Владеющие - [6]

Глава 2 Соседка

Уфа. Лето 2003 г.

С кухни доносилась ругань Светланы и бабы Дуни.

— Даже в выходной день не дадут поспать, с утра опять скандалят, — беззлобно подумал Евгений. Еще три года назад, что такое жизнь в коммуналке, Евгений Владимиров представлял лишь по рассказам Зощенко, да по развеселой песенке группы «Дюна». Он даже думал, что коммунальных квартир практически не осталось, тем более в самом центре Уфы, столице Башкирии, в двухстах метрах от десятиэтажной громадины местного «Белого дома».

— Жизнь не удалась, — прокряхтел, протяжно зевнул и провернулся на скрипучем диване, скомкав серую простынь. Пошарил в изголовье, но телевизионного пульта на месте не было, лишь звякнули пустые пивные бутылки. Закрыл глаза. Нахлынули болезненные воспоминания, обрывки недавнего серого сна, раскручиваясь в обратном порядке, будто выцветшие кадры семейного архива, сделанные много лет назад любительской кинокамерой «Красногорск»:

…Двухкомнатная квартира. Обшарпанный холодильник в прихожей. В зале — телевизор с потускневшим экраном на тумбочке напротив громоздкого гарнитура «Надежда»: диван плюс два кресла. В спальне — шкаф и двуспальная кровать. Типичная среда обитания обычной российской семьи служащих начала двадцать первого века. Муж — корреспондент ведомственной экологической газеты. Жена — участковый врач районной поликлиники. Дочь — первокурсница педагогического колледжа.

— Нет, ты только посмотри, как мы живем. Мне нечего в зиму надеть, перед пациентами стыдно. Предупреждала меня мама, что не будет толку в семье от детдомовца, привыкшего жить на всем готовом. Ладно, я, но ты, скотина, хоть бы о дочке подумал. Она в драном осеннем пальтишке ходит. Помнишь хоть, когда мы последний раз колбасу или фрукты покупали? Ты же клялся, что найдешь приличную работу, что мы не будем нищенствовать. Ты работаешь? Чем такая твоя работа, лучше бы никакой. Ты же на маршрутки и на пиво с дружками денег больше тратишь, чем зарабатываешь. Угу, посчитай-посчитай, астролог хренов. Дома есть нечего, а он в ООН по Интернету предупреждения о катастрофах шлет, псих. Хоть бы дочку пожалел. Ну, что опять голову набок свесил, как рахит. И почему тебя до сих пор на Владивостокскую не забрали? Что, молчишь? Ну, вот, опять вырубился, припадочный, даже соломки не подстелил. Интересно, на этот раз, сколько часов мертвячить будет? Хоть ты и не слышишь, а я все равно скажу. Я нашла нормальный размен. Тебе — десятиметровая комната в коммуналке, нам — однокомнатная квартира. Тоже в центре…

…Республиканский Дом печати. Редакция газеты «Башкортостан». Утренняя планерка. Главный редактор мрачнее тучи.

— Вы все знаете, что у нас в стране демократия. Это хорошо. Да-да, именно. Хорошо, что вы это знаете. Я сам могу иронизировать, но только не сегодня. Вы должны понимать, что наша газета — официальный орган Президента Башкирии. А мы все штатные члены этого органа. Не вижу ничего смешного. В нашей газете печатаются указы и постановления, мы публикуем рубрику «маршрутами президента». Поэтому сотрудник нашей газеты не может вести себя по принципу, что хочу, туда и ворочу. Демократия это не вседозволенность. Вы думаете, мне очень приятно, когда сегодня утром звонят «оттуда» и спрашивают, а почему это ваш сотрудник болтается в избирательном штабе еврейского банкира-олигарха, который с какого-то барабана решил стать башкирским президентом? И почему ваш журналист в рабочее время макетирует предвыборные листовки врага? Да-да, Владимиров, не делай недоуменную рожу. Мне еще твою рубрику «завтра» припомнили, где ты про взрыв поездов накаркал. В Древнем Риме гонцов с плохими вестями на месте казнили, а тебе только строгий выговор тогда дали. Даже пособником террористов не сделали. При чем тут утечка газа? Ты ведь даже не представляешь, чего мне стоило тебя перед органами отмазать. И вот опять по твоей милости, Владимиров, меня сначала дрючили по телефону, а потом уколами откачивали. Ну, все, хватит. По-хорошему не понимаешь, будет тебе по-плохому. Возьми в бухгалтерии обходной, сдай по акту фотолабораторию, и чтобы духу твоего больше в моей редакции не было…

…Казань. Военная часть 105 ОСР СВГ. Медсанчасть полка.

На табурете сидит фельдшер сержант Ильдар Касымов. Тяжко вздыхает.

— Зачем надо было упираться, Женя? Третий раз ты уже у меня кантуешься. Наверное, теперь нос сломали. Скоро вообще калекой тебя «старики» сделают. Да, ты спец, под политруком ходишь, но до «черпака» выслужиться надо. Чего тебе не хватает? Вон, твоих солобонов до утра по казарме под кроватями ремнями гоняют, почки отбивают, а ты в это время в фотолаборатории сидишь, дембелям альбомы делаешь. Сам виноват. Зачем зашел в курилку к «дедам» ночью. Борзый, да? Тебе, солобону, должно быть без разницы, где пятьдесят раз сделать «упал-отжался». В казарме или между унитазами. Тут не таких гордых обламывали. Эх, Женя, никак ты не поймешь, что армия это — джунгли. Первый год терпи удары и пресмыкайся, а второй год — бей сам и забавляйся. Ладно, Женя, помогу тебе. Я ведь твой должник по жизни. Помнишь, в прошлом месяце ты фотографию увеличивал. И сказал, что не понадобится она для памятника, что ты видел сон, будто бы моя бабушка еще много лет проживет. А мы ведь ее уже совсем хоронить собрались, я тогда на два дня из-за этого в самоволку ушел. Выздоровела ведь бабушка, и о тебе много расспрашивала. Про твои вещие сны я и раньше слышал, ну, когда ты нашего земелю-сержанта просил начальником караула до Чопа не ехать, откосить. И верно, там психанутый «щегол» всех трех «дедов» перестрелял. Все так, как ты своим солобонам ночью нашептал. Теперь и они тебя стороной обходят. А «деды» метелят, потому что боятся. Плохие глаза у тебя стали. Были добрые, а теперь злые. Но, ладно, завтра вечером пойдем в самоволку вместе. Бабушка лечит людей травами, сглаз снимает. Она тебя отваром напоит, заговор сделает. Будешь косить под припадочного, как мои братья. Отправлю тебя в гарнизонный госпиталь, там комиссуют. Через три недели дома будешь…