Вкус желания - [13]
— Но вопреки тому, что вы обо мне думаете, я джентльмен и не стану усугублять ваше смущение. — И затем тихо, в качестве последнего удара, едва слышным шепотом добавил: — Это можно отложить до более подходящего случая, ибо то, что я приберег для вас, не предназначено для посторонних глаз.
У Амелии пересохло во рту. Несмотря на странный жар, распространявшийся в нижней части тела, ее била дрожь. И тогда, будто он и не угрожал ей и не обещал совершить неслыханный поступок, виконт выпрямился во весь рост и склонил голову в поклоне:
— Доброго вечера, леди Амелия.
С этими словами он удалился.
Глава 5
Томас покинул леди Амелию как раз в тот момент, когда негодующее выражение на ее лице сменилось на потрясенное. И все же он не мог не заметить грациозного покачивания ее бедер, когда она шла через зал, а голову держала так, что в ее облике не чувствовалось ни малейших признаков смущения или раскаяния.
— Вижу, дочь Гарри сильно увлечена тобой.
Он повернулся, услышав это бездумное замечание своего друга, которое, по-видимому, должно было означать шутку, и наградил лорда Алекса Картрайта мрачным взглядом.
— Мне следовало проявить осмотрительность и не позволить тебе завлечь меня сегодня сюда. Как я понимаю, это ты инсценировал злополучную сцену с этой маленькой…
— Ах, ах! Джентльмен не должен отзываться о леди дурно, — прервал его Картрайт.
Любой взрослый мужчина насторожился бы, видя гнев Томаса. Но Картрайт и глазом не моргнул.
— Как бы ни было для меня соблазнительно приписать себе честь всего произошедшего, должен с грустью признаться, что я тут ни при чем. Честь разыгранной сцены, единственной в своем роде и должной стать украшением всего десятилетия, целиком и полностью принадлежит леди Амелии.
Хорошо сознавая, какое удовольствие получил его друг, наблюдая эту сцену, Томас не стал развивать далее данную тему.
Его взгляд снова обратился к леди Амелии, пробивающейся вместе со своей компаньонкой к дверям бального зала. Улепетывающей. Как и следовало ожидать.
— Так ты не хочешь мне рассказать, чем ты так досадил этой леди, если она столь презрительно отозвалась о твоих мужских достоинствах? Это могут сделать только отвергнутые любовницы. Хотя теперь я припоминаю, что говорила Мисси о вашей первой встрече и знакомстве с этой леди, когда ты разглядывал ее, как лакомый кусочек на банкетном столе.
Томас медленно повернул голову и посмотрел на Картрайта. На мгновение он испытал искушение кулаком стереть с его лица наглую удовлетворенную ухмылку.
— В то время моя сестра была, да и до сих пор еще находится, в состоянии безумной влюбленности. И каждый взгляд, брошенный мужчиной на женщину, она истолковывает в глупом романтическом смысле. Должно быть, теперь я не могу и взглянуть на женщину без того, чтобы меня не заподозрили в чем-то подобном.
— И все же, насколько я помню, следующая твоя любовница после этого инцидента весьма походила внешне на леди Амелию. И кажется, я упоминал об этом раз-другой.
Брови Картрайта поднялись, а лицо приняло невинное выражение опытного карточного игрока, держащего в руке выигрышную карту.
Томас издал какой-то злобный горловой звук. Его друг упоминал об этом не раз и не два, так что в конце концов Томасу пришлось серьезно попросить его заткнуться.
— Одно никоим образом не связано с другим, и упоминать об этом — просто идиотизм, даже для тебя с твоими ограниченными умственными способностями.
— Может быть, я и туп, как колода, — возразил Картрайт, но ни разу женщины не высмеивали при всех мои мужские достоинства в свете.
— С моей точки зрения, это позабавило только мужчин. Горстку злобных ублюдков. Женщины же достаточно проницательны, они умеют распознать фальшь, когда слышат ее, и достаточно наблюдательны, чтобы разглядеть озлобленную мегеру. Боже милосердный! Всем известна ее репутация. Я уверен, что и Кромуэлл, и Клейборо все еще страдают от озноба после того, как затащили ее в свои постели. Да и кто она такая, чтобы судить поведение и достоинства любого мужчины в постели и не в постели?
