Вивараульчеги - [8]

В конце концов товарищ Королев позорно сдался и сказал, что Ленин с нами, везите хоть обезьяну, но если эта обезьяна что-нибудь открутит с ракеты-носителя, он, товарищ Королев, заранее снимает с себя всяческую ответственность.

- Ай-яй-яй, товарищ Королев. – укоризненно ответили сверху. - Где это видано, чтоб советский человек боялся ответственности? Не сомневайтесь, ответите как полагается, по всей строгости закона.

Таким образом, вопрос об участии Фидельчега в конференции был решен; но сам Фидельчег ничего этого не видел, потому что, во-первых, находился в самолете, а во-вторых, самозабвенно дрых.

Снилось ему, что на двести мильонов рублей беспроцентного кредита коммунизм на Кубе построили лет на восемь раньше, чем в СССР, и Валентина Владимировна Терешкова приехала в гости не понты свои космические колотить, а как простая советская туристка, в панамке и с пляжной сумкой „Сочи – 65”.

И что он, Фидельчег, водит ее по Гаване, а вокруг – сплошной коммунизм, метро с электричеством и фруктовое мороженое по девять копеек.

- Ах, - говорит Валентина Владимировна, - до чего же у вас, товарищ Кастро, коммунизм замечательный, прям жила бы тут и жила!

- Да, - отвечает Фидельчег скромненько. – Такой вот у нас тут коммунизм. Но вы, - говорит, - не расстраивайтесь. Лет через восемь, - говорит, - и у вас такой будет, небось почище нашего. А вы, товарищ Терешкова, называйте меня лучше просто Фидель, а то что мы все по фамилии да по фамилии…

Здесь прекрасный сон был варварски прерван гнусавым бубнежем Раульчега, который тоже летел в Союз на переэкзаменовку в Академии Генштаба. На коленях у Раульчега лежал потрепанный сборник задач по тактике для высшего командного состава социалистических государств Латинской Америки, а в зубах торчал химический карандаш.

- Слушай, - сказал Раульчег, обращая к Фидельчегу искаженное интеллектуальной судорогой лицо, - вот, положим, было у меня два взвода, да еще два, да добавили два, да отняли один – это сколько всего получается?

- Шиш без палочки. – мстительно отчеканил Фидельчег. – Я б тебе, дураку, не то что взвод – лопату бы не доверил, да. – и попытался было снова заснуть, но тут его стали одолевать тревожные мысли о команданте Че Геваре, оставленном на хозяйстве с целой партией новеньких бульдозеров советского производства.

Команданте Че Гевару связывали с бульдозерами сложные, запутанные отношения. Впрочем, в силу природной экспансивности он и без бульдозера мог раскурочить что угодно, так что Фидельчег заранее поклялся не удивляться, если по приезду обнаружит поперек Кубы какой-нибудь судоходный канал имени председателя Мао.

Так они и летели, думая каждый о своем, пока Сергей Палыч Королев, скрипя зубами, вносил в программу пленарного заседания доклад товарища Кастро на тему «Особенности кустарного ракетостроения на сильнопересеченной местности в условиях партизанской войны»…

12. Вивараульчег актуальненький

Ахда!

Сегодня разведка донесла, что Фидельчег и Раульчег получили по цацкебряцке от Русской Православной Церкви за строительство Казанского храма Гаванской божьей матери (или наоборот).

Фидельчег на церемонию не пришел. Потому что болел. А Раульчег пришел, потому что Президент и еще потому что фуршет за счет российского посольства.

Перед фуршетом всем выдавали ордена. Раульчегу, за то, что не мешал, - орден Святого Благоверного князя Даниила Москвского первой степени („Ахтойта?” – подумал Раульчег, пряча князя первой степени в карман). А Фидельчегу, за то, что этожефидельчег, – орден „Слава и честь” без всяких там степеней, зато с бантиком.

Надо сказать, что государственных наград у Фидельчега было как у моськи блох. Даже Экуменический крест командора женского монашеского ордена Санты-Бригиды. Даже удостоверение почетного индейца вкупе с нагрудным знаком «Орлиное перо». Даже орден Ярослава Мудрого первой степени от малоизвестного восточноевропейского диктатора Леопольда Давиловича Кучмы. Даже Золотая Звезда Героя Советского Союза, которую Фидельчег выпросил у Никиты Сергеевича Хрущева, чтоб товарищ Терешкова не очень-то зазнавалась со своими космическими достижениями.

А Раульчегу, как министру обороны, гражданских наград не полагалось, а военные давать было не за что, потому что война давно кончилась. И даже Героя Советского Союза ему зажали после прискорбного инцидента в Академии Генштаба, когда два советских полковника, приняв Раульчега за внука маршала Чойбалсана, неделю таскали его по всяким злачным местам, где им, конечно же, наливали без очереди из уважения к родне легендарного монгольского полвокодца.

Всю дорогу домой Раульчег щупал в кармане свежеполученные цацкибряцки и обиженно сопел.

- Вот так всегда. – думал он. – Уродуешься на трех работах, света белого не взвидишь, а эта образина бородатая только сливочки снимает. Авотфиг ему, а не орден. Скажу, не выдали, а сам в кубышку заначу, и как помрет, буду на все праздники носить.

Так, бубня и спотыкаясь, преступил он порог собственного дома, где его дожидался Фидельчег, загодя прокрутивший свежую дырку в пижаме фирмы „Адидас”.

А филологесса А. сидела на работе, читала новости и думала: „Хоть бы не подрались”.