Витающие в облаках - [24]

— Это преступление, знаете ли, — не отставала она. — Захватывать людей против их воли. За это сажают.

Чик презрительно фыркнул и сказал, что по-настоящему серьезные преступники, которые кого-нибудь убили, покалечили и так далее, не в тюрьме сидят, а гуляют на свободе — в Бразилии, Аргентине «…или даже в Файфе». В его словах звучала горечь — видимо, что-то личное.

— Это меня не интересует, — не отставала Терри. — Выпустите нас.

— Как хочешь, — пожал плечами Чик, — валяй.

С этими словами он просунул руку назад и открыл заднюю дверцу, при этом временно потеряв управление машиной.

— Маньяк чокнутый! — огрызнулась Терри и укусила его за руку. (Именно так происходят аварии.)

Казалось, Чика это нисколько не задело — у него был вид человека, привычного к частым словесным и физическим оскорблениям. Он только снова прибавил скорость и ласково похлопал по приборной панели:

— Старая добрая «единичка», стандартная комплектация, тысяча двести кубиков. Делает до семидесяти шести миль в час.

Мы доехали до конца моста.

— Королевство Файфское! — провозгласил профессор, словно мы въезжали в некую волшебную страну.

— Царство хюхтер-тюхтеров, — фыркнул Чик.

— Сент-Эндрюсский университет, моя альма-матер! — мечтательно произнес профессор.

— А мне казалось, вы говорили, что учились в Кембридже, — удивилась я.

Лишь несколько часов назад он с упоением рассказывал мне про майские балы, плоскодонки, привратников и прочие приметы быта учащейся молодежи, неслыханные в Данди.

— Говорил? — переспросил он.

— Мы не едем в университет, — торопливо встрял Чик. — Я вам не такси. И я, черт побери, опаздываю.

— Куда? — спросила я.

— На наружку. — Последнее слово прозвучало с отчетливой неприязнью.

— Наружку? — повторила я.

— Да, наружное наблюдение. За людьми.

— Я знаю, что значит «наружка». Просто вы как-то не похожи на человека, который за кем-то следит.

Он вытащил из внутреннего кармана визитную карточку и протянул мне. Плохо напечатанная засаленная карточка гласила: «Бюро частных расследований „Премьер“! Выполним любые задания, не спрашивая лишнего». Надо же, кто бы мог подумать! Оказывается, Чик — частный детектив.

— Частный сыщик, — задумчиво произнес профессор Кузенс.

Чик не обратил на него внимания и нервно поглядел на часы:

— Я ее упущу, блин.

— За кем же вы наблюдаете? — спросил профессор.

— За одной бабой. Ревнивый муж, все дела. — Он закурил сигарету (устрашающее зрелище на скорости, с которой мы неслись). — Муж, конечно, псих. Как обычно.

— Значит, вам не зазорно делать такую работу? — спросил профессор. — Я имею в виду — с этической точки зрения.

— Зазорно? — эхом отозвался Чик.

Профессор засмеялся:

— Чем больше повторяешь слово, тем странней оно звучит, правда? «Зазорно» — однокоренное с «позор», что в старину означало просто «зрелище». Например, «невежества губительный позор».

— Потрясающе, Гавриил, — сказал Чик настолько невыразительным тоном, что я не могла понять, сарказм это или он говорит серьезно.

Я подалась вперед, чтобы обратиться к Чику с вопросом, и окунулась в аромат тела мужчины средних лет — «Олд спайс», пот и выдохшееся крепкое пиво. Я не могла не отметить, что от профессора Кузенса едва заметно пахнет розовым маслом.

— Вы за мной следите? — спросила я у Чика.

Он удивленно поднял брови, уподобив свой лоб резиновой гармошке, и презрительно сказал:

— С какой стати я буду за тобой следить?

— Бедная девочка думает, что за ней следят, — услужливо разъяснил профессор Кузенс.

Чик окинул меня оценивающим взглядом в зеркало заднего вида и спросил:

— В самом деле?

— Нет, я это просто придумала, — сказала я, потому что мне очень не хотелось верить в обратное.

— Бедный Кристофер — доктор Пайк — тоже думал, что за ним следят, — вздохнул профессор Кузенс. — И вот видите, что с ним случилось.

— А что с ним случилось? — спросил Чик чуть погодя, когда стало ясно, что профессор не собирается продолжать.

— Несчастный случай, совсем как с нашим общим другом. — Профессор указал на пса, который навострил ухо, показывая, что знает: мы говорим о нем.

— И вы подозреваете, что это был не случай? — спросил Чик.

Профессор засмеялся:

— О, в этом я не сомневаюсь! Сотрудники моей кафедры известны своей предрасположенностью к несчастным случаям. Какой день ни возьми, половина их окажется в больнице. Скоро в университете вообще никого не останется.

— Профессор Кузенс думает, что его хотят убить, — сказала я Чику.

— Вы просто отличная парочка, — саркастически заметил Чик. — Один думает, что его хотят убить, а другая — что за ней следят. А уж принцесса-несмеяна на заднем сиденье… Вы ведь знаете эту присказку?

Последние слова были обращены к профессору.

— Нет, какую?

— Даже если вы параноик — это не значит, что за вами не охотятся.

— Частный сыщик, — задумчиво произнес профессор Кузенс. — «Жил в Данди один частный сыщик, / Твердил он: „Смотри на часы, Чик“…»

— А это далеко? — спросила себе под нос Терри. — То место, куда мы едем?

— Да уж неблизко, — загадочно отозвался Чик.

Наконец мы прибыли на место — может быть, в Купар, но я не обращала внимания на дорожные указатели. Во всяком случае, это место было очень похоже на Купар. В Файфе светились окна домов — жители жгли драгоценное электричество в лампах дневного света, пытаясь разогнать зимний послеобеденный Сумрак. Чик остановил машину на приятной улочке, обсаженной деревьями и застроенной отдельными и полуотдельными пригородными виллами. Он заглушил мотор, откинулся на сиденье и закурил очередную сигарету.