Високосный год - [34]

Неподалеку от деревни — хозяйственный центр с коровником, телятником и свинарником-откормочником. Ближе к лесу Сибирцев построил обширный навес для тракторов и комбайнов, которые прежде зимовали под открытым небом и изнашивались вдвое быстрее. Зоотехник Яшина особенно ценила Сибирцева за то, что он постепенно заменял разношерстное и малопродуктивное стадо на ферме на удойное, породистое, закупив в племсовхозе молодняк.

Директорский газик затормозил возле небольшого трехоконного домика, Лисицын и Новинцев вошли в контору.

Сибирцев сидел в кабинете. Обычно его было трудно застать здесь, он больше ездил на своем мотоцикле по участкам, и кабинетик его имел казенный, необжитой вид. На письменном столе — ничего, кроме двух-трех бумажек под стеклом. Невысокий, узкоплечий, с обветренным худощавым лицом, в поношенной синтетической куртке, Сибирцев сосредоточенно листал записную книжку и морщил лоб в раздумье. Серая кепка с мятым козырьком небрежно, набекрень, сидела на его круглой голове, за ушами кучерявились седоватые прядки давно не стриженных волос. Завидя начальство, Сибирцев встал, поздоровался. Рукопожатие его было крепким, основательным.

— Вот и руководство нагрянуло. Ну, теперь держись! — сказал он. — Редко, редко жалуете к нам. Степан Артемьевич, вчера на ферме был такой разговор. Доярки принялись спорить, какого цвета у вас глаза. Одни говорят — карие, другие — зеленые. И жену вашу вспомнили: красивая, говорят, женушка. А муж не то чтобы красивый, а рослый. Мужик, одним словом, настоящий!

— И на том спасибо, — ответил Лисицын, посмеиваясь. — Как живете?

— Живем не тужим. Сижу вот, анализирую. Есть ли рост удойности за последнюю декаду, — перешел на деловой тон Сибирцев. — Выходит — и есть и нет.

— Как так?

— По объему, по количеству литров есть, а показатель по жирности молока снизился.

— Почему? — спросил Новинцев.

— Трава на пастбищах мелкая, жесткая, как осока на суходолах. Подкормку давать коровам не из чего, все вико-овсяные и прочие смеси вбухали в силос… Лето прескверное — пасмурно, а дождей маловато. Солнца и совсем нет. Травы плохо шли в рост.

— И что собираетесь предпринять? — спросил Лисицын.

— Пока не знаю. Надо с людьми посоветоваться.

— От доярок это не зависит? — поинтересовался Новинцев.

— Вряд ли. Впрочем, кое-что зависит и от доярок. Сибирцев снял кепку, пригладил волосы, но за ушами они топорщились и вились кольцами по-прежнему. Их непокорность до некоторой степени свидетельствовала о характере хозяина. Лисицыну рассказывали любопытный эпизод из колхозного прошлого.

…Было это в период, когда в области стали внедрять посевы кукурузы на силос. В южных районах она еще подрастала до необходимых кондиций, а в северных гибла при первых же заморозках, едва выйдя в трубочку. Сибирцев наотрез отказался сеять ее в своем хозяйстве. Его хотели снять с работы, объявили строгача, но это не подействовало. Вместо кукурузы упрямый председатель достал и посеял семена капустно-брюквенного гибрида и по осени снял богатый урожай корнеплодов. Те, кто сеял кукурузу, остались ни с чем, а у него кормов хватило на всю зиму с избытком.

Вспомнив об этом, Лисицын повнимательней присмотрелся к Сибирцеву, как бы определяя, каким окажется управляющий, когда надо будет решать более важные и сложные дела. И пришел к выводу: не подведет. Однако тут же подпустил шпильку:

— А как у вас теперь насчет праздников?

— Праздников? — Сибирцев бегло глянул на календарь. — Вроде пока не предвидятся. День работников сельского хозяйства еще далеко, в октябре…

— А по святцам?

— По святцам? — Сибирцев, сообразив, куда клонит Лисицын, улыбнулся. — Это вы Софрония вспомнили. Нет пока на примете никакого святого.

— Так вам же ничего не стоит его придумать! — довольно строго заметил Новинцев. — Как теперь с дисциплиной на ферме?

— Не обижаюсь. От звонка до звонка доярочки на местах. В белых халатиках, как положено, — с напускной ласковостью ответил Сибирцев, щуря в улыбке хитроватые глаза.

— Надо нам заглянуть на ферму, — сказал Лисицьш.

— Пожалуйста, — управляющий с готовностью встал, надел свою кепочку с помятым козырьком и глянул на часы. — Дойку теперь закончили, можно идти, — объяснил он. — Во время доения коровы, завидя посторонних людей, беспокоятся…

— Это мы-то посторонние? — удивился Новинцев.

— Я не про вас. Я вообще…

Лисицын почувствовал в словах Сибирцева скрытый упрек: дескать, редко вы, начальство, бываете у нас на ферме, и чуть-чуть смутился и споткнулся о невысокий порог.

На ферме доярки, сняв на время свои белые «халатики», занимались уборкой помещения. Степан Артемьевич и Новинцев прошли из конца в конец коровника. Лисицын накоротке поговорил с женщинами. На шуточки тоже отвечал шуточками — он это умел. Новинцев был сдержан, строг и затянут в темный пиджак, как старшина в мундир. Его официальный вид несколько смущал доярок, они больше тянулись к Лисицыну, им он казался проще. А быть может, еще и потому, что собой директор был молод, пригляден, статен. Между прочим, пожаловались на нехватку чистых полотенец. Сибирцев, следовавший за начальством по пятам, укоризненно покачал головой: