Вирьяму - [2]

Одна из особенно волнующих писателя тем — расизм. В его глазах он представляется ипостасью колониализма. Тонкий, наблюдательный художник, он прослеживает, как в сознании португальского офицера ди Аррьяги идеи «Великой Португалии», мысли о ее «цивилизаторской миссии» оборачиваются человеконенавистническим презрением к африканцам.

Расизм, колониализм не только уродуют души людей, они уничтожают и их культуру. Не случайно так мрачна атмосфера, царящая в Вирьяму. Деревня обескровлена, все здоровые, сильные люди забраны на рудники Алмазной компании. Участь оставшихся столь тяжела, что мысль их затуманена, подавлена. И в деревне оживают давние страхи перед населяющими окрестный мир мифическими силами — демонами, духами, призраками. Сознание опутывают суеверия — одно из них обрекает на гибель несчастного альбиноса Кондело, кровь которого якобы приносит счастье.

Народная культура сильна и хрупка одновременно. Когда народ свободен, его творческие силы раскрываются во всем своем многообразии, и он создает прекрасные эпические произведения, выразительную скульптуру, жизнерадостные песни и танцы. В самих верованиях чувствуется убежденность народа в собственных силах, не только боги вершат судьбы людей, но и люди способны лишать богов их власти, отказывая в жертвоприношениях и почитании.

Когда же народ оказывается закабален, то культура становится первой жертвой насилия. Она утрачивает органическую целостность, огромные ее пласты отмирают, не поддерживаемые более творческой мыслью народа. Разрушается созданная в течение веков оптимистическая, как правило, картина мироздания, начинают довлеть мрачные стороны древних представлений. В колониальной ночи духовное развитие народа замирает. «Пятьсот лет обездоленного детства»- говорит о той эпохе один из героев романа.

Только насильники чувствуют себя свободными в окружающем мраке. Вильям Сассин показывает, что насилие и колониализм связаны неразрывно. Постоянным, ежеминутным было насилие, совершаемое государственной колониальной машиной над всем народом. Но помимо этого он был жертвой произвола, чинимого самовластными администраторами, армейскими офицерами, европейскими поселенцами, просто авантюристами крупного и мелкого пошиба. Им всем колониальная система развязывает руки, а расизм представляет «оправдание» творимых бесчинств. «Несмотря на пять веков цивилизации, — говорит ди Аррьяга об африканцах, — все они в глубине души остаются людоедами. Но мы по-прежнему сильнее их, и если мы будем держаться с ними пожестче, то в конце концов заставим их понять, в чем заключается их выгода». Через несколько часов он отдаст приказ об уничтожении Вирьяму.

Вот почему человеческое страдание буквально пропитывает художественную ткань романа. С огромной душевной болью повествует Вильям Сассин о мученической доле жителей Вирьяму. И поистине трагическая нота звучит в сценах расправы над ними. Волна за волной нарастает насилие, зверское, тупое, бессмысленное. Чувствуется, что сам писатель потрясен открывшейся перед его воображением картиной. Но у него хватает силы довести свой рассказ до конца.

Изображая колониализм, расизм, насилие, писатель широко использует не только чисто художественные, но и публицистические средства. Он обращается к историческим документам, к газетным статьям и сообщениям. В ткани романа они не выглядят инородным телом. Напротив, собранный Вильямом Сассином документальный материал делает еще более острым его осуждение колониальных порядков. Вслед за другими писателями континента, но с особой силой он утверждает: не должен существовать строй, где человеческая личность обречена на столь безмерные унижения, на столь бесконечное страдание.

Где же выход? Его указывает история. И заслуга писателя в том, что он не ограничивается повествованием о замученных и униженных, а создает образы людей несломленных и свободолюбивых. Только те, кто бросает вызов порабощению, остаются настоящими людьми, утверждает своим романом Вильям Сассин. Даже тем из них, кто погибнет, принадлежит будущее. Писателя восхищает их мужество, душевное благородство. Он видит, что они свободны от разъедающей душу ненависти. Спасение жизни другого человека даже ценой собственной жизни для них естественный, совершаемый почти автоматически поступок.

В этих людях, пишет Вильям Сассин, заключено «то главное, что делает человека человеком, то, что побудило первого человека срубить первое дерево и открыть для себя горизонт, волю к переменам и осуществлению своих чаяний…» Ими движет свободолюбие, их поступки мотивированы любовью к народу. Вновь и вновь писатель подчеркивает, что им чужда ненависть. Командир небольшого повстанческого отряда как-то говорит: «…Наша борьба движима чувством более высоким, чем ненависть. Даже если бы ненависти к белым было достаточно, чтобы жить счастливо, я не думаю, чтобы мы удовлетворились ею. Ненависть убивает».

В этих словах выражено глубокое убеждение самого писателя. В его романе есть боль, есть сострадание, есть презрение к палачам, но нет глухой, ослепляющей ум злобы по отношению к другому человеку, как бы ни был он душевно уродлив и страшен. Но это не равнодушное всепрощенчество. Просто человеку, изуродованному колониализмом, он противопоставляет полноценную человеческую личность.