Владукас - [106]

О, папка, папка, сколько раз смерть заглядывала в глаза твоему сыну! Прошло более тридцати лет с тех пор, а впечатления от этого ужаса все еще будоражат меня, как будто это происходило совсем недавно: они оставили во мне неизгладимый след, который не увидишь, подняв рубаху, как делал я, чтобы показать рубцы на теле от резиновых дубинок. Этот след — в душе. Он наложил кровавые отпечатки где-то внутри меня. Он рубцами исполосовал мою память, которая вот уже столько лет мучает меня старыми ранами и заставляет по крупицам воспроизводить мое детство, замученное в фашистских застенках и концлагерях. Суровые, мрачные картины прошлого одна за другой проходят перед моим внутренним взором, перед моей памятью, которая раскрывается, как живая книга. Они будто цепкими пальцами сдавливают мое сердце, будя в нем давным-давно пережитые чувства.

Вот и сейчас, когда я смотрю на памятник, отец, из мрака далекого прошлого медленно, как в похоронном строю, выплывают эти видения из пропасти Времени и раздаются их голоса. Жутко мне слышать эти мертвые, призрачные звуки мучеников войны, погибших на моих глазах. Они воскресают всякий раз, когда я оглядываюсь на свое убитое детство. Нет, папка, было убито не только мое детство, было убито и замучено в фашистских концлагерях детство моего поколения ребят, перенесшего Великую войну и немецкую оккупацию и перестрадавшего за несколько поколений. Многие из нас погибли, так и не дождавшись освобождения, которое ты принес на своем штыке. О, отец!.. О, мой бронзовый папка! Я чувствую, что души этих погибших сверстников моих взывают ко мне, живому, чтобы я рассказал грядущему поколению о себе и о них. Они с укором глядят в мою спину и заставляют спешить, пока не кончилась и моя дорога, пока есть еще живые свидетели этого мрачного прошлого целого поколения ребят. Многие из этих свидетелей живут здесь, в Шяуляе. Многие еще не разысканы. Я должен разыскать их и освободить себя от тяжелого груза воспоминаний. Поэтому я отложил на время свою научную работу и взялся за перо литератора. Благослови меня, отец! Я решил рассказать людям о своем детстве, опаленном войной, — в память о безвременно погибших и для тех, кто будет жить после меня, чтобы такое детство никогда и ни у кого не повторилось.

Мы, бывшие маленькие узники фашистских застенков, как и все, любим жизнь. Как и все! И все-таки немного иначе, чем другие. Жизнь для нас — это не только мир без войны. Это мир без угнетения и рабства.

Курган, 1988 г.

У войны не детское лицо

Дорогой читатель! Ты только что перевернул последнюю страницу документально-художественной повести В. А. Плющева «Владукас». Повести нелегкой и драматичной, честной и предельно искренней.

Ее герои — дети войны. Сегодня это убеленные сединой мужчины и женщины, давно ставшие отцами и дедами, матерями и бабушками. Но по их жизни до сих пор тянется черный след минувшей войны, будоражит их память страшными картинами, которые им прошлось увидеть в детстве, мучает недугами, приобретенными недоеданием, нервным истощением и другими «подарками» военной поры. Ведь они, дети войны, тоже были с глазу на глаз, лицо в лицо со смертью — смертью от голода и холода, вынесли непосильный труд и проявили не детскую сознательность. Вот уж действительно, у войны не детское лицо.

Одним из мальчишек того военного поколения является герой повести «Владукас», написанной на автобиографическом материале. Курганские литераторы так характеризуют ее автора: седая шевелюра, массивные очки на круглом лице, коренастый, живой, немного застенчивый. Возраст — за шестьдесят. Кандидат исторических наук. Его в недавнем прошлом знали как старшего преподавателя Курганского пединститута, затем — сельхозинститута, а также как активного журналиста. Его филологические и краеведческие очерки, зарисовки и заметки нередко появляются в областной газете. А книголюбы знают его как обладателя ценнейшей библиотеки.

Но далеко не все знают, какие суровые лишения и страдания выпали в детстве на долю этого человека. Ему исполнилось одиннадцать лет, когда началась Великая Отечественная. Вместе с матерью он оказался на оккупированной фашистами Брянщине, в небольшом городке Дятьково. Впоследствии Дятьковский район стал центром действий брянских партизан, которые в сорок втором году изгнали из района гитлеровских захватчиков и образовали Партизанскую республику. Она героически продержалась более двух месяцев. В эти дни и позже Володя Плющев-Котиков выполнял опаснейшие поручения партизан. Потом враги захватили город, и Володя вместе с матерью под фамилией Котиков скрывался от гестаповцев и полицаев. Вскоре их отправили на каторжные работы в Германию, но они совершили побег из концлагеря. На территории Литвы, оккупированной гитлеровцами, прошли через все круги фашистского ада: гестаповские застенки в Шяуляйской тюрьме, испытали тяготы труда на каторжных торфоразработках.

Вдали от родных мест Володя вместе с матерью участвовал в борьбе русских партизан и литовских подпольщиков против ненавистных захватчиков. Это он, Володя Плющев, тринадцатилетний русский мальчик, обрел тогда новое имя — Владукас. Так по-литовски звучит имя Владимир. Все это время он хранил у себя пионерский галстук, как частицу красного знамени, под которым сражался его отец.