Византия - [54]

После этих слов суровое лицо графа смягчилось, сквозь железную маску средневекового феодала проглянули человеческие чувства.

— На наш дом последнее время сыпятся несчастья. Сначала этот кабан, чтоб его душу в аду зажарили! Потом Зиги и Малу пропали. Луиза чуть с ума не сошла от беспокойства, а и я места себе не находил. Ещё и поисками сам заняться не мог. Слава Богу, пославшему вас! Дети сказали, что у вас схваченные разбойники, и с ними мой дядюшка, барон Бертольд… Поверить не могу, что и он во всём этом замешан! — граф резко помрачнел.

— Ваша Светлость, разбойница у нас только одна, — я изобразил почтительный наклон головы в сторону графа. — Некая Рыжая Фрида, любовница убитого главаря шайки Адольфа Железные Зубы. Есть ещё двое слуг вашего дядюшки и, собственно, он сам, мы их захватили, когда они заявились в разбойничье логово.

— Наслышан я про Адольфа и эту Фриду, — мрачно усмехнулся граф. — Говорят, та ещё тварь! Герцог давно уже приказал поймать эту шайку, я и другие вассалы не раз на них охотились, но разбойники ускользали, как вода из корзины. Видно, предупреждал кто-то. Ничего, теперь узнаем, что и как. И для вас я не светлость, а просто граф. С вашего позволения, герр де Лонэ, я их заберу?

— Они ваши, граф, — развёл я руками, — к вам и везли.

По знаку графа закованных в цепи барона с слугами и сверкавшую здоровенной шишкой на лбу разбойницу, стражники вытащили из повозки.

— Знакомые лица, — с недоброй усмешкой кивнул граф, — кроме рыжей. Ну что же, даму надо пропустить вперёд.

Фон Хельфенштейн перешёл на местное наречие, и Пьер стал переводить:

— Отведите её в темницу и заприте получше. Потом допросим. Надо выяснить всё о шайке Адольфа и их злодействах.

— Ничего я тебе не скажу, свинская собака! — выкрикнула Фрида тоже по-немецки, после чего прибавила на том же языке ещё что-то, видимо настолько нецензурное, что стражники заулыбались, и даже на мрачных физиономиях барона и его слуг мелькнули ухмылки, а покрасневшие Пьер и Эрих затруднились с переводом. Только граф остался невозмутим.

— Скажешь, никуда не денешься, — прищурился граф. — Мой палач, Буркхард, настоящий волшебник, великий Мастер. У него любой все грехи вспоминает, ещё не было случая, чтобы кто-то запирался больше суток. Ему бы в аббаты пойти, цены бы такому исповеднику не было. А с другой стороны, как бы я тогда без него обходился?

По знаку хозяина замка стражники поволокли в темницу упирающуюся девку, сыпавшую ругательствами и угрозами, в основном на немецком, но один раз, оглянувшись, выкрикнула на ломаном французском:

— Я всё равно сбегу! И убью вас всех, проклятые французы!

Интересно, кого она имеет в виду под словом «всех»? Строго говоря, французы в этом деле только мы с Роландом. Эрих и Ульрих являются уроженцами Германии, хоть и от франкоязычного отца, а Пьер и Вим — Бельгии. Не то чтобы угрозы Рыжей Фриды меня сильно напугали, но история Миледи показывает, что и недооценивать таких опасно, если не для самого себя то для близких.

— Граф, — обратился я к фон Хельфенштейну, — а ведь с Рыжей и правда станется сбежать. Например, соблазнив кого-то из тюремщиков. Внешность ей позволяет. Нам, конечно, её угрозы не страшны, мы вполне способны за себя постоять. Но девка может захотеть отомстить не только нам. А у вас жена и маленькие дети, над которыми эта тварь уже издевалась. Решать, конечно вам, но по мне, девку стоит покрепче приковать в темнице, держать при ней сразу несколько стражников, чтобы следили друг за другом, а заходить к ней в камеру с едой и по другим надобностям лучше позволять только женщине поздоровее, и не замеченной в наклонностях к особам того же пола. И после того как вызнаете у неё всё — не тянуть с казнью. Сразу вздёрнуть или голову с плеч. Так спокойнее будет.

— О, не беспокойтесь, герр де Лонэ, — кивнул граф. — Всё так и сделаем. Буркхард своё дело знает, у него ещё никто не сбегали девка не станет первой, кому это удастся.

После этого, по команде графа, стражники увели в темницу Рябого и Одноглазого, Эрих повёл наших лошадей на конюшню, а мы с Пьером, по просьбе хозяина замка, отвели барона в небольшое помещение рядом с донжоном. Граф сел на короткую скамью и недобро глянул на родственника:

— Ну что же, дядюшка Берти, теперь поговорим.

Барон бросил на племянника такой взгляд, что, будь это турболазер из «Звёздных Войн», точно прожёг бы насквозь целый Звёздный Разрушитель.

— Не о чем нам говорить! Тем более пока ты позволяешь этим… держать меня в цепях.

— А вот это решать мне! — в голосе графа зазвенел металл. — Ты не в том положении, чтобы ставить условия. Буркхард вытащит из девки и твоих людей всё что они знают, и даже то, о чём только догадываются, и когда после этого тебя будут судить вассалы, не думаю, что кто-то скажет хоть слово в твою защиту.

— Твои вассалы, — Бертольд язвительно усмехнулся. — Я могу искать суда и выше.

— Можешь, — согласился граф. — Но не думаю, что в курии герцогства или в Имперской камере[15] приговор будет другим. Как только там узнают, чем ты занимался с этим Адольфом, ничто на свете не спасёт тебя от позорной казни.