Византия - [49]

Вим и Роланд рассудили, что в Ульме за трофеи вряд ли дадут больше, чем здесь, а потому незачем заморачиваться с их перевозкой, лучше обменять их на меха, которые мало весят, но продать их можно достаточно выгодно. В общем, обе стороны были довольны друг другом. Как известно, идеал торговли — это когда и покупатель, и продавец уверены, что обдурил один другого. Я полностью одобрил действия моего друга и оруженосца, предложив им продолжать в том же духе. Помимо шкур решено было брать предлагаемые деревенскими мёд диких пчёл в бочонках, более прочных в путешествии, чем горшки. Это не только сладость, но и неплохое средство для заживления ран. Взяли и прополис от тех же пчёл (тоже в медицинских целях), сушёные ягоды (витамины нам понадобятся, цинга в эти времена не знает жалости) и такие же грибы. В моём будущем грибы у европейцев были не очень в ходу, кроме разве что трюфелей с шампиньонами, но их нынешние предки, похоже, более всеядны, а может это здешние лесовики не привыкли пренебрегать дарами леса. Грибы почти ничего не весят, но будут неплохой добавкой в наш походный котёл.

Со своей стороны, Роланд и Вим полностью поддержали моё решение насчёт взятой у разбойников добычи. Вшестером мы стали подсчитывать золотые и серебряные монеты в бочонках. Насчитали триста восемьдесят золотых монет и тысяча триста восемьдесят серебряных. Неслабая сумма, даже разделённая на шесть! И это ещё без ювелирки и пафосного оружия!

Ребята были впечатлены. Ещё бы, таких денег никто из них прежде никто не то что в руках не держал, а даже не видел! Все пятеро смотрели на меня, как на птицу удачи, которую они ухватили за хвост. Святой Януарий, за что мне это?!

— Симон де Лонэ! — торжественно произнёс Роланд. — Раньше я часто высказывал недовольство, когда ты тратил деньги непонятно на что. Клянусь честью рыцаря, что больше никогда не стану этого делать! Теперь я окончательно убедился, что тебя ведёт Святой Януарий. А ещё я приношу обет Богу и всем святым, что если у меня появится феод, я построю в нём каменную церковь в честь Святого Януария и в благодарность за его покровительство!

Приехали! Это значит, и мне придётся каменный костёл строить, когда своя землица появится? А то как-то странно будет выглядеть, ведь это мне перепадают плюшки от «небесного покровителя», а уж через меня окружающим… Ладно, это терпит до окончания похода, в котором ещё неизвестно что может случиться, сейчас речь о другом. Было единодушно (с участием Тео) решено, что местные о кладе Адольфа ничего узнать не должны. И не за такие деньги убивают, а если навалятся всей деревней, то фиг мы отобьёмся, тем более имея половину раненых. В поклаже (благо Ульрих в бандитском лагере предложил замотать её в найденные в землянках шкуры), было трофейное оружие — и точка! Этому не удивятся, мы этого добра и правда набрали много.

После этого мы, кроме оставшегося в доме Тео, отговорившегося раной (думаю, ему было просто неловко, ведь он тоже участвовал в нападении на караван), отправились прощаться с Барзаги. В церкви яблоку упасть негде. Собралась целая деревня любопытных. Всем интересно взглянуть на персидского купца, пусть и умершего. Отец Виллебальд провёл заупокойную службу, в конце произнеся похвальную речь покойному, назвав уроженца далёкой Персии истинным христианином и щедрым благотворителем, который поднёс храму богатые дары, включая полный кошель золота и серебра. Продемонстрировав всем открытый кошель и другие завещанные купцом ценности, священник под всеобщий одобрительный гул сообщил, что часть будет использована на обновление и украшение храма, облегчив заботы общины на этот счёт, а другая, именно половина денег, пойдёт на помощь сиротам, вдовам с маленькими детьми, девицам-бесприданницам, а также тем кто покалечился в стычках с дикими зверями и плохими людьми…

Однако! Неудивительно, что Виллебальд в таком авторитете у деревенских. Побольше бы таких попов! Подобные люди внушают уважение к Церкви. А то всякие Енохи и Гундяевы с Ридигерами попадаются. При всём своём скептицизме не удержался и зааплодировал. Меня почти сразу поддержали наши. Деревенские сначала смотрели с недоумением, но потом тоже принялись бить в ладоши. Интересно, войдут ли аплодисменты в обычай в этой деревне? Пока я их нигде не видел.

Затем я с Пьером и близнецы подняли сколоченный местными ещё накануне гроб, вынесли из церкви и опустили в могилу, вырытую в церковной ограде, деревенские её засыпали и поставили дубовый крест с надписью латинскими буквами: «Iohanan Barzagi. De Urmiya civitas. Persia.A.D.1147».

Отец Виллебальд сказал нам, что скоро закажет каменную плиту с такой же надписью, и я ему поверил. Вполне возможно, могила персидского купца станет деревенской достопримечательностью. После этого все разошлись по домам. Мы тоже вернулись в дом священника, помянули покойного, после чего стали готовиться к доставке Зиги и Малу в отчий дом, точнее замок. Вместе с захваченными преступниками.

После недолгого, но упорного спора сошлись на том, что Роланд и Вим, от которых по причине ещё не заживших ран мало пользы в бою, вместе с добавленным для усиления Ульрихом, останутся в доме священника, охранять наши ценности и деньги. С ними оставался и Тео, к его большому облегчению, так как встречаться с графом по понятным причинам ему совсем не хотелось. На всякий случай Вим записал его показания на пергамент. Мы с Роландом и наши оруженосцы, как благородные, подписали этот «протокол». Надеюсь, этого хватит. Ну а я с Эрихом и Пьером, сгоняю с детишками и пленниками до замка Хельфенштейн, благо он сравнительно недалеко. Да и на окрестных дорогах сейчас безопасно. Разбойников уже нет (или пока нет), хищные звери в это время года на взрослых вооружённых людей не нападут, если самому их не злить.