Вивараульчеги - [10]

- А вы, гражданочка, этому недоразумению кем приходитесь? Супружница, что ли?

- Безобразие. – возмутилась Валентина Владимировна. – Я Герой Советского Союза товарищ Терешкова, первая в мире женщина-космонавт!

- Так их, тётя Валя! – воинственно завопили дети, а милиция послюнила химический карандаш и задумчиво изрекла:

- Вот в райотделе и разберемся, кто из вас женщина, а кто космонавт.

Тут Фидельчег сказал, что какого рожна, патриа о муэрте, руки прочь от товарища Терешковой, и вознамерился снять с милиции скальп, а Валентина Владимировна, пользуясь случаем, помчалась домой, звонить Никите Сергеевичу Хрущеву.

- Вот, Валентина! – торжественно и печально подытожил товарищ Хрущев. – Довела мужика до цугундера, а я ведь предупреждал!

- Ой, Никита Сергеич, родненький, - причитала в трубку Валентина Владимировна, - я больше не буду, честное космонавтское, только сделайте что-нибудь, он же сейчас его убьет!

- А в зоопарк его сводишь? – шантажировал Никита Сергеевич, уж в том-то, кто кого убьет, он ни капли не сомневался. - А в кафе-мороженое?

- И в ЦУМ, и на ВДНХ, – клятвенно обещала товарищ Терешкова, - и в Парке Горького на каруселях покатаюсь, вы только скажите ему, чтоб перестал, это же форменный суд Линча получается! – и в подтверждение своих слов подносила трубку к распахнутому окну, из которого доносилось воинственное улюлюканье краснокожих.

Но в этот раз, по счастью, обошлось без жертв. Когда товарищ Терешкова спустилась во двор, милиция уже спаслась позорным бегством, а Фидельчег, окруженный восхищенными детишками, выковыривал из дикорастущего тополя застрявший в нем томагавк.

- Ну, товарищ Кастро, - сказала Валентина Владимировна, - ну, знаете! – и больше она ничего не сказала, потому что была очень воспитанная, но Фидельчег без того всё понял и густо покраснел.

- А чо я такого сделал-то? Я, что ли, первый начал? – пробубнел он на всякий случай, а Валентина Владимировна шумно вздохнула и сказала, что точно чокнется в этом зоопарке.

Потом она погнала Фидельчега в душ, смывать боевой раскрас.

- Да я это… того… на метро до гостиницы доберусь… - засмущался Фидельчег, ковыряя асфальт мокасином.

И тогда товарищ Терешкова не выдержала. Она вынула из сумки газету «Комсомольская правда», свернула ее трубочкой и от души приложила Фидельчега промеж лопаток.

- Я те дам - на метро. – шипела Валентина Владимировна. – Я тебе щас такое метро устрою, родная мама не узнает. – и так далее, в том же духе, а Фидельчег стоял столбом и глупо улыбался, потому что это ли не счастье, когда тебя называет на ты первая в мире женщина-космонавт?

Тут как раз подоспели сотрудники МИДа с мундиром для Фидельчега и двумя билетами в кино на последний сеанс.

Но это уже совсем другая история.

14. Это просто праздник какой-то

Поляки составили рейтинг двадцати крупнейших тиранов планеты:

http://www.inosmi.ru/translation/246045.html

Гитлер не вошел!

Зато на почетном двадцатом месте - лучший друг кубинских физкультурников и почетный рыболов-любитель Фидель Анхелевич Кастро с "несколькими десятками тысяч" невинных жертв.

Думаю, дело было так.

Однажды поляки решили составить список крупнейших диктаторов планеты, а двадцати самым кровожадным злыдням подарить памятную медаль "Изверг рода человеческого" (два кило литого чугуния с битым стеклом и бантиком из ключей проволоки).

И все шло нормально, оставалось только выяснить, пятьдесят миллиардов угрохал товарищ Сталин или пятьсот, но тут об этой полезной инициативе проведал Фидельчег и очень забеспокоился.

- А я? - завопил Фидельчег. - А как же я? Я попадаю? - уж очень ему хотелось заграбастать в коллекцию такую эксклюзивную медаль.

- Авотфиг! - окрысились жадные поляки, которым нелюбовь к Фидельчегу передалась воздушно-половым путем из Вашингтона. - И не звони сюда больше, понял?

Фидельчег понял, но звонить не перестал. Времени-то у него на пенсии было хоть отбавляй! За две недели работы оргкомитета он задолбал польский МИД до такой степени, что тот начал конвульсивно шарахаться от каждого телефонного звонка и врал, что никого нет дома.

Тогда Фидельчег сменил тактику. Он звонил в польский МИД с ближайшего уличного автомата, плотно зажимал нос и гнусавил по-английски с ужасным биранским акцентом:

- Это вас беспокоит донна Роза д'Альваторес из Бразилии. А скажите пожалуйста, на каком месте в вашем рейтинге находится команданте Кастро?

- На сто пятнадцатом с хвоста! - отвечали мстительные поляки и бросали трубку в наивной надежде, что Фидельчег расстроится и сойдет с дистанции, чтоб не позорить честное имя тоталитарного душегубца.

Но Фидельчег не был бы Фидельчегом, если бы так вот запросто поддавался на провокации. Фидельчег решил идти ва-банк. Он позвонил Папе Римскому и долго жаловался на жизнь.

- Это, по вашему, демократия? - бухтел Фидельчег, - Это, по-вашему, справедливо, что нормальный людоедский диктатор, член компартии с шестьдесят лохматого года, дисквалифицируется по сугубо личным мотивам? Да я жалобу подам! Коллективную! От лица всех кубинских диссидентов поименно, заодно и перепись организуем, кстати говоря...

- Не надо перепись! - пугался Папа Римский. - Не вешай трубку, я все устрою. - а свободной рукой он уже названивал в польский МИД, совсем они там оборзели, что ли, никакой культуры обслуживания.