Витебский вокзал, или Вечерние прогулки через годы - [140]
26 ноября. День Короткевича. Орша. В парке у памятника выступают ребята - школьники, члены литобъединения "Днепровские голоса" и я. Чтения в ГДК. Мое выступление-воспоминание.
1 декабря. Монтаж будущей "Двины", в ней 20 минут о Короткевиче в Орше и Витебске - и уже получаются Дни.
2 декабря. Как быстро меняются цены: водка - 200, яйца - 90, сосиски - 100, но и те мне не достались, яблоки (антоновка) - 100.
4 декабря. Чтения, посвященные Соллертинскому. Выступил. Начал стихами "Я - из Витебска", добавив к тому, что было раньше: "Я - из Витебска, где на диски вписан солнечный Соллертинский. И сияют нам имена Медведева и Бахтина".
6 декабря. На радио повтор на республику передачи о Шагаловских днях, хотя их и назвали чтениями. И снова я подумал нескромно: "Неужели это я столько сделал?!"
8 декабря. Ника Островлянская сидела напротив меня на телестудии и писала мой портрет, с которого на мир глядит какой-то еврей, кажется, даже и не похожий на меня, но человек, с четко выраженными еврейскими чертами и ничего поэтического в его облике.
15 декабря. В мастерской у Люды Вороновой. Вот у кого свой особый мир: летающие кентавры, птицы. Всем она - по маленькому сувениру, мне предложила выбрать самому. Выбрал "Пейзаж с синей птицей".
22 декабря. Был на конференции, посвященной 395-летию получения Витебском Магдебургского права. Перед началом поднимался на смотровую площадку башни облисполкома - и город был как на ладони.
24 декабря. На празднике Хануки: "Монолог на еврейскую тему". Шел через весь зал Дворца под овацию. Аркадий Шульман подарил "По тропам еврейской истории". Юдовин обнял и сказал, что я, "как Хаим Бялик… и одновременно Маяковский…"
26 декабря. С Мишей в синагоге, слушали ханукальные молитвы…
30 декабря. Новогодние подарки "себе, любимому": Фрейд (2 тома, 270), Бродский (2 тома, 550), "Роза мира" Андреева (250), "Библия в иллюстрациях" (265)…
31 декабря. Новогодний разговор с Быковым, он о том, что уж очень тоскливо, спрашивал о Лене и сказал, что ей лучше, чем ее родителям, о том, что советует Фонд Шагала не создавать, что пока не выходит его 3-й том, я сказал, что вспоминал в эти дни нашу давнюю встречу в Гродно, он: что там, в Гродно было лучше, тише, спокойнее, хоть его клеймили, но он знал, где враги, а теперь все не так. В общем, получился грустный новогодний разговор. Но мы с Василем поздравили друг друга с Новым годом.
1993
1 января. Читал Бродского и роман Кагана о деле Бейлиса. Повесил (сначала вставил в рамку) акварель Шутова 25-летней давности: я - за машинкой - молодой и безусый. На большом настенном ковре развесил еще: портрет Лены (рисунок Н. Счастной), заборовскую Офелию, акварель Ральцевича.
8 января. Кажется, вчера на концерте в театре, слушая "Рождественскую ораторию" Баха, я написал что-то хорошее - "В старом оркестре". Эм сказала: "Ге-ни-аль-но!" А я думаю: это о себе, последний скрипач - это я сам…
В старом оркестре с маленькой скрипкой своей остался на месте этот последний еврей… Музыки крылья, в зале стоит тишина. Что натворила сама ты с собою, страна? Разве воскреснешь, лучших теряя детей?.. В старом оркестре остался последний еврей.
11 января. В "Витьбичах": с Тулиновой о новогодней публикации газеты, сказал, что в ней оскорблены национальные и религиозные чувства многих читателей. Она обещала дать "От редакции" – извинение перед читателями, просила, чтобы я об этом сказал мэру.
22 января. "Нар. слово" - Сергей Рублевский первый меня поздравил с первой моей публикацией 45 лет назад. В номере его слово, шесть стихотворений, две графические работы (мой портрет и Витебск) студента Павла Рожкина.
29 января Ник. Паньков издает свой бахтинский журнал "Диалог. Карнавал. Хронотоп". Просил для очередного номера статью о Шагаловских днях Написал, отдал.
31 января. С Иваном Казаком: о том, где лучше поставить его Короткевича. Ему больше хочется на Чехова на горке возле худграфа.
1 февраля. Бородулин: "Избранное" подписано в печать.
3 февраля. Приходила со стихами учительница Елена Гинько. Надо дать в "Двине", надо всем молодым давать трибуну, что я и делаю…
5 февраля. На выставке шагаловских литографий. Выступил, сказал, что надо делать новые шаги на пути увековеч. памяти Шагала и создания Музея, и это тоже один из таких шагов. Подносили шампанское. Мой экспромт: "В годину ненастную кто нас согревал? Шагал и шампанское! Шампанское и Шагал…"
7 февраля. Просматривал записные книжки. Есть много строк, которые никогда никуда не включал по разным причинам. А кое-что надо бы включить.
8 февраля. После обеда в мастерской у Гвоздикова, потом у Кибисова, с которым хорошо поговорили о многом - от Пушкина до Шагала. Провел заседание Комитета. Решили: Фонд пока не нужен, готовим III Шагаловские дни на 5-6 июля.
9 февраля. Был на выставке в краеведческом музее - работы Соломона Юдовина. С "боями" подготовила Кичина: не устраивали еврейские орнаменты. Выступил: короткое слово и стихи "Еврейской жизни материк", "Когда-нибудь поймем".
15 февраля. Вышагивая до вокзала, подумал: наверное, во мне было что-то заложено двойным именем - Давид и Моисей - влюбленный певец и организатор, ведущий.
Воздушные змеи были изобретены в Поднебесной более двух тысяч лет назад, и с тех пор стали неотъемлемой частью китайской культуры. Секреты их создания передаются из поколения в поколение, а разнообразие видов, форм, художественных образов и символов, стоящих за каждым змеем, поражает воображение. Книга Жэнь Сяошу познакомит вас с историей развития этого самобытного искусства, его региональными особенностями и наиболее интересными произведениями разных школ, а также расскажет о технологии изготовления традиционных китайских воздушных змеев. Для широкого круга читателей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
«Доктор, когда закончится эпидемия коронавируса? — Не знаю, я не интересуюсь политикой». Этот анекдот Юрий Мухин поставил эпиграфом к своей книге. В ней рассказывается о «страшном вирусе» COVID-19, карантине, действиях властей во время «эпидемии». Что на самом деле происходит в мире? Почему коронавирус, менее опасный, чем сезонный грипп, объявлен главной угрозой для человечества? Отчего принимаются беспрецедентные, нарушающие законы меры для борьбы с COVID-19? Наконец, почему сами люди покорно соглашаются на неслыханное ущемление их прав? В книге Ю.
История СССР часто измеряется десятками и сотнями миллионов трагических и насильственных смертей — от голода, репрессий, войн, а также катастрофических издержек социальной и экономической политики советской власти. Но огромное число жертв советского эксперимента окружала еще более необъятная смерть: речь о миллионах и миллионах людей, умерших от старости, болезней и несчастных случаев. Книга историка и антрополога Анны Соколовой представляет собой анализ государственной политики в отношении смерти и погребения, а также причудливых метаморфоз похоронной культуры в крупных городах СССР.
В брошюре представлены ответы на вопросы, наиболее часто задаваемые советскими и иностранными журналистами при посещении созданной вокруг Чернобыльской АЭС 30-километровой зоны, а также по «прямому проводу», установленному в Отделе информации и международных связей ПО «Комбинат» в г. Чернобыле.
В книге рассказывается о деятельности органов госбезопасности Магаданской области по борьбе с хищением золота. Вторая часть книги посвящена событиям Великой Отечественной войны, в том числе фронтовым страницам истории органов безопасности страны.
Предлагаемая вниманию советского читателя брошюра известного американского историка и публициста Герберта Аптекера, вышедшая в свет в Нью-Йорке в 1954 году, посвящена разоблачению тех представителей американской реакционной историографии, которые выступают под эгидой «Общества истории бизнеса», ведущего атаку на историческую науку с позиций «большого бизнеса», то есть монополистического капитала. В своем боевом разоблачительном памфлете, который издается на русском языке с незначительными сокращениями, Аптекер показывает, как монополии и их историки-«лауреаты» пытаются перекроить историю на свой лад.