Византия - [162]

Наконец мы доезжаем до церкви святого Георгия слева от Месы. Дальше только Харисийские ворота, но нам туда не надо. Кортеж сворачивает вправо, и едет вдоль стены Феодосия. По правую руку от нас проплывает дворец Константина Багрянородного, правившего Византией пару веков назад. При этом императоре русская княгиня Ольга, первая женщина на русском троне, приезжала в Константинополь креститься. Хотя осталась недовольна мелочным высокомерием византийцев, и когда посол Константина требовал военной помощи, ответила:

«Когда ваш царь постоит у меня на Почайне столько, сколько я стояла у него в Су́де — пришлю ему войско».

Ещё один изгиб стены, и перед нами появляются Калигарийские ворота, а чуть дальше — цель нашей поездки, Влахернский дворец. Влахернский дворец, или же Златоверхий, как его ещё называют местные, построенный шесть с половиной веков назад, выглядит более защищённым, нежели императорские дворцы, виденные на другом конце города. В той же Франции или Германии его смело назвали бы замком, но таких крупных замков я ещё не видел. Сам он имеет довольно странную форму, напоминая латинскую букву «игрек», она же «ипсилон», если на греческом, либо трёхлучевую звезду — эмблему фирмы «Мерседес». Окружает его стена из крупных каменных блоков, построенная частью при императоре Льве III Исавре больше трёх веков назад, частью при нынешнем Мануиле. Последняя, по словам Глеба, особенно толстая. Башен, квадратных и многоугольных, тут больше, чем на городских стенах.

Из них самая впечатляющая — полигональная башня Ираклия, воздвигнутая больше пяти веков назад одноименным императором, который сейчас считается одним из четырёх величайших героев христианского мира вместе с Константином Святым, Карлом Великим и освободителем Иерусалима от сарацин Готфридом Буйонским. Ираклию тоже довелось освободить Иерусалим от захвативших его в начале VII века персов, тогда ещё не принявших ислам, победив затем в четырёхвековой борьбе Римской, а затем Византийской империи с Персией, и заставив надменного шахиншаха просить о милости. К сожалению, на новоиспечённый халифат сарацинов его не хватило. Здоровье было уже не то, и силы империи оказались истощены в долгой войне, да и на наследниках Ираклия природа отдохнула.

Это всё Глеб рассказывал нам подъезжая к дворцу. Ребята слушали его с большим интересом, да и я тоже, хотя кое-что знал об этом из прежней жизни.

Четырёхэтажный дворец стоит на холме с крутыми склонами, на которых построены многочисленные террасы, поддерживаемые мощными стенами и сводами. Наш кортеж, кроме стражников эпарха, въехал в ворота под названием Гиролимни, по словам Глеба. Внутри дворцового комплекса были сады с ажурными беседками и статуями, а также многочисленными фонтанами и искусственными ручьями в алебастре. Дворы выстланы драгоценным мрамором. Дворцовая крыша покрыта позолоченными медными листами. Дорого-бохато!

Перед дворцом выстроились императорские гвардейцы, приветствуя августейшую гостью, и группа роскошно одетых придворных, посланных встречать королеву. Каматир и эпарх, ехавшие рядом с королевской каретой и, похоже, развлекавшие её хозяйку рассказами о достопримечательностях Константинополя, спешились, как и ехавший с ними капеллан Одон, и помогли Алиеноре покинуть экипаж. За королевой потянулось её женское окружение, среди которого особенно выделялась «мавританка» Мари.

Мы тоже спешились, как и Глеб с его людьми, и свита Алиеноры. Тем временем благообразный человек лет под тридцать, с тёмнокаштановыми, убранными в аккуратную причёску волосами, тонкими длинными усами и ухоженной вилообразной бородой, в парчовом прикиде расшитом золотом, от имени императора Мануила и императрицы Ирины пригласил королеву чувствовать себя как дома в императорском дворце. Глеб сообщил, что это кузен императора, сын его дяди Исака Комнина, Андроник Комнин.

Знакомая личность. Заочно, само собой. Я с интересом поглядывал на будущего последнего Комнина на константинопольском троне, сыгравшего, по рассказам Алессандро в прежней жизни, весьма негативную роль в истории Византии. Хотя талантами этот персонаж не обделён, но непомерные амбиции сильно превышают его способности. Да и вообще он мне не нравится. Достаточно вспомнить что этот тип спал со своей племянницей Евдокией Комни́ной, чтобы позлить её брата Иоанна, которому Андроник завидует. Недаром его назвали, в смысле назовут «Константинопольским Нероном». Впрочем, и сам император Мануил, недалеко уйдя от кузена в этом плане, состоит в амурной связи с сестрой Евдокии Феодорой.

Церемонии, к счастью, надолго не затянулись, и Алиенора отправилась отдыхать в отведённые ей покои. Там же разместились её придворные и слуги, а также капеллан Одон и трубадур Жоффре Рюдель. Сеньор де Блай набился в свиту королевы, желая побывать в Константинополе, на зависть семейству де Аргуэльяс. «Семь Самоцветов» тоже хотели увидеть столицу империи Ромеев, но плотный концертный график не позволил им покинуть лагерь крестоносцев. Испанско-итальянский ВИА в армии нарасхват, представители знати разыгрывают по жребию очерёдность выступлений, на которых царит неизменный аншлаг. Особенно безумствуют итальянцы, во главе с маркизом Гульельмо де Монферрато, или Вильгельмом, как зовут его другие вассалы в окружении кайзера Конрада.