Витающие в облаках - [23]

Голос принадлежал профессору Кузенсу, который размахивал большим зонтиком с ручкой в форме утиной головы. Этому человеку явно грозило стать карикатурой на самого себя.

Скрипя суставами, он наклонился к собаке и стал как мог способствовать ее оживлению, почесывая ей пузо, покрытое жесткой шерстью и розовое, как сахарная глазурь на торте. Зеваки перешептывались, серьезно обсуждая наилучшие способы воскрешения дохлого пса. Их рекомендации варьировались от «дать ему вкусняшку» до «дать ему взбучку».

Однако вампирское дыхание Терри, попав в легкие собаки, по-видимому, сотворило чудеса. Желтый пес медленно возвращался к жизни, начиная с дальнего конца, то есть с хвоста, похожего на хвост гигантской крысы. Хвост начал медленно и тяжело биться об асфальт. Затем пес вытянул задние ноги, сгибая и разгибая ненормально длинные пальцы, оканчивающиеся большими, как у ящера, когтями. Наконец пес тихо вздохнул, открыл глаза, поднял голову и огляделся. Кажется, его приятно удивило количество прохожих, заинтересованных его самочувствием. Он энергичней заколотил хвостом, и зрители разом зааплодировали такому Лазареву воскрешению. Пес поднялся на ноги — нетвердо, как новорожденный теленок антилопы гну. Мне показалось, что он сейчас поклонится публике, но я ошиблась.

Терри глядела на пса подозрительно.

— У него, наверно, шок, — сказала она. Маленькое бледное личико осунулось от беспокойства. — Все равно надо отвезти его к ветеринару.

— Шутишь! — воскликнул водитель «кортины». — Я уже полчаса как должен быть в другом месте.

Терри зашипела, как злобный чайник, обнажив острые зубки. Пес — скорее в удивлении, чем в шоке, — терпеливо ждал, пока противоборствующие стороны решат его судьбу. Наконец сдался водитель «кортины»:

— Ладно, садитесь, только быстро, я очень сильно опаздываю.

Он принялся торопливо запихивать нас всех в машину.

Машина, которая явно не видывала лучших дней, была ржаво-белая (больше ржавчины, чем белизны). Я влезла на заднее сиденье, за мной последовали Терри и пес, который кое-как забрался в салон и настоял, чтобы его посадили между нами. Профессор Кузенс бодро уселся впереди; похоже было, что машина для него — чрезвычайно новое и интересное изобретение.

— Поедем кататься! Как весело! — воскликнул он и протянул руку водителю. — Профессор Кузенс, рад встрече. А вы?

Водитель «кортины» ответил неохотно, словно все, что он говорил, могло быть впоследствии использовано против него:

— Чик. Чик Петри.

— Зовите меня Гавриилом, — заулыбался и закивал профессор Кузенс.

— Но ведь вас вовсе не так зовут?

Меня очень удивила внезапная мутация имен профессора, которого обычно звали Эдвард Невилл. Но он только бодро улыбнулся и сказал:

— Почему бы и нет?

Чик подхватил:

— Да, что в имени тебе моем и все такое, а, проф?

— Совершенно верно! — просиял улыбкой профессор. — Вижу, мы с вами понимаем друг друга.

— Профессор, э? Мое-то детство прошло в людях. Жизнь — вот мои университеты.

— И я уверен, что это был весьма разносторонний и глубокий курс обучения! — воскликнул профессор Кузенс.

— Да уж, я кой на чем собаку съел, — мрачно заметил Чик.

Терри зажала псу уши ладошками. Чик завел мотор, и салон машины тут же стал наполняться странным запахом — сладковатым, но тухлым, вроде гниющей клубники и разлагающейся дохлой крысы. Но не успели мы прокомментировать эту атаку на наши обонятельные органы, как Чик съехал с тротуара, тряхнув нас всех, и влился в поток не глядя — какофония автомобильных гудков полетела нам вслед по Нижней улице.

Профессор сказал, что ветеринар есть в верхнем конце Южной Тей-стрит, и неопределенно махнул рукой себе за спину, но не успел он произнести эти слова, как мы уже проехали поворот и все быстрей неслись по круговой развязке, что на Ангус-роуд. Ощущение было как на аттракционе «Автодром». Несколько секунд — и мы уже с ревом приближаемся к автомобильному мосту. Терри закричала, что мы едем не в ту сторону, и Чик крикнул в ответ:

— Для вас, может, и не в ту, а я еду, куда мне надо!

Он не остановился даже, чтобы заплатить за проезд по мосту, — с привычной сноровкой притормозил у будки, на ходу сунул деньги сборщику и вылетел на длинный прямой отрезок моста. Я подумала, что мы попали в руки маньяка. Терри наклонилась вперед и ткнула Чика острым пальцем в шею.

— А к ветеринару?

— С этой псиной все в порядке, — буркнул Чик, взглянув на пса в зеркало заднего вида.

И правда, пес, теперь само здоровье и бодрость, сидел между нами и живо интересовался происходящим, как заправский «водитель с заднего сиденья». Но запах в машине усилился — зловоние росло с каждой минутой, что мы проводили в пути.

— Что это? — спросил профессор Кузенс.

— Что «это»?

— Чем это пахнет?

Чик втянул полную грудь воздуха, будто наслаждаясь озоном на морском берегу.

— Виндалу, — сказал он. Подумал пару секунд и добавил: — И кошка.

— Кошка? — с тревогой отозвалась я.

— Без паники, — сказал Чик, — она дохлая.

— Мы не хотим с вами ехать, — мрачно заявила ему Терри.

— Похищение? — весело воскликнул профессор Кузенс. — Как интересно! Потом будет что рассказать.

Терри вцепилась всей пятерней в грязно-желтую шерсть. Лицо у нее мало-помалу зеленело.