Визитатор - [28]

Викарий нахмурился, за неожиданной откровенностью отца-госпиталия наверняка что-то скрывалось, поэтому он задал вопрос, который более всего интересовал его в данный момент.

— Скажите, что за человек был покойный брат Жан?

Отец-госпиталий ответил сразу, не задумываясь, будто давно готовился к этому вопросу.

— Дрянной человечишка был, — сказал он, выплескивая грязную воду из миски в открытое окно.

— Даже так? Не слишком ли вы категоричны?

— Я понимаю, что о покойниках плохо не говорят, но вам, как я понимаю, правда нужна, наверное, хотите к убийце подобраться? Только лучше будет, если вы оставите всё как есть, пусть все думают, что он сам сорвался. Не стоил того наш пономарь, чтоб так о его смерти беспокоиться.

Матье де Нель ничего не ответил. Он подошёл к окну, став рядом с отцом-госпиталием. Рассеянный свет пасмурного дня с трудом пробивался сквозь грязный холст, пропитанный маслом. Викарий толкнул створку окна. По серому небу с криком летела стая каких-то птиц. Во дворе гостиницы бродили куры, сердито склёвывая дождевых червей. Прошёл монах с корзиной яиц, за ним весело виляя хвостом, бежала собака — настоящая идиллия.

И всё же, кто-то подрезал верёвку и раньше времени отправил брата Жана к праотцам, да ещё во время визитации. Последнее обстоятельство особенно задевало. Жакоб, конечно, приукрасил, говоря о слухах, ползущих по аббатству, но устроить убийство во время визитации — это, бесспорно, вызов ему, викарию. Что ж, он его принимает — де Нели всегда славились отвагой, а его Господь к тому же щедро наделил острым умом.

Викарий повернул голову — брат Филипп стоял в терпеливом ожидании, прислонясь к стене.

— Из всего сказанного вами, я делаю следующие выводы: во-первых, покойника вы не любили. Во-вторых, вы, если и не знаете точно, то, во всяком случае, догадываетесь, кто мог убить пономаря. Так, может, поделитесь своими соображениями, отец-госпиталий?

— Вы ошибаетесь, — едва слышно ответил брат Филипп, глядя в пол. — Я никого не подозреваю, но даже если бы и подозревал, то не стал бы ничего говорить.

— Хорошо, — отступил викарий. — Но о самом-то пономаре вы не откажетесь мне рассказать?

— Рассказал бы, кабы было чего рассказывать. А то, что я о нём думал, вы уже знаете — с гнильцой был пономарь наш, вот и всё.

Однако викарию настойчивости было не занимать.

— Он, как мне говорили, пришёл в обитель лет семь назад?

— Что-то около того, — подтвердил отец-госпиталий.

— Может, вы знаете о нём что-то, что могло бы пролить свет на случившееся этим утром? — продолжал наседать викарий.

— Снова вы за своё, — посетовал брат Филипп, качая головой. — Ох, и умеет же вы в душу влезть, господин викарий. Ну, хорошо расскажу я вам одну историю. Только давайте выйдем во двор — душно здесь.

Отец-госпиталий остановился на пороге и прислонился спиной к облупившейся двери монастырской гостиницы.

— Прошлой зимой случилось в нашей обители одно неприятное происшествие: из ризницы пропали позолоченные канделябры. Вещи были дорогие, и ризничий уговорил отца-настоятеля осмотреть все кельи. Тот поколебался, но, в конце концов, дал согласие. Впрочем, до осмотра дело так и не дошло, ибо пономарь наш донёс аббату, что видел один из канделябров, припрятанным у брата Рауля. И действительно, когда настоятель, приор и ризничий отправились в келью к брату Раулю, то под кроватью нашли пропавший канделябр. Капитул осудил виновного на недельное заточение в карцере. Правда, брат Рауль клялся и божился, что ничего он не крал, что это кто-то со злым умыслом подбросил ему канделябр. Но, поскольку доказать он ничего не мог, то отправился в карцер. А зимой в карцере, сами знаете, каково.

— Так вы считает, что это брат Рауль мог отомстить пономарю за клевету? — предположил викарий.

Брат Филипп тяжело вздохнул.

— Ничего такого я не считаю. Вы просили рассказать вам о пономаре, вот я вам и рассказал. А брат Рауль тут ни при чём. Умер он ещё прошлой зимой. Простудился в карцере и умер. Вот так-то.

— Знаете что, отец-госпиталий, коль вы начали мне рассказывать эту историю, то будьте так любезны довести её до конца. Уверен, у вас о происшедшем сложилось своё собственное мнение. Так поделитесь же со мной.

Брат Филипп в раздумье шевелил кустистыми бровями. Викарий терпеливо ждал, чем закончится внутренняя борьба отца-госпиталия.

— Это только подозрения и я не хочу, чтобы они дошли до аббата, — брат Филипп провёл языком по губам. — Видите ли, господин викарий, мне совсем не хочется быть обвинённым в клевете на покойного пономаря. Я уже стар и наказание в карцере может для меня закончиться так же, как и для брата Рауля.

— Я обещаю вам, что отец-настоятель ничего не узнает, — заверил его викарий.

— Хм, — невесело улыбнулся брат Филипп. — Жизнь научила меня не доверять обещаниям людей, даже если они носят монашескую рясу.

Викарий дотронулся до локтя отца-госпиталия.

— Клянусь, мне вы можете довериться.

— Хорошо, — принял решение брат Филипп, м может я сейчас и совершаю самую большую ошибку в своей жизни, но так и быть… В общем, я думаю, что пономарь сам украл эти канделябры и подбросил один из них в келью брата Рауля.