Виновный - [5]

Триша протянула руку, чтобы потрясти Дэниела за плечо. Он увернулся и сел за кухонный стол.

Старая овчарка по кличке Блиц принялась лизать ему костяшки пальцев. Сотрудница прошептала Минни слово «передозировка», но Дэниел все равно услышал. Минни подмигнула ему, давая понять, что знает это.

Дэниел крепко сжал лежавшую в кармане цепочку. Ее подарила ему мама три года назад, в промежутке между парнями и запоями. Тогда они виделись в последний раз. В конце концов социальная служба запретила им безнадзорные свидания, но Дэниел всегда убегал к матери. И всегда находил ее, где бы она ни была. Он был ей нужен.

Указательным и большим пальцем он нащупал в кармане подвеску — первую букву ее имени: «С».

Еще в машине сотрудница социальной службы объяснила Дэниелу, что везет его в Брамптон, потому что это единственное место в окрестностях Ньюкасла, где его согласились взять.

— Это далековато, но, думаю, Минни тебе понравится, — сказала она.

Дэниел отвернулся. На вид Триша ничем не отличалась от других социальных работников, которым его подсовывали: волосы цвета мочи и безобразная одежда. Дэниел возненавидел эту женщину так же, как и всех остальных.

— У нее есть ферма, там она сама себе хозяйка. Никаких мужчин. Без мужчин тебе в самый раз, да, дружок? Не будет повода откалывать номера. Тебе повезло, что Минни согласилась. Такого, как ты, нелегко пристроить. Мальчик с твоим норовом никому не нужен. Посмотрим, как у вас пойдут дела, в конце месяца приеду тебя навестить.

— Я хочу к маме.

— Она нехорошо себя чувствует, дружок, поэтому к ней нельзя. Это в твоих же интересах. Ей нужно время, чтобы пойти на поправку, понимаешь? Ты же хочешь, чтобы ей стало лучше?

Триша уехала, и Минни повела его в комнату. С тяжелым стуком взбираясь вверх по лестнице, она опиралась то на одно бедро, то на другое. Дэниел тут же представил большущий барабан на груди мальчишки-музыканта и колотушки с меховыми наконечниками, отбивающие ритм. Спальня была под самой крышей, с узкой кроватью и окном на задний двор, где обитали куры и козел Гектор. Этот двор и был фермой Флинн.

Дэниел чувствовал то же, что и всегда, когда ему показывали новую комнату. Холод. Неловкость. Ему хотелось уйти, но вместо этого он поставил сумку на кровать. Розовое покрывало, обои в мелких розочках.

— Извини за цветовую гамму. Обычно мне достаются девочки.

Они посмотрели друг на друга. Минни забавно вытаращила глаза и улыбнулась:

— Если все пойдет хорошо, мы потом это поменяем. Выберешь такой цвет, какой захочешь.

Он уставился на свои ногти.

— Можешь сложить белье сюда, лапушка. А остальное повесь туда, — показывала Минни, с трудом перемещая свое грузное тело в ограниченном пространстве.

На окне заворковал голубь, и она стукнула по раме, чтобы его согнать.

— Терпеть не могу голубей. Только гадят везде.

Минни спросила, чего он хочет на ужин, но он только пожал плечами. Она предложила выбрать между картофельной запеканкой и тушенкой, и он предпочел запеканку. Еще она попросила его умыться перед едой.

Когда она ушла, он вытащил из кармана выкидной нож и спрятал его под подушку. В джинсах у него был еще один ножик, поменьше.

Дэниел сложил одежду туда, куда показала Минни. Носки и чистая футболка уместились по одну сторону выдвижного ящика. Он пододвинул их поближе друг к другу, чтобы ящик не выглядел таким пустым. Дно было выстелено странно пахнувшей бумагой в цветочек, и он забеспокоился, что все его вещи пропитаются этим запахом.

Закрывшись в узкой и длинной ванной комнате, Дэниел сел на край ванны. Она была ярко-желтая, а обои на стенах — голубые. Вокруг кранов разрослась плесень, пол был усыпан собачьей шерстью. Дэниел встал и принялся мыть руки, приподнявшись на цыпочки, чтобы увидеть себя в зеркале.

«Подлый выродок».

Он рассматривал свое лицо, короткие темные волосы, карие глаза, квадратный подбородок и вспоминал эти слова. Их сказал Брайан, последний в череде его приемных родителей. Дэниел проткнул ему шины и налил в аквариум с рыбками водки. Рыбки сдохли.

На полке он заметил маленькую фарфоровую бабочку. С виду она была старой и дешевой, раскрашенной в ярко-желтый и голубой — те же цвета, что и ванная комната. Дэниел положил ее в карман, вытер ладони о штаны и спустился вниз.

Пол на кухне был грязным, весь в крошках и следах от обуви. Собака лежала в корзине, вылизывая себя между ног. Обеденный стол, холодильник и полки-шкафчики были заставлены хламом. Дэниел смотрел на все это, прикусив губу. Горшки с цветами и шариковые ручки, маленькие садовые вилы. Мешок с галетами, штабеля огромных консервных жестянок, поваренные книги, склянки с торчащими из них спагетти