Византия - [150]

Своё оружие мы решили перенести сами, ноближ оближ, как говорится. Перед этим мы попрощались с Отто, вручив ему в благодарность за приятное путешествие по марке серебром за нас с Роландом, по полмарки за оруженосцев и марку за всех животных и вещи. Я попросил его кланяться семье (особенно Лотте — последнее добавил про себя). Вручил ему законченные рукописи «Властелина Колец» и «Эфирных Войн» (так я назвал «Звёздные Войны») в купленном в Буде ларце, попросив штойермана доставить их графу Эберхарду фон Хельфенштейн, графине Луизе фон Хельфенштейн и их детям, Зигфриду и Амалии-Луизе вместе с моим письмом, где я советовал графу и графине напечатать книги в аббатстве Клерво. А также векселем на десять безантов в тамплиерском «банке» с просьбой выдать взамен штойерману соответствующую сумму после доставки книг в замок Хельфенштейн. Заодно я вручил Отто письмо от Эврара де Бара к начальнику тамплиерской прецептории в Ульме Георгу фон Врангелю, и ещё одно, от кардинала Теодвина аббату Ойгену в монастыре Блаубойрен, с просьбой помочь с доставкой посылки. Оба письма я заранее выпросил у кардинала и магистра. Мало ли, вдруг одного из адресатов на месте не окажется? Отто заверил что всё сделает в лучшем виде, и ларец с рукописями будет беречь как зеницу ока, до самого Хельфенштейна. Надеюсь, Зиги и Малу обрадуются «сказкам». Думаю, и не только они.

Устроившись на дромоне и выдав матросам по денье, мы послали Вима и близнецов на городской рынок, купить продовольствия для нашей компании, включая свежие овощи и фрукты, а также корм для собакина и гепарда, и фураж для лошадей. Ну и вино, которое в Добрудже пьют как воду, оно в этих местах слабенькое. По совету Глеба Велемировича решили закупиться побольше, комес сказал, что в Вифинии с едой и фуражом не очень, и до́роги они, а дальше, в турецких владениях, наверняка будет хуже. Всё это ребята доставили на корабль на ослах, нанятых с их погонщиками из местных. После окончания погрузки наших покупок и купленного плоиархосом для экипажа воины по приказу комеса поднялись на борт. Убрали сходни, гребцы налегли на вёсла, и дромон направился к устью Дуная. Мы бросили последний взгляд на судно Отто, которое вместе с другими речными судами готовилось отплыть в обратный путь, и Прислав с причалами скрылся за поворотом реки.

Плаванье самым северным рукавом дунайской дельты продолжалось недолго. Дромон миновал небольшой порт Солинас, недоступный для кочевников, так как со всех сторон его окружают рукава и протоки дельты с плавнями, добраться туда можно только по воде. Там тоже отряды крестоносцев перегружались с речных судов на морские. И сразу на выходе из бухты, где находится Солинас, мы оказались в Чёрном море, или Понте Эвксинском, как называют его в Византии, или в Русском море, как звали его совсем недавно, в прошлом столетии. Дромон на греческом означает «гонщик». Сейчас это самый сильный корабль Средиземноморья, и самый быстрый из гребных судов, хотя и под латинскими парусами на своих двух мачтах он движется достаточно ходко. Но главный двигатель всё же полторы сотни гребцов. К моему удивлению, они не были прикованы, как на римских или турецких галерах. Плоиархос сообщил, что в военном флоте империи ромеев гребцы свободны и получают жалованье. Рабов приковывают к вёслам только на купеческих судах. Ну и у сарацинов. А на дромоне гребцы и в абордажных схватках участвуют, если нужно. Кроме того, было семь десятков палубных матросов, управлявшихся с парусами и со всеми корабельными работами, стрелявших в бою из сифонов с «греческим огнём», и так же из луков с арбалетами — для стрелков вдоль борта имелись «мостовые», прикрытые щитами. Ну и при абордаже главная сила.

В следующем веке, после разграбления Византии во время Четвёртого Крестового похода, итальянцы начнут строить что-то похожее, позже этим займутся французы и испанцы, но это будет уже закат. К XV веку наступит время парусников с пушками, покоряющих океаны, а гребные суда будут тесниться в прибрежных водах. Но пока дромон царствует в Средиземном и прилегающих морях, и опасны для него могут быть только такие же, как он.

Некоторое время наш «Апостол Лука» с прочими судами ждал, когда подтянутся отстающие. Я же в это время страдал морской болезнью. Вот уж не ожидал такой подлости от нынешнего тела. В прежнем ходил с приятелями-яхтсменами по Балтике и Ладоге с Онегой, и в шторма попадать доводилось, но всегда был как огурчик. А тут вроде и ветер не особо сильный, и волны достаточно мелкие, а всё равно мутит. Да, подвёл предок, однозначно! Особенно обидно на фоне радостных морд Роланда и оруженосцев. Вот ведь железные организмы средневековые! Ничто их не берёт, ни Венера, ни Нептун! К счастью, мои страдания продлились недолго, к вечеру полегчало.

В течении пары суток собрались все, и флот направился к берегам Малой Азии. Двигались корабли в южном направлении, вдоль берега, не упуская его из виду. По словам плоиархоса, которого звали Константин Михайлаки, по-другому на Понте Эвксинском и не ходят. Только вдоль берегов, чтоб в случае чего быстро свернуть к более-менее защищённой стоянке, если такая будет поблизости. Не дай Николай Угодник, шторм утащит далеко в море, и будешь потом плыть, не зная куда, да молиться чтобы воды и еды хватило. Или того хуже, выбросит на пологий степной берег, на поживу диким кочевникам, либо на скалистые берега Кавказа, в лапы жестоких касогов, санигов, джигетов