Виски с лимоном - [77]

Он слышит, как с треском распахивается входная дверь, и тогда перекрывает электричество, погружая дом в темноту. Кто-то окликает его по имени.

Диана голосит, зовя на помощь. Он подходит к ней в темноте, ведомый пламенем зажигалки «Zippo».

– Еще раз вякнешь – я тебя пристрелю!

Он сует дуло пистолета ей в рот, подкрепляя сказанное. Потом ножом разрезает на ней веревки.

– На колени, сука!

Она, скуля, поднимается и встает коленками на бетонный пол. Он опять щелкает зажигалкой и отыскивает глазами на полу запальный шнур, тянущийся вдоль боковой стены.

Голоса.

Чарлз прислушивается. Один принадлежит Джек.

«Поджечь фитиль и выбираться отсюда», – говорит он себе. Но Джек так близка.

Он идет к своей жене и прячется, присев за ее спиной, пока Джек и еще кто-то спускаются по ступеням.

«Последний раз, – думает Чарлз. – Один последний раз». Прежде чем все взлетит на воздух.

Глава 42

Я пулей промчалась к электрощитку, открыла дверцу и быстро перекинула рубильник.

Подвал залило ярким светом. Светом прожекторов или, скорее, софитов. Они были установлены на подставках, свисали с потолка, как в телевизионной студии.

И в центре огней… наш убийца.

– Привет, Джек. – Он щурился под лучами ослепительного света, высовываясь из-за фигуры стоящей на коленях полураздетой женщины. Кровь стекала по ее телу из нескольких десятков колотых ран. В подбородок ей упирался пистолет.

Мой пистолет.

– Эй, Чарлз, полегче.

– Он у меня в руках, Джек, – услышала я. Макглейд занял удобную для выстрела позицию. – Отсюда я могу разнести ему башку.

Чарлз свободной рукой обхватил женщину спереди и щелкнул зажигалкой. Вот он поднес пламя к ней вплотную. В трясущемся кулаке у Дианы был зажат длинный кусок веревки. Я проследила взглядом по длине шнура до того места, где он разделялся на шесть частей, каждая из которых тянулась к днищу большой бочки. Они были растянуты, широко расходясь друг от друга, по всему подвалу.

Это была вовсе не веревка. Это был запал.

– Стой, Гарри! Все назад! – крикнула я в микрофон. – Чтобы никого не было в радиусе пятидесяти ярдов! – В своем наушнике я услышала недовольный ропот моих вынужденных подчиниться людей.

– Какой ты хороший коп, Джек! Такая забота о своих людях.

– Что в бочках, Чарлз?

– Бензин. Довольно, чтобы разнести весь квартал.

– Всем покинуть дом! – бешено скомандовала я в микрофон. – Очистить дома по обе стороны улицы и вызвать саперов! Здесь все опутано запальным шнуром, вот-вот взлетит!

Весть разнеслась быстро. Паника. Эвакуация. Из наушника донесся голос Харба, умоляющего меня поскорее выйти и уносить ноги. Я сделала вид, что не слышу его увещеваний.

Остались только мы с Макглейдом.

– Тебе не уйти, Чарлз. Здесь некуда уходить.

– Вот тут ты ошибаешься. Это вам не уйти. Как только я подожгу, весь дом взлетит на воздух. Вы и штанишек обмочить не успеете.

– Я в него стреляю, – сказал Гарри.

– Вы, оба, бросайте оружие! Быстро, а то запалю! Я сделала шаг вперед.

– Игра закончена, Чарлз. Сдавайся. Может, еще сумеешь уговорить Трейнтера провести шоу из своей камеры. Дай ему возможность показать тебя живьем.

Чарлз Корк хихикнул – воплощенная злоба, воплощенный порок.

– Прощай, Джек. Жаль, что нам так и не удалось узнать друг друга поближе. Пожалуй, теперь, когда ты умрешь, я все-таки наведаюсь к твоей мамаше.

Он поджег фитиль, а сам стал отступать к противоположной стене, оттаскивая за собой Диану. За печкой оказалась задняя дверь. Чарлз выбрался, продергивая вслед за собой женщину, и вместе с ней скрылся в ночи.

Но сейчас нам было не до него. У нас с Гарри хватало своих хлопот.

– Ах ты! – только и выдохнул Макглейд.

Я нырнула вперед на пол, потянулась к запальному шнуру, который выгорал со скоростью дюйма три в секунду. Я схватила его, но промахнулась и увидела, как в следующую секунду огонек разделился на шесть отдельных язычков, каждый из которых побежал к своей наполненной бензином бочке.

Тут было вдоволь бензина, чтобы спалить всю округу.

Я дернула за ближайший шнур и, обжигая руку, выдернула его из бензиновой емкости. Он спокойно догорел сам по себе, не причинив никакого вреда.

На карачках я доползла до следующего шнура с языком пламени и точно так же выдернула и его.

– Он не гаснет! Не гаснет! – кричал Гарри, бегая вокруг горящего шнура и топая по нему ногами. Он был очень похож на впавшего в истерику Дэффи-Дака.

– Дергай!

В следующий момент я переключила внимание на стоявшую в нескольких футах от нас бочку, к которой уже подбиралось смертоносное пламя. Я сделала два стремительных шага, чувствуя, как боль насквозь прожигает мне ногу, и, подбросив себя в воздух, вонзилась в бочку, одновременно выдергивая из нее шнур. Последние шесть дюймов догорели у меня в руках.

Я посмотрела на Гарри, который в дальнем конце помещения отбрасывал в сторону еще два горящих конца. Но его взгляд был в ужасе прикован к оставшемуся язычку, который змейкой подбирался к последней бочке.

До цели оставалось меньше двух футов, и ни один из нас не успевал добежать.

Я вытащила пистолет и прицелилась.

– Боже, Джеки, рикошет! – Гарри скрючился на полу и прикрыл голову руками.

Я трижды выстрелила в трепещущий огонек. Пули моего 38-миллиметрового отскакивали от бетонного пола, превращая подвал в смертоносный вариант японского бильярда. Цементные крошки засыпали мне ноги. Гарри выл от страха. Я медленно выдохнула и выпустила еще одну, и моя четвертая пуля аккуратно отсекла пляшущий огонек от остальной части шнура.