Картрайт поморщился. Томас поспешил переменить тему:
— Вчера Гарри попросил меня приглядеть за ней в Девоне, пока он будет в Америке. Конечно, я отказался. Но…
Томас окинул зал задумчивым взглядом.
— Но? — повторил Картрайт после нескольких секунд молчания.
— Теперь я вижу, что был не прав. Я обязан Гарри и должен согласиться.
Серебристо-серые глаза Картрайта насмешливо заблестели.
— А как насчет его дочери? Она согласна?
— Ах, ей-то я и обязан своим решением.
— Так в чем же состоит твоя игра? Ты вынашиваешь план обольщения? Да поможет тебе Бог, если Гарри узнает об этом. Он сдерет с тебя шкуру. Ну а потом с силой тряхнет твою руку и примет в семью.
Томаса передернуло. Мысль о браке с леди Амелией была чем-то из области кошмаров. Но ни один мужчина не отказался бы ублажить ее, и хорошо было бы, если бы столпы общества могли наблюдать все фазы чудовищного совращения. К несчастью, как ни соблазняло его такое наказание, планы подобного сорта вызывали у него благородное негодование.
— Завлечь эту маленькую дрянь к себе в постель? Господи Боже! Нет! Я намерен ее наказать, а не наградить. Уверяю тебя, я не планирую ничего столь приятного или милосердного.
Пять лет назад прекрасная Шарлотта, не объясняя причин, покинула мужа Алекса Картрайта, наследника герцогского титула, прямо в день свадьбы.Поначалу Алекс пытался лечить боль предательства вином и случайными связями, а затем и вовсе наглухо затворил свое сердце для чувств… Но однажды случилось невероятное — Шарлотта вернулась. Более того, Алекс узнал, что у них есть сын.Нетрудно понять: Шарлотта по-прежнему любит супруга больше жизни. Тогда почему же она упорно противится попыткам Картрайта к воссоединению? Неужели в ее прошлом скрыта тайна настолько опасная, что эта прелестная женщина готова принести в жертву собственное счастье?..
Прелестная Миллисент Армстронг получила двадцать предложений руки и сердца — и ответила отказом на все. С детских лет она влюблена в друга своего старшего брата, убежденного холостяка Джеймса Радерфорда, и дала себе слово стать либо его женой, либо вообще не выходить замуж.Но как прикажете женить веселого повесу, отнюдь не намеренного связывать себя узами брака? Он по-прежнему видит в Миллисент смешную девчонку.Выход один: Джеймс должен как минимум скомпрометировать мисс Армстронг, и тогда ему волей-неволей придется исполнить долг джентльмена.Но до чего же нелегко приходится юной, неопытной девушке, задумавшей соблазнить опытного ловеласа!..
Моя жизнь оказалась таким клише. Не в хорошем смысле.Это не совсем «Беременна в шестнадцать», но моё единственное достижение в восемнадцать лет — аттестат об окончании школы. А если и этого недостаточно, то отец ребёнка — и это громко сказано — резко исчез из моей жизни.Мне казалось, я хорошо его знаю. К несчастью, парень, с которым я встречалась три года, превратился из доктора Джекилла в мистера Хайда, как только понял, что его беззаботные бездетные деньки подходят к концу.Но теперь с ним покончено. Настоящая любовь всей моей жизни — пухленькая малышка, у которой дёсен больше, чем зубиков, а рост едва ли выше двух футов.
Оглядываясь на события тех дней, я понимаю, что должен был это предвидеть. Пейдж не нравилось, что я уехал в университет далеко от дома. Однако так было бы всего два года. Потом она бы присоединилась ко мне. Мне казалось, мы без проблем переживём это. У нас были крепкие отношения. Но она ненавидела разделяющее нас расстояние. Ненавидела то, что мы не можем каждый день быть рядом. Жаловалась, что я редко приезжаю домой. Ненавидела всё это месяцами, ведь единственным нашим общением были сообщения и звонки. И их оказалось недостаточно. Она спрашивала о девушках в кампусе.
О французской революции конца 18 века. Трое молодых друзей-республиканцев в августе 1792 отправляются покорять Париж. О любви, возникшей вопреки всему: он – якобинец , "человек Робеспьера", она – дворянка из семьи роялистов, верных трону Бурбонов.
Восемнадцатый век. Казнь царевича Алексея. Реформы Петра Первого. Правление Екатерины Первой. Давно ли это было? А они – главные герои сего повествования обыкновенные люди, родившиеся в то время. Никто из них не знал, что их ждет. Они просто стремились к счастью, любви, и конечно же в их жизни не обошлось без человеческих ошибок и слабостей.
