Византия в европейской политике первой половины XV в (1402–1438) - [43]
7 октября базельцы встретились с патриархом в храме Святой Софии. При этом присутствовали до 80 представителей от восточной церкви. На следующий день состоялась новая встреча с императором. Беседа на этот раз была закрытой и происходила за пределами города. Наряду с императором присутствовали деспот Константин и четыре советника. Некий генуэзец из Галаты, пришедший вместе с послами, по требованию греков должен был удалиться[456]. Император начал разговор с замечания о том, что уже истекли сроки, в которые с Запада, согласно договору, должны были прислать галеры[457]. Но основная его мысль состояла в том, что противоборствующие стороны должны сначала договориться между собой и выработать формулу компромисса[458]. Послы, в свою очередь, вообще отрицали наличие каких-либо разногласий, предложив императору все противоречия, если таковые обнаружатся, уладить на месте. Заканчивая разговор, император попросил собеседников подумать о способах компромисса с другой партией, пообещав со своей стороны также приложить к этому все усилия. Однако на следующий день базельцы потребовали однозначного ответа, отвергнув саму возможность какого-либо примирения. 15 октября византийцы сообщили им свой вариант решения, согласно которому император должен был выехать на собственной галере в сопровождении обеих латинских делегаций, высадиться в Италии, южнее Венеции, чтобы по прибытии на Запад продолжить попытки к примирению сторон[459]. Если бы базельский флот пришел первым, убеждали греки, то император поехал бы с ним, но так как прибыли два посольства одновременно, император хочет, чтобы они сопровождали его вместе. Однако заявленный пункт назначения все-таки был выгоден папскому, а не базельскому посольству Какой бы корректной ни была формулировка, базельцы восприняли этот ответ как собственное поражение. Византийцы напрасно подчеркивали нейтральный характер своего решения и пытались доказать, что император одинаково лояльно относится к каждой из сторон[460]. Базельскому посольству предложено было даже совершить обратный путь вместе с императором на его собственной галере, а на базельских судах разместить часть восточной делегации, включая членов императорской фамилии[461]. Предложение было отвергнуто. Предчувствуя провал своей миссии, базельцы настояли на новой встрече с государем. Просьбу удовлетворили.
Последняя беседа состоялась 17 октября[462]. Император Иоанн VIII еще раз подчеркнул, что если бы базельское посольство прибыло первым, то он с ним бы и отправился на Запад, но теперь хочет добиваться примирения между партиями и, если нужно, готов быть посредником. На это ему ответили, что договор греки подписывали только с собором, тогда как папа лишь утвердил его своей буллой. Капитан Никод попытался выяснить что-либо о судьбе пропавшего герольда, которого, по его мнению, венецианцы держали в порту Константинополя[463]. Император признал, что и сам он, когда узнал о гонце, был немало озабочен его поисками, однако его заверили, что задержанного герольда отправили в Венецию.
Ничего не дали и старания Иоанна Рагузанского, который все это время трудился в том же направлении, что и посольство из Базеля. Пытаясь убедить императора в том, что греки должны ехать в Базель, ибо только так якобы можно прекратить смуту в самой латинской церкви, доминиканец услышал предельно лаконичный ответ: quod scrips! scripsi[464]. Вероятно, имелись в виду последние договоренности, которые императорские послы заключили с папой и которые исключали возможность обратного решения. Последней надеждой дипломата была беседа с патриархом. Но глава византийской церкви оказался более откровенным и в разговоре высказал внушенные ему подозрения относительно намерений Базельского собора использовать греков для того, чтобы разделаться с папой[465]. Это был главный аргумент против дальнейших переговоров.
С момента приезда базельского посольства прошло более двух недель. Хотя греки заявили, что поплывут в Италию, папские посланники, судя по всему, крайне нетерпимо стали относиться к самому факту присутствия конкурентов. В один из дней кто-то из греков предупредил базельцев об угрожающей им опасности и посоветовал покинуть город. И те под покровом ночи поспешили перебраться в Галату. То же сделал и Иоанн Рагузанский. Предосторожность оказалась не лишней. Ночью отряд лучников ворвался в жилище доминиканца, убив при этом слугу. На следующий день Марк Кондульмер потребовал от генуэзских властей Галаты выдать ему беглеца, но получил отказ, предлогом была его дипломатическая неприкосновенность. После этого инцидента базельцы уже не выходили из Галаты. Через посредников они потребовали от императора отдать им 8 тысяч дукатов на том основании, что он отказался ехать с ними и поэтому должен возместить все финансовые потери. Но император ответил, что именно их сторона нарушила договор — не уложилась в сроки, неправильно назначила место для вселенского собора и не смогла найти общий язык с папой. На этой недружелюбной ноте переговоры были прекращены. 2 ноября 1437 г. базельский флот взял обратный курс. Вместе с ним покидал Константинополь и Иоанн Рагузанский. Два года пребывания здесь окончились для него самым большим разочарованием: плодами его трудов теперь пользовались соперники.
