Витязь в тигровой шкуре - [7]

Чем тебе я досадила?

То, что я тебе сказала,

Не напрасно говорила.

Поступай со мной как хочешь:

Далеко мой милый друг, –

Кто несчастную избавит,

Исцелит от этих мук?»

Обезумевший от гнева,

Зашатался Автандил,

Крепко за волосы деву

Он рукою ухватил,

Прямо к горлу нож приставил

И сказал, сжимая нож:

«Так же пусть мой враг погибнет,

Как и ты сейчас умрешь!»

«Витязь, – дева отвечала, –

Мне не страшно умереть –

Лучше мне лежать в могиле,

Чем мучения терпеть.

Умирая, перед другом

Я невинна и чиста –

Сохранят навеки тайну

Помертвевшие уста».

Выпал нож из рук безумца,

Исказился от страданья

Лик его, и подступили

К горлу юноши рыданья.

Повалился он на землю

И, рыдая безутешно,

Проклинал себя за грубость

И просил прощенья нежно.

И смягчилось сердце девы,

Затуманился слезою

Взор ее. Склонив колена,

Витязь вымолвил с тоскою:

«На влюбленного безумца,

Дева, можно ли сердиться?

Враг и тот его жалеет.

Пожалей и ты, сестрица!

Я – влюбленный, я – безумец.

Жизнь моя страшней недуга.

По велению царицы

Твоего ищу я друга.

Сжалься, дева, надо мною,

Возврати меня к невесте,

Возврати безумца к жизни

Иль убей его на месте».

«Витязь, – дева отвечала, –

Вижу я, что ты страдаешь,

Но помочь тебе сумеет

Только тот, кого ты знаешь.

В шкуру тигра облаченный,

Он зовется Тариэлом.

Я – Асмат, его рабыня.

Горько мне на свете белом.

Мой несчастный повелитель

Возвратиться должен вскоре.

Пусть он сам тебе расскажет

Про любовь свою и горе.

Я устрою так, чтоб витязь

Полюбил тебя как брата.

Отдохни и успокойся:

Ждет влюбленного награда».

И в ответ на эти речи

Шум донесся из ущелья.

Конь, прекрасный как Мерани,

Полон дикого веселья,

Из реки на берег вышел,

И седок, луне подобный,

Весь светился бледным светом

Над дорогою неровной.

В глубине пещеры темной

Быстро спрятав Автандила,

Дева встретила скитальца

И светильник засветила.

Витязь снял свои доспехи,

Молчаливо сел за ужин.

На щеках застыли слезы –

Две слезы светлей жемчужин.

«Витязь, – дева говорила, –

День за днем идут напрасно,

По горам скитаться трудно,

По лесам бродить опасно.

Ты умрешь – она погибнет.

Разве в том твоя заслуга?

Тяжело тому в несчастье,

Кто найти не может друга».

«Ах, – ответил бедный витязь, –

Кто же нам с тобой поможет?

Кто поймет, какое горе

День и ночь мне сердце гложет?

Только я один родился

Под несчастною планетой.

Одинок я в этом мире,

Нет мне друга в жизни этой».

«Тяжко слышать эти речи, –

Робко вымолвила дева. –

Если б я не опасалась

Твоего, мой витязь, гнева,

Я нашла бы человека,

Чьей гордиться можно дружбой,

Он пошел бы за тобою

И служил бы верной службой».

«Я клянусь тебе! – воскликнул

Тариэл. – Клянусь любимой!

Пусть я стал подобен зверю,

Безутешный, нелюдимый, –

Если кто мне будет другом,

Я приму его как брата,

Полюблю его навеки,

Как умел любить когда-то».

И когда на зов девицы

Появился Автандил,

Тариэл навстречу вышел

И глаза в него вперил.

Были витязи как солнце;

Как луна, сияли оба.

Поцелуй скрепил их дружбу

Беззаветную до гроба.

Тариэл воскликнул: «Витязь!

Я молю тебя: открой,

Кто ты, сходный с кипарисом?

Из страны пришел какой?

Удостой безумца дружбой!

Смерть и та меня забыла.

Роза инеем покрыта,

Сердце сжалось и застыло».

Автандил ответил: «Витязь,

Лев, кому подобных нет!

Я – араб. В стране далекой

Я увидел божий свет.

Там у царского престола

Сердце отдал я царице.

Жжет меня огонь любовный,

Разум горестный томится.

Помнишь день, когда, скитаясь,

Встретил царских ты рабов,

Как разбил их и рассеял,

Как исчезнул без следов?

Мы тебя искали всюду.

Но напрасно мы искали.

Весь дворец пришел в унынье,

Царь был болен от печали.

И сказала мне царица:

«Если ты найдешь героя

И вернешься с доброй вестью,

Буду я твоей женою».

Третий год к концу подходит –

Мы в печали и разлуке.

Как, скажи, не разорвалось

Сердце бедное от муки?

Сквозь леса я шел и горы,

Через реки и пустыни,

Наконец, как солнце в небе,

Повстречал тебя я ныне.

И судьбу благословил я,

И готов служить тебе я,

Быть с тобой до самой смерти,

О прошедшем не жалея».

Изумленный этой речью,

Тариэл воскликнул: «Боже!

Есть ли что-нибудь на свете

Друга верного дороже!

Уж таков закон влюбленных:

Все они друг другу братья.

Разлучив тебя с любимой,

Чем тебе могу воздать я?

Как сумею рассказать я,

Почему, забыв людей,

В шкуру тигра облаченный,

Я живу среди зверей?

Лишь уста свои открою –

Упаду я бездыханный,

Неземным огнем сожженный,

Смертной мукой обуянный.

Встань, Асмат, сестра родная,

Принеси кувшин с водой.

Как начну терять рассудок,

Наклоняйся надо мной,

Увлажняй мне грудь водою,

Чтоб опять вернулись силы.

А умру – да будет домом

Мне холодный мрак могилы».

И, отбросив шкуру тигра,

И прекрасен и могуч,

Витязь был подобен солнцу,

Что мерцает среди туч.

Он открыл уста и вскрикнул,

Не сумев сдержать рыданья.

Наконец, собравшись с духом,

Начал он повествованье.

Сказание пятое. О том, как Тариэл полюбил Нестан-Дареджан и был послан ею на усмирение хатавов

Семь царей когда-то были

Господами Индостана.

Шесть из них своим владыкой

Почитали Фарсадана.

Мой отец, седьмой на троне,

Сам к нему явился с даром,

Был обласкан Фарсаданом

И назначен амирбаром [2].

Окруженный мудрецами,

При дворе я царском вырос,

И когда у Фарсадана

Дочь прелестная родилась,

Был я отрок в полной силе,

Львят душил одной рукою,

Станом был могуч и крепок,

Ликом сходен был с луною.