Византия - [117]

К слову, корень мы тоже пожевали, и настойку женьшеневую выпили, лишним не будет. После чего я влёгкую перекусил, затем предложил Роланду с часок отдохнуть, и провести короткий спарринг с деревянными мечами, тем самым приводя мышцы в тонус. К тому времени к нашему «стойбищу» стали подтягиваться другие рыцари, узнавшие о сегодняшней дуэли, и к моменту, как мы принялись спарринговать, нас уже засыпали советами и пожеланиями. Хотелось послать всех куда подальше, но правила рыцарского этикета этого сделать не позволяли, иначе мы нарвались бы ещё на пяток-другой вызовов на дуэль.

В начале двенадцатого при полном параде и со всей нашей командой, включая «Семь Самоцветов», мы были в Вуковаре. По дороге мы с Роландом употребили остаток настойки, зажевав последними кусочками женьшеня. Всё же это снадобье и корень реально бодрят. То-то я чувствую себя этаким зайчиком Энерджайзером из рекламы.

Наши соперники прибыли чуть позже, когда мы с Роландом уже в нетерпении прохаживались возле арены, причём я, в отличие от возбуждённого Роланда, втайне надеялся, что соперники по какой-либо причине не явятся (понос там или ДТП — шутка), и нас автоматически признают победителями. Всё-таки эти два венгра, если верить слухам, бойцы отменные, особенно мой соперник, они с детства учились владеть оружием. Хотя мы с Роландом тоже не лыком шиты, в последнее время нам не раз доводилось вступать в смертельные схватки, и кто знает, чем всё закончится.

Но, увы, надежды мои не оправдались. Слишком уж мало был шанс, что всё обойдётся без крови. Что ж, придётся биться, и не исключено, что до смерти. Желательно до смерти наших соперников.

Публика уже практически заполнила расположенные вокруг арены трибуны. Быстро, однако, слухи распространяются. М-да, этак можно было бы и билеты продлевать, могли бы озолотиться.

А вот и наши дамы, из-за которых и разгорелся весь сыр-бор. Маргит и Эржбет заняли места в первом ряду, посылая нам оттуда полные страсти взгляды. Мы ответили улыбкой с полупоклонами.

А вот и монархи! Ну разве могли они пропустить это зрелище? Гёза с супругой, но без дитяти, снова оставшегося, наверное, с няней, Людовик с Алиенорой, кайзер Конрад III с племяшкой Болеславом… В общем, собрался весь высший свет Европы, включая святых отцов. Народу ведь что нужно? Правильно, хлеба и зрелищ. А монархи и епископы с кардиналами — такие же люди, только облечённые светской и церковной властью.

Мы с Роландом стояли у одного края арены, наши соперники расположились на противоположной стороне. Арена была размерами ненамного больше привычной мне цирковой, в общем-то, тут можно было даже биться двое на двое, как и предложил нам «рефери» — тот же самый распорядитель, что представлял в Эстергоме первое выступление семейки Аргуэльяс. Но Неметуйвари и Борши согласия своего не дали, заявив, что согласны биться только один на один и поочерёдно. Мы с Роландом переглянулись и подали плечами. Что ж, один на один — значит, один на один, нам, собственно, без разницы. Да и зрителям, судя по их реакции, тоже. Лишь бы всё быстрее началось.

Дальше бросали жребий, какой паре первой выходить на арену. Выпало Роланду и графу Борши.

— Помни, дружище, твой соперник — отменный боец, — напутствовал я Роланда. — Не кидайся на него сломя голову, посмотри, чего он сто́ит. Используй приёмы, которым нас обучал старина Бремонт.

«Рефери» объявил, что достойные рыцари биться будут с щитами и на мечах до тех пор, пока один из них не сможет продолжать поединок по причине серьёзного ранения либо смерти. Звучало, надо сказать, весьма оптимистично.

И вот на центр арены выходят Роланд и его соперник — граф Золтан Борши. У венгра здесь оказалось немало болельщиков, во всяком случае, не раз я услышал с разных сторон, как кто-то выкрикивает его имя. Вот интересно, Гёза, сам будучи венгром, за кого больше переживает? С одной стороны, Борши его земляк, а с другой — мы с Роландом успели стать чуть ли не друзьями королю и его супруге. Вон сколько всего надарили… Правда, получив всё же солидное вознаграждение, намного превосходящее по себестоимости все эти подзорные трубы, рупоры, калейдоскопы и карандаши. Во всяком случае, пока Гёза сохранял на лице полную невозмутимость, впрочем, как и Фружина, но уж она-то, надеюсь, мысленно на нашей стороне.

Бой начался! Оба не спешили форсировать события, ограничиваясь ложными выпадами, и народ на трибунах вскоре начал посвистывать. Видимо, этот фактор подействовал на Борши, который приступил к активным действиям, обрушив на Роланда целый град ударов. Тот только и успевал подставлять щит, который, того и гляди, мог треснуть. Это всего лишь дерево, усиленное железными полосками, и при хорошем ударе полоса могла оказаться перерубленной, а уж дерево и подавно.

Но наконец Роланд, отбившись от очередной атаки, решил взять инициативу в свои руки, и теперь уже его меч принялся охаживать щит соперника. Однако тот оказался хитрым: сделал вид, что отступает, а сам резко шагнул в сторону, пропуская Роланда мимо, и оказался за его спиной. У меня внутри всё сжалось в предчувствии беды, а уж когда Борши полоснул моего друга по спине, я подумал, что всё, кранты Роланду. Впрочем, «дощатый», как говорят сейчас на Руси, или, по-европейски, ламеллярный, а по-простому пластинчатый доспех и кольчуга под ним, вышедшие из мастерской Карла Хромого, оказались отменного качества! Недаром покойный барон фон Шарфенштейн собирался отвалить за них кучу денег, потраченных его племянничком на охмурение богатой и знатной невесты. Разрубить пластины и плотное плетение колец под ними, графу не удалось, хотя удар получился приличным — Роланд буквально пролетел несколько метров, просто чудом сумев удержаться на ногах. Упади он — и поединок можно было бы считать законченным. Народ на трибунах оживился, многие даже повскакивали с мест, тем, кто расположился сзади них, тоже приходилось вставать, чтобы увидеть происходящее на арене.