Виновный - [2]

Мария. А недоверчивый муж не скучен, да?

Петринский. Да, дорогая! Это спасает его от равнодушия жены, а оно страшнее гнева. (Глафире.) Недоверие – та основа, на которой зиждется брак! Устрани недоверие, и браку конец!

Глафира (улыбаясь, Марии). Твой муж опять сыплет парадоксами!

Мари я. Парадоксы у него – дымовая завеса, за которой он в свое удовольствие играет людьми.

Глафира. Не упрекай его, милая! Играть людьми – настоящее искусство! И это так увлекательно!

Петринский. Не только увлекательно, но и необходимо!.. Иначе люди начнут играть тобой! (После короткой паузы.) Ты ужинала?

Глафира. Нет еще.

Петринский. Тогда оставайся ужинать с нами!

Глафира. О, спасибо!.. Мое алиби на сегодня убедительно и без ужина. Велизар знает, что после обеда я была в Драгалевцах.

Петринский (двусмысленно улыбаясь). Да, конечно! (Кивает головой.)

Глафира. Один мой коллега пригласил меня на дачу посмотреть его картины.

Петринский (продолжает улыбаться). А как ты туда ездила? Автобусом?

Глафира (с вызовом). В его машине! (После паузы.) Чего усмехаешься? Что тут такого?

Петринский. Ничего, моя милая! У тебя все кажется естественным.

Глафира. Может, ты думаешь, что у меня есть любовник?

Петринский. Я бы не осмелился так думать! Предположить, что замужняя женщина имеет любовника, так же опасно, как утверждать обратное!.. В первом случае ты оскорбляешь ее честь, а во втором сомневаешься в ее возможностях.

Глафира. Есть замужние женщины, которые могут гордиться и своей честью, и своими возможностями. Петринский (двусмысленно). О да! Твоему мужу вдвойне повезло.

Пауза. Петринский, тихонько посмеиваясь, закуривает, Глафира смотрит на него враждебно.

Глафира (Марии). Слушай, милая! Если ты когда-нибудь застанешь своего мужа с разбитой головой, знай, что тут была я.

Мария. Он специалист по пластическим операциям. Сразу же приставит себе новую голову.

Глафира. А характер у него все равно не изменит.

Петринский (поднимается и начинает медленно расхаживать по холлу). Да-а!.. Вот что значит женщины! Смотришь, как они растут, радуешься, вводишь их по-отцовски в приличный круг, выдаешь замуж за солидного человека. А они тебе вместо благодарности готовы разбить голову.

Глафира. И это еще мало для такого благодетеля, как ты!

Мария. Никак не пойму, какие отношения были у вас раньше!.. Говорят, вы были любовниками.

Глафира (поспешно). Нет, милая! Неправда. Мы всегда были только друзьями… он дружил с моим отцом, когда я была еще почти ребенком. II после смерти папы он действительно заботился о нашей семье.

Петринский (быстро, Марии). Это чистая правда. Все остальное – сплетни.

Мария. Будь я такой подозрительной, как ты, я бы поверила сплетням! Но тогда почему ты запрещаешь Глафире меня рисовать?

Глафира (изумлена). Запрещает тебя рисовать?

Петринский (категорически и сухо). Да.

Глафира. Нет! Ты шутишь! Только не пойму, над кем: над собой, над своей женой или надо мной?

Мария. Он не шутит! Он не позволяет мне дружить с тобой, даже встречаться с тобой, а уж тем более бывать у тебя в мастерской.

Глафира (поражена). Господи! Неужели правда?

Мария. Сущая правда, милая! Извини! Я иду за лимонами. Он не может есть сардины без лимона.

Глафира. Где ты найдешь лимоны в эту пору?

Мария (саркастически). Он хирург! Мир должен ему предоставлять все! (Выходит.)

Пауза. Глафира пристально с улыбкой смотрит на Петринского, затем вдруг громко и звонко смеется.

Петринский. Ты чего?

Глафира. Вот ирония судьбы. Когда я была твоей любовницей, я мечтала вызвать в тебе хоть каплю ревности, а теперь, я вижу, ты совсем помешался от ревности!.. Когда-то я жаждала иметь мужа, как ты, а теперь жизнь с тобой представляется мне смертельно скучной! Скажи, ну разве это не смешно?

Петринский. Жизнь полна таких перемен, Глафира. И иногда они становятся возмездием и для мужчин, и для женщин.

Глафира. Для меня перемены в жизни – только ступени, поднимаясь по которым человек осуществляет свои возможности.

Петринский. Значит, я разумно поступил, что не женился не тебе, а то стал бы одной из этих ступеней.

Глафира (улыбаясь). А ты и так стал, только не заметил этого.

Петринский (возмущенно). Потому, что познакомил тебя с Теодосием и Велизаром?… До сих пор не могу себе простить, что не сказал им правду о наших отношениях… Велизар так неразумно в тебя влюбился! (Машет с досадой рукой.)

Глафира. Ну и что? Я же не прокаженная!

Петринский. У вас совершенно разные характеры!.. Я должен был его предупредить.

Глафира. Ну и ну! Чтобы после всего, что произошло между нами, ты помешал мне найти мужа! Это было бы действительно безобразно с твоей стороны.

Петринский (после паузы). Глафира, ты понимаешь, какая ты подлая?

Глафира. Женщины становятся подлыми, когда сталкиваются с нищетой или любовью.

Петринский. Когда ты познакомилась с Велизаром, тебе не грозила нищета.

Глафира. Быть у тебя на содержании – куда хуже, чем жить в нищете.

Петринский. Хватит! Прекратим этот разговор!

Глафира. Ну да! Тебе это претит, Петринский. Теперь у тебя есть законный супруг! И все равно ты ведешь себя подло.

Глафира. А может, я сгораю от любви! Петринский (возмущенно).