячами сброда бьет десять тысяч опытных воинов, с пятнадцатью раздавит шесть, как муху! Впрочем, к чему я говорю все это подлым грекам? Мне нужны деньги, и я их получу. Пишите заемные письма, записки, но пока денег не будет, вы отсюда никуда не выйдете. Рубелий! – громко позвал он и, когда телохранитель вышел из-за ковра, приказал: – Вызови охрану. Пусть этих скупцов запрут в подвале. Подстилкой им будет солома, хлеба – один круг на всех в день, пьют пусть воду, зато чернил, перьев и папирусов дай им вдосталь. И свечей дай. Пусть подумают. Вдруг жить захотят?

* * *

Весть о том, что Октавиан вымогает деньги у купцов, быстро достигла лагеря варваров. Отнеслись здесь к ней по-разному.

– Пусть потрясет их немного, – высказал свое мнение Урл.

– А честь страны? – возразила ему женщина. – Это наша земля и властвовать над ней должны наши законы, а не произвол Октавиана. Он должен быть благодарен уже за то, что мы ждем.

– Нужно ударить по римлянам! Что мы с ними тянем?! – Авес своего мнения о римлянах все так же не менял, что бы ни случилось, но, высказавшись столь решительно, он вдруг пожелал выказать уважение и к другим членам Совета и спросил: – А что думает осторожный Зефар?

– Пошлем письмо, а если он греков не отпустит – ударим. Повод подходящий.

– А если отпустит?

– Заставим греков поделиться. Чтобы и они нас уважали. Но может быть, госпожа опять не согласна со мной?

– Согласна, Зефар. Почему мне не согласиться с разумными речами?

– Бить их надо!

– Да, Авес, я тоже начинаю думать, что без боя не обойтись, но, прошу, потерпи еще немного. Совсем немного. Пусть Октавиан уверится в своей безнаказанности. Я думаю, что письмо не должно угрожать.

– Секретарь госпожи хорошо составляет такие послания…

Пропустив обычное начало, Октавиан внимательно прочел:

– «…Мы милостиво дали благородному Гаю Лицинию Октавиану время на раздумья, но Гай Лициний Октавиан употребляет нашу доброту во зло и, вопреки обычаям и законам нашим, захватил и держит под стражей трех купцов: Дардана, Меропа и Хриса, вымогая у них деньги и драгоценности. Избегая пролития крови, мы, однако, желаем…».

Октавиан бросил на стол недочитанное послание, громко позвал:

– Рубелий, Марц! – затем спросил у слуги: – Где посланцы?

– Ждут ответа, мой господин.

– Сколько их?

– Двое, мой господин.

В письме варваров нет ни одной угрозы и, даже требуя освободить купцов, дикари ссылаются только на обычаи и законы. Похоже, они боятся чего-то. Может, поняли, что перехватить всех гонцов не удалось и скоро Рим пришлет подкрепление? Или услышали нечто такое, что заставило их сбавить спесь? Но в любом случае они явно боятся и страх этот надо использовать.

– Рубелий, пусть одному гонцу вручат голову другого. Это мой ответ.

– Да, господин.

– Передай приказ: готовиться к осаде. Завтра варвары будут под стенами.

– Да, господин.

– Исполняй.

* * *

Солнце еще не поднялось над пологими вершинами гор и не разогнало скопившийся за ночь в долине осенний туман, а Рубелий уже разбудил своего начальника:

– Они в городе!

– Что?! – Октавиан вскочил так быстро, что едва не задохнулся.

– В темноте они взобрались на стены, порезали дозорных и открыли ворота.

– Как они успели?!

– Не знаю, господин.

– Боги, будьте свидетелями! Это невозможно! Они не могли появиться у стен до рассвета! Они не могли успеть! Но почему так тихо? Почему не было шума ночью? Где они сейчас?

– Взять вторую стену им не удалось. Горожане заметили чужих воинов и всполошились. Если бы не это… Можно предположить, что на настоящий штурм у них просто нет сил. Пока. Наверное, это была просто разведка боем…

– Ты слишком много говоришь! – перебил подчиненного Октавиан. – Сколько воинов у нас здесь, во дворце?


Рекомендуем почитать
Уроки немецкого, или Проклятые деньги

Не все продается и не все покупается в этом, даже потребительском обществе!


Морфология истории. Сравнительный метод и историческое развитие

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Трэвелмания. Сборник рассказов

Япония, Исландия, Австралия, Мексика и Венгрия приглашают вас в онлайн-приключение! Почему Япония славится змеями, а в Исландии до сих пор верят в троллей? Что так притягивает туристов в Австралию, и почему в Мексике все балансируют на грани вымысла и реальности? Почему счастье стоит искать в Венгрии? 30 авторов, 53 истории совершенно не похожие друг на друга, приключения и любовь, поиски счастья и умиротворения, побег от прошлого и взгляд внутрь себя, – читайте обо всем этом в сборнике о путешествиях! Содержит нецензурную брань.


Убит в Петербурге. Подлинная история гибели Александра II

До сих пор версия гибели императора Александра II, составленная Романовыми сразу после события 1 марта 1881 года, считается официальной. Формула убийства, по-прежнему определяемая как террористический акт революционной партии «Народная воля», с самого начала стала бесспорной и не вызывала к себе пристального интереса со стороны историков. Проведя формальный суд над исполнителями убийства, Александр III поспешил отправить под сукно истории скандальное устранение действующего императора. Автор книги провел свое расследование и убедительно ответил на вопросы, кто из венценосной семьи стоял за убийцами и виновен в гибели царя-реформатора и какой след тянется от трагической гибели Александра II к революции 1917 года.


Империя протестантов. Россия XVI – первой половины XIX в.

Представленная книга – познавательный экскурс в историю развития разных сторон отечественной науки и культуры на протяжении почти четырех столетий, связанных с деятельностью на благо России выходцев из европейских стран протестантского вероисповедания. Впервые освещен фундаментальный вклад протестантов, евангельских христиан в развитие российского общества, науки, культуры, искусства, в строительство государственных институтов, в том числе армии, в защиту интересов Отечества в ходе дипломатических переговоров и на полях сражений.


Бунтари и мятежники. Политические дела из истории России

Эта книга — история двадцати знаковых преступлений, вошедших в политическую историю России. Автор — практикующий юрист — дает правовую оценку событий и рассказывает о политических последствиях каждого дела. Книга предлагает новый взгляд на широко известные события — такие как убийство Столыпина и восстание декабристов, и освещает менее известные дела, среди которых перелет через советскую границу и первый в истории теракт в московском метро.