И опять образ Массимо встал перед ее глазами. Почему-то всегда, лишь стоило ей подумать о конце своего существования на земле, сразу как следствие вспоминался он притом следствием вовсе не являясь — напротив, являясь чуть не началом сих мыслей.
Она видела его юным — большим, как медведь, и наивным, как дитя, — и никогда старцем. Вряд ли он помнил ее так же хорошо. Да, она поразила его воображение, но впереди у него была такая долгая жизнь… Вечная Дева знала: он любил, был любим; его сын обещал стать красавцем и храбрым воином; он имел постоянный доход и уважение окрестных жителей. Все, кроме дохода и уважения, он потерял… Все — значит любовь… Позже он спас маленького бродяжку, чья судьба казалась Маринелле несколько необычной: он обладал великим даром, ниспосланным с небес, но сам из себя ничего особенного не представлял. Однако нечто весьма привлекательное все же содержалось в недрах его души. Что именно, трудно было понять — столько разного мусора накопилось там. Но Маринелла с невольной горделивой улыбкою еще тогда прочитала на нитях судьбы Массимо: ему суждено подарить жизнь любимцу богов.
Тропа резко повернула налево, к могучему дубу, меж толстых корявых корней коего росли высокие травы, способные служить ложем для утомленного путника. Не чувствуя никакого утомления, Вечная Дева тем не менее прилегла, с удовольствием вдыхая прохладный ароматный запах растений и коры дуба, извлекла из дорожной сумы веретено и принялась за работу. Тихий шорох не испугал ее. Огромный белый волк, выйдя из зарослей, долго смотрел на девушку, пока в глазах его не зажегся красный огонь и он, вдруг спохватившись, умчался в глубь леса. Дальше опять была тишина — одна тишина. Когда б Маринелла умела спать, она опустила бы ресницы и погрузилась в приятную дрему, где Массимо, прекрасный и совсем молодой, ввел бы ее в свой дом и предложил стать хозяйкой… Если не может быть такого наяву, так хоть во сне…
Золотистые нити текли сквозь пальцы, кольцами ложась у коленей. Вот одна порвалась, и сразу следом за нею еще одна… Доброе сердце Вечной Девы дрогнуло. Забыв свои несбыточные, но такие сладостные мечты, она с грустью представила тех, чья жизнь скоро завершится… Юные супруги спали; из раскрытого окна на безмятежные лица их падал столь же безмятежный лунный свет. Не пройдет и девяти дней, как внезапный пожар уничтожит их дом, их скот, их самих…
Маринелла с удивлением ощутила мокрые дорожки на своих щеках. Слезы струились так легко, словно она была обыкновенной девушкой, а не Богиней Судеб. Но… Может быть, за долгие-долгие годы, проведенные на земле среди людей, она и в самом деле стала человеком?.. Эта мысль оказалась неожиданно приятной.
Маринелла тихо засмеялась, довольная своей выдумкой но тут же и нахмурила тонкие черные брови. Зачем же тешить себя напрасно? Никогда, никогда она не станет… Не закончив мысль, она вытерла рукавом слезы, брызнувшие из глаз на пряжу, и запретила себе мечтать. В конце концов, она — богиня; ей чужды чувства, а тем паче надежды. Она просто существует, только и всего.
…И снова нить порвалась. Теперь предрешилась судьба гордого нобиля, живущего в величественном и мрачном замке на востоке Аргоса. Спустя год он погибнет на охоте, преследуя жирного молодого кабана. Грудь его пробьет стрела, пущенная его собственным сыном… Ах, и что за блажь придет ему в голову — напугать мальчика из-за кустов диким ревом…
Она так и не привыкла к смерти. Иногда ей казалось, что мир этот построен странным образом: жизнь и смерть, отрицая друг друга, всегда рядом — точно как небо и земля, только в отличие от последних в один момент они все-таки соприкасаются; и есть ли тогда смысл вообще жить? Есть ли смысл радоваться, коль скоро земной путь завершится? Есть ли смысл терпеть горести ради того лишь, чтоб дышать, есть и спать? О, как нелепа неотвратимость конечности бытия! Душою Маринелла понимала рациональность и великое значение подобного устройства мира, но умом понять не могла. Или наоборот? Умом понимала, а не душою?
Близился рассвет. Маринелла подняла голову и посмотрела в черное пока небо. Где-то вдалеке оно уже начало светлеть. Скоро, очень скоро проснутся звуки, придет новый день, и с ним новые события, новые встречи… Как любила она короткий (относительно жизни) и длинный (относительно передвижения в пространстве мысли) промежуток между концом ночи и началом дня! Самые тонкие чувства испытывала она именно в это время, самые трогательные воспоминания навевал ей предутренний ветерок!.. И здесь опять она узри л а Массимо. Лик его проявился меж листьев и ветвей, и прекраснее его Маринелла ничего не знала. Она понимала, конечно, что то лишь бесплотная тень — признак восходящего солнца — и все же улыбнулась, кивнула, приветствуя…
Миг — и небо из черного стало розово-серым. Свет растворил призрачный лик Массимо, но перед тем, как он пропал, Вечная Дева заметила печаль в красивых темных глазах…
Руки мои знают, что такое усталость,
Ноги мои знают, что такое усталость,
Но сердце мое лучше знает, что такое усталость,
Солнечный луч касается моего сердца, отдавая часть своего тепла,