В середине XIX века Викторианский Лондон не был снисходителен к женщине. Обрести себя она могла лишь рядом с мужем. Тем не менее, мисс Амелия Говард считала, что замужество – удел глупышек и слабачек. Амбициозная, самостоятельная, она знала, что значит брать на себя ответственность. После смерти матери отец все чаще стал прикладываться к бутылке. Некогда процветавшее семейное дело пришло в упадок. Домашние заботы легли на плечи старшей из дочерей – Амелии. Девушка видела себя автором увлекательных романов, имела постоянного любовника и не спешила обременять себя узами брака.
Англия, 1918 год. В маленькой деревушке живет юная Леонора, дочь аптекаря. Она мечтает создавать женскую косметику. Но в деревне ее чудо-кремы продаются плохо… Однажды судьба дает ей шанс воплотить мечту – переехать в Америку и открыть свой магазин. Там девушка влюбляется и решает рискнуть всем… Нью-Йорк, 1939 год. Талантливая балерина Алиса получает предложение стать лицом нового бренда косметики. Это скандальный шаг, но он поможет ей заявить о себе. Леонора видит в Алисе себя – молодую мечтательницу, еще не опалившую крыльев.
Рыжеволосая Айрис работает в мастерской, расписывая лица фарфоровых кукол. Ей хочется стать настоящей художницей, но это едва ли осуществимо в викторианской Англии.По ночам Айрис рисует себя с натуры перед зеркалом. Это становится причиной ее ссоры с сестрой-близнецом, и Айрис бросает кукольную мастерскую. На улицах Лондона она встречает художника-прерафаэлита Луиса. Он предлагает Айрис стать натурщицей, а взамен научит ее рисовать масляными красками. Первая же картина с Айрис становится событием, ее прекрасные рыжие волосы восхищают Королевскую академию художеств.
В маленький техасский городок приезжает знаменитый бандит и наемный убийца Голт. Жители взбудоражены — у каждого есть грешки, и не исключено, что этот безжалостный человек явился по их душу. Лишь бесстрашная Кейди, хозяйка гостиницы, в которой поселился бандит, его не боится, и даже наоборот… он ей все больше и больше нравится.Но тут в Парадизе появляется еще один Голт. Кто же из них настоящий?
Брак юных Натана Уинчестера и Сары Сент-Джеймс был заключен по приказу короля, решившего навеки связать родственными узами два враждующих клана. Ему было четырнадцать лет, ей – ….Но сразу же после свадьбы супруги разъехались… чтобы встретиться лишь четырнадцать лет спустя.
Один из лучших женихов Лондона, дуэлянт, не знающий поражений, красавец — таков был неотразимый маркиз Родгар. Однако блистательный светский лев поклялся НИКОГДА не поддаваться женским чарам, НИКОГДА не связывать себя узами брака — и долгие годы свято держал свою клятву…До того дня, когда по воле короля он стал защитником графини Дианы — красавицы, в которой слились воедино прелесть прирожденной соблазнительницы и яростная независимость женщины, имевшей все основания не доверять представителям противоположного пола.
Печальная судьба уготована юнги кельтской красавице Риган — она жертвует целомудрием ради сестры, заменив ее на брачном ложе, после чего отправляется в монастырь.Однако из убогой кельи Риган попадает в руки работорговца, а затем — в гарем. Там девушке предстоит постигнуть науку любви, а пламенный и нежный Карим-аль-Малина должен превратить ее в лучшую рабыню халифа. Но, рискуя навлечь на себя гнев восточного владыки, учитель и ученица влюбляются друг в друга.
Красивый, как античный бог, и баснословно богатый Саймон Бассет, герцог Гастингс, был вожделенной добычей для всех незамужних аристократок Лондона — но не имел ни малейшего желания прощаться с радостями холостяцкой жизни.Прелестная Дафна Бриджертон отлично понимала, чтобы сделать выгодную партию, необходимо прежде всего обзавестись — пусть даже только для вида — блестящим поклонником.Так появляется в свете эта парочка. Однако лукавая судьба смеется над людской хитростью — и очень скоро «боевой союз» Саймона и Дафны превращается в подлинную, жгучую страсть, а старательно разыгрываемая ими любовь внезапно оказывается любовью истинной…