Византия - [45]

На мой вопрос, когда они попали к разбойникам, Зигфрид ответил, что вчера. По его словам, их кто-то оглушил и сунул в мешки. Я потребовал у Тео объяснений, ведь он сказал что барон, который, как я подозревал, причастен к похищению детей, был тут раньше.

— Ну да, последний раз был четыре дня назад, благородный риттер, — кивнул Тео. — А давеча приезжали двое его людей, тоже морды капюшонами закрыли, и переоделись, да лошадей сменить забыли, по ним и узнал. Мешки какие-то привезли в корзинах, что в них, я не знал, издали только видел. Адольф и Конрад сразу те корзины с мешками приняли и унесли, а мне, если честно, не до того было, только и думал, как сбежать отсюда. Теперь вспомнил! Конрад же говорил, Адольфу что барон должен приехать на разговор сегодня, в начале пятой стражи[14]. А ведь это уже скоро, герр де Лонэ!

Я задумался. Причастность загадочного барона к похищению графских детей уже не вызывала сомнений. Привычки опера подталкивали раскрутить это дело. Тем более что барон вряд ли прибудет на стрелку с Адольфом «в силах тяжких». Он, похоже, изрядно шифруется, и правильно делает. Если папа Зиги и Малу, граф Эберхард фон Хельфенштейн узнает, кто похитил его детей, то барону будет очень хреново. Граф в нынешние времена — это не хухры-мухры, взглянуть хоть на нашего Гильома. Имеет право начать войну, тем более по такому серьёзному поводу, и вести её до полного уничтожения противника, если сюзерен, в данном случае герцог Швабский, не помешает. А он точно не помешает, как и его родич кайзер Конрад, даже если бы был дома. Да и вся здешняя знать однозначно будет на стороне графа, пусть даже на словах. Прецедент уж больно нехороший, а дети есть практически у всех.

Так что, сто пудов барон приедет с теми самыми двумя своими людьми. А значит, нам по силам их захватить, если будем действовать неожиданно. А за захваченного барона-похитителя с подручными граф наверняка будет очень благодарен, как и за разбойницу Фриду. Хотя, дело не только в его благодарности, ещё в прежней жизни ненавидел похитителей детей и всегда старался поступать с ними максимально безжалостно, несмотря на грозившие за это объяснения с начальством и прокурорскими.

Я поделился этими мыслями с близнецами и Пьером (без упоминаний своего служебного будущего, само собой), и был ими горячо поддержан. После этого мы дружно взялись за подготовку к приезду барона. Тушу Винни отволокли лошадьми в лес и сбросили в небольшой овражек. Эрих сокрушался, что не получится снять шкуру, уж больно в бою «попортили сгоряча». Но лапы всё же отрубил, пообещав потом зажарить.

Я слышал в прошлой жизни рассказы знакомых охотников, хваливших медвежатину, но сам никогда не пробовал. Однако возражать не стал, предупредив только парня, чтобы обжарил мясо получше. Всякие паразиты и прочая зараза мне не нужны!

Следом за Топтыгиным в овражек отправились и убитые разбойники. Бешено вращавшую глазами и пытавшуюся что-то промычать Фриду спрятали на сеновале. Туда же отвели Зигфрида и Малу, наказав сидеть тихо, чтобы не помешать поимке их похитителей, и оставив их под присмотром Тео. Сюрпризов со стороны бывшего разбойника я не опасался, гнили в нём тоже не чувствовал. Парень хоть и не отличался большим умом, но явно понимал, что находится с нами в одной лодке.

Эрих и Ульрих, переодетые в бандитские тряпки и с трофейными дубинами в своих крепких руках должны были изображать часовых. Я решил закосить под Адольфа, благо рост у нас был примерно одинаковый и по фигуре мы были довольно похожи, особенно если под плащом, а лицо в шлеме не особо разглядишь с опущенным забралом. Вот только бороды у меня нет, но Пьер, проявив новую грань своих талантов, состриг часть шерсти убиенного Винни и, связав нитками, соорудил некое подобие бородки главаря банды. Не стопроцентное сходство, но думаю, со стороны не отличат.

Другая одежда и доспехи? А что, атаман разбойников не может приодеться в награбленное? Да и не дадим мы барону и его людям времени на разглядывание. Над тропой, ведущей к лагерю разбойников, на самой опушке, раскинул ветви высокий граб. Одна, особенно длинная и мощная, протянулась прямо над тропой у выезда на поляну. На другой стороне, ближе к поляне, мощный тис, ветви которого протянулись в обратную сторону. Подтянув туда лошадью бревно из руин охотничьего домика и, отмерив высоту, мы привязали бревно к ветке тиса, подняв и зацепив за ветку граба, замаскировав его листвой, в том числе побегами срезанными с ветвей противоположной стороны. Пьер постарался, перебираясь по деревьям как Тарзан — чувствуется опыт жизни в лесу!

Теперь достаточно перебить верёвку цепляющую бревно за ветку граба (Пьер гарантировал, что сделает всё без проблем охотничьей стрелой-срезнем), и бревно полетит ускоряясь, прямо в спины тем, кто будет ехать по тропе. Кому не хватит, тем добавит Пьер, который в вещах разбойников нашёл несколько кусков свинца, с помощью близнецов сделал из них что-то вроде шариков, затупив наконечники полудюжины стрел, набил на них свинчатки, превратив в «нелетальное оружие». Если такой стрелой прилетит по голове — обморок гарантирован вместе с лёгким, как минимум, сотрясением мозга.