Витебский вокзал, или Вечерние прогулки через годы - [137]
19 июля. Письмо от Колбасина из ЮНЕСКО: все дары переданы, фотография передачи (он и Форестье). Пишет, что все это "имеет огромное значение для Витебска и для страны…"
24 июля. Ленин день - ей 30, а мы не можем связаться: поменялся адрес…
30 июля. Звонки всем, и в редакции: кого хотел бы привлечь на Пушкинский праздник поэзии, - библиотеки, отделы культуры, общество книголюбов, читатели. Много дней стоит жара - опять 25.
5 августа. На ул. Дзержинского у Мейтиных - они просят взамен три квартиры, но это их право.
6 августа. С мэром у Саши Гвоздикова в Шутах. Судили-рядили: Шагал, Шагалом, о Шагале… Пушкин!..
7 августа. Пушкинский праздник в Витебске. Это в третий раз. Собралось 70 чел. Сказал слово. Много цветов и стихов,
20 августа. Все разговоры о перевороте. На площади Свободы - митинг.
5 сентября. В книжном - "Иудейская война" Иосифа Флавия, не выходила с 1900 года. Два экземпляра - себе и Лене-Юре…
8 сентября. День с японским журналистом Ниими и его переводчиком из Москвы: в Токио готовится спецномер журнала по искусству о Шагале, большая выставка художника.
15 сентября. Слушал "Голос Израиля", думал: как это все складывается в жизни - новости читает Алла Михаль-Севан (моя "выкормышка" Алка Красинская), Лена там тоже, а я дома здесь слушаю.
16 сентября. Узнал, что за здание бывшего обкома уже сражаются… Я - Леониду Кузьменко: "Это здание должно принадлежать музею. Пишем письмо и подписываем: Кузьменко, Гвоздиков, Осененко, Рывкин и Симанович".
21 сентября. В двух газетах - наше письмо-обращение: отдать здание бывшего обкома партии художественному музею!
26 сентября. "Витьбичи" вчера пересказали решение горисполкома по увековеч. памяти Шагала. С Федорчуком: о том, что все хорошо, только улицу Дзержинского в Шагаловскую поторопились переименовать… Он: "А я хотел Вас порадовать… Чего ждать?". Я: "Надо оставить как при Шагала - Покровская".
10 октября. Этот город у слиянья Витьбы и Двины, посредине мирозданья, на краю весны. Под Созвездьями стоит он, и века стоял на особенных магнитах, как сказал Шагал.
10 октября. После ночлега под Варшавой - на огромном варшавском стадионе. Бродил по кругу, тратил злотые, делал покупки Эм и себе. Решил не бриться: за эти польские дни "борода моя, бородка, до чего ж ты отросла…"
29 октября. В Москве. Третьяковка. С Гвоздиковым и Оленской - на открытии выставки Шагала. Выступил на пресс-конференции: что в Витебске теперь происходит, читал стихи. У журналистов газет и радио это вызвало особый интерес. Выступал и на открытии: "На родине Шагала после продолжительных боев одержана великая победа…" И стихи…
1 ноября. На старом Семеновском кладбище: камень на могиле матери Райниса. Выступали Плавинский, латыши, я: "Дремлет старый Райнис".
3 ноября. У Миши-Оли: смотрели израильский фильм "Евреи в СССР", где я в нескольких местах говорю и читаю стихи.
21 ноября. О эти талоны и очереди! Стоял с 17 до 20 в "синем доме" за рисом. И читал Виктора Некрасова.
22 ноября. Два раза в очереди за маслом. Зато взял целый кг…
23 ноября. Орша. Дни Короткевича. Возле мемориальной доски, возле дома, в котором жил, возле школы. А в 16.30 - вечер во Дворце льнокомбината. Выступали: Домашевич, Миклашевский, Шимук, Мисько П., Ламан, Мархель, Шатько, Лобанок, я…
26 ноября. У Федорчука. Он нам с Сашей о том, как все плохо: нет газа, электроэнергии, надо переходить на талоны (масло, яйца)… Пришел Кибисов - и я провел Шагаловский комитет: здание, выселение, памятный знак, выставка Пэна, а пленэра, быстрей всего, не будет, не вытянем материально…
7 декабря. Лев Толстой - "Круг чтения" (два тома): теперь можно каждый день читать то, что есть на этот день. Вечером - праздник Хануки в центре культуры…
18 декабря. У Саши Гвоздикова в мастерской. Принес ему автопоргрет Пэна - и он взялся за работу – надгробье…
1992
2 января. Три часа "дрейфовали" с Мишей Шмерлингом по зимнему городу. У Юдовина - талес, у Шутова графический портрет Шагала, у Вольнова - красивые черные рамочки - все для выставки даров. В выставочном зале обсуждали: что - куда. Читаю: "Библия", "Круг чтения", "Краткая история евреев", Мандельштам.
3 января. Открытие фотовыставки Шмерлинга и даров. Говорили Юдовин, Рублевский, Рывкин. А я читал "Монолог на еврейскую тему". За столом - о дружбе белорусов и евреев - Попкович и Буткевич. Миша подарил свои работы будущему Музею, всю серию "По Шагаловским местам Витебска".
15 января. В "Витьбичах" о выставке: "…старый поэт голосом еврейского пророка читал стихи "Имею честь принадлежать" (без моей фамилии, подразумевается, что все знают о ком речь).
18 января. Вчера звонил Бородулин: "Напиши сценарий художественного фильма о Шагале". Я: "Может, лучше документального?…" Он: "Ну все равно напиши". Сегодня сделал наброски. Наверное, надо сочетать художественное и документальное.
20 января. Москва. 5 утра. Вокзал. 40 минут в очереди за стаканом чая. В 9 - Третьяковка. Каменский: каталог-альбом (швейцарский), свои "Шагал и Россия" (2 экземпляра). Договаривался с теми, кто готов участвовать в будущих Шагаловских днях: Каменский, Шатских, Бессонова. А сегодня – доклады на конференции: Бессонова, Шатских, наши - Лисов и Кичина - о начале века, о Пэне. Иовлева, которая ведет, сказала, что меня оставит "на закуску". Вечером - у моих родных Городецких-Рояков: Моня, Инна, записал воспоминания Фаины Львовны о Ефиме Рояке.
Воздушные змеи были изобретены в Поднебесной более двух тысяч лет назад, и с тех пор стали неотъемлемой частью китайской культуры. Секреты их создания передаются из поколения в поколение, а разнообразие видов, форм, художественных образов и символов, стоящих за каждым змеем, поражает воображение. Книга Жэнь Сяошу познакомит вас с историей развития этого самобытного искусства, его региональными особенностями и наиболее интересными произведениями разных школ, а также расскажет о технологии изготовления традиционных китайских воздушных змеев. Для широкого круга читателей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
«Доктор, когда закончится эпидемия коронавируса? — Не знаю, я не интересуюсь политикой». Этот анекдот Юрий Мухин поставил эпиграфом к своей книге. В ней рассказывается о «страшном вирусе» COVID-19, карантине, действиях властей во время «эпидемии». Что на самом деле происходит в мире? Почему коронавирус, менее опасный, чем сезонный грипп, объявлен главной угрозой для человечества? Отчего принимаются беспрецедентные, нарушающие законы меры для борьбы с COVID-19? Наконец, почему сами люди покорно соглашаются на неслыханное ущемление их прав? В книге Ю.
История СССР часто измеряется десятками и сотнями миллионов трагических и насильственных смертей — от голода, репрессий, войн, а также катастрофических издержек социальной и экономической политики советской власти. Но огромное число жертв советского эксперимента окружала еще более необъятная смерть: речь о миллионах и миллионах людей, умерших от старости, болезней и несчастных случаев. Книга историка и антрополога Анны Соколовой представляет собой анализ государственной политики в отношении смерти и погребения, а также причудливых метаморфоз похоронной культуры в крупных городах СССР.
В брошюре представлены ответы на вопросы, наиболее часто задаваемые советскими и иностранными журналистами при посещении созданной вокруг Чернобыльской АЭС 30-километровой зоны, а также по «прямому проводу», установленному в Отделе информации и международных связей ПО «Комбинат» в г. Чернобыле.
В книге рассказывается о деятельности органов госбезопасности Магаданской области по борьбе с хищением золота. Вторая часть книги посвящена событиям Великой Отечественной войны, в том числе фронтовым страницам истории органов безопасности страны.
Предлагаемая вниманию советского читателя брошюра известного американского историка и публициста Герберта Аптекера, вышедшая в свет в Нью-Йорке в 1954 году, посвящена разоблачению тех представителей американской реакционной историографии, которые выступают под эгидой «Общества истории бизнеса», ведущего атаку на историческую науку с позиций «большого бизнеса», то есть монополистического капитала. В своем боевом разоблачительном памфлете, который издается на русском языке с незначительными сокращениями, Аптекер показывает, как монополии и их историки-«лауреаты» пытаются перекроить историю на свой лад.