Вкус шалфея - [39]

Эсме сердито посмотрела на них, прежде чем захлопнуть за собой дверь. Луми взглянула на дверь, медленно складывая вместе кусочки пазла, а потом снова повернулась на Жюльена.

– Жюльен. Мне нужно знать… Ты спишь с ней? – спросила она.

Жюльен покачал головой.

– Нет, не сплю.

Луми снова посмотрела на дверь, которая все еще качалась.

– Ты спал с ней?

Он покачал головой.

– Нет, конечно, нет.

Луми опустила подбородок на ладонь.

– Понятно.

Они сидели молча, позабыв о завтраке.

– Почему «конечно»?

Жюльен склонил голову на бок.

– Что ты имеешь в виду? Она мой секретарь.

Луми уставилась на свою тарелку.

– А я твой су-шеф, – тихо сказала она.

Жюльен нахмурился и потянулся к ее руке.

– Луми, то, что у нас с тобой было прошлой ночью, совершенно… священно для меня. Если бы это не произошло здесь, то где-то в другом месте. Это не имеет ничего общего с тем, где мы, дело в связи, существующей между нами. Мне кажется, это утверждение немного неразумное.

– О, ты считаешь меня неразумной?

– Я не сказал, что ты неразумная, я сказал: это неразумно.

Луми медленно убрала руку. Жюльен обеспокоенно наблюдал за ней. На его лице расплылась глупая улыбка, прежде чем он смог собраться и взять над собой контроль.

– Ты… ревнуешь? – спросил он.

Луми, сощурившись, глянула на него и отшатнулась.

– Нет, я не ревную, – рявкнула она. – Однако, кажется, тебе нравится эта мысль.

На лице Жюльена снова появилась дурацкая улыбка.

– Знаешь что, Жюльен, ты такой эгоистичный, – сказала она. – Это одна из многих причин, почему ты мне не нравишься, – глаза Жюльена широко распахнулись, однако в них все еще читалось веселье, и Луми захотелось ударить его. К его чести, Жюльен сумел сделать серьезное лицо.

– Я… не нравлюсь тебе, – спросил он. Она яро покачала головой, с вызовом во взгляде. – Ну, было несколько моментов, когда я мог бы поклясться, что нравлюсь тебе. Хотя бы немного, – заметил он.

Она сощурилась, глядя на него и глубоко вздохнула.

– Знаешь что, Жюльен. Думаю, это была ошибка. Огромная ошибка, – произнесла она.

– Луми, – сказал он. – Мне жаль, но не могу заставить себя сожалеть о произошедшем. В действительности мне совсем не жаль. Я ощущаю связь между нами, а после прошлой ночи мне кажется, что эта связь лишь усилилась. Разве ты этого не чувствуешь?

Луми закрыла глаза и глубоко вздохнула. Она не могла ответить «да». Ведь если так, ее дальнейшие действия станут бессмысленными даже для нее.

– Нет, – сказала она, прикусив губу. – Не чувствую.

Она взглянула на окно кухни, чтобы не видеть боль в его взгляде.

– Это была ошибка, та, которую уже не исправить. Я приду завтра на вечеринку Дэвида Геффена. Не оставлю Глорию, Рубена и Ричарда. Но после завтрашнего вечера, Жюльен, я ухожу, – сказала она.

Он потрясенно взглянул на нее.

– Уходишь… отсюда? – спросила он. Она слышала легкую дрожь в его голосе. От этого ей стало ужасно больно, но уже было слишком поздно. Она больше не могла ему доверять.

Она кивнула.

– Даже если ты не хочешь здесь работать, сможем ли мы встречаться? – спросил он.

– Это сведет на нет весь смысл ухода, – сказала она, снимая одежду с металлического стула и сердито натягивая ее.

– Луми, но мы же только… начали узнавать друг друга, – заметил он. – Почему бы тебе просто пару дней не отдохнуть, если это необходимо. Мне кажется, ты все неправильно поняла.

– Нет, я вполне уверена, что все правильно поняла, – сказала она, надевая ботинки. – Спасибо за завтрак, – добавила Луми и быстро направилась к двери, захлопнув ее за собой, не оборачиваясь.

Жюльен Глава двадцать четвертая

Жюльен вздохнул и опустился на металлический стул. А потом так же внезапно вскочил, словно там оказался кактус. Он в последнюю очередь хотел сидеть на этом стуле. Это лишь напоминало, как все пошло наперекосяк.

Он взял тарелки и быстро поставил их в основную раковину кухни, а потом направился в свой кабинет. Он неосознанно сжал кулаки. Ну почему Эсме нужно было объявиться в самый неудачный момент?

Добравшись до кабинета, он обнаружил плоскую упаковку в оберточной бумаге. На ней красным фломастером шарпи на фотобумаге, приклеенной сверху, было написано: «КАЖЕТСЯ, СЕЙЧАС САМОЕ ВРЕМЯ ОТДАТЬ ТЕБЕ ВОТ ЭТО». Она отодрал бумажку и увидел фотоколлаж в рамочке… из его фотографий.

Тут были вырезки из журналов и газет «Нью-Йорк Пост» и «Еда и Вино». Напечатанный скриншот снятого им видео «Buzzfeed Tasty», в котором он делает вишневые клафути^[29]. Этому видео год. Как давно она создавала коллаж?

Ну все. Он смял записку в шарик и кинул в мусорное ведро. Ему нужно поговорить с Эсме. Хватит подарков. Другие казались не совсем неприемлемыми, но это уже просто жутко.

Он откинулся назад на стуле, делая бумажные самолетики их отклеивающихся записочек и пуская их через стол. Жульен наблюдал за одним из них, летящим по воздуху. Самолетик набрал обороты, а потом резко нырнул вниз и задел пластиковую клавиатуру, прежде чем остановиться на краю компьютера. Жюльен вздохнул.

Что можно сделать, чтобы заставить Луми передумать? Скорее всего, ничего. Однако можно попробовать. К чему бы это ни привело, лучше постараться, чем вообще ничего не делать, а просто сидеть и смотреть, как она уходит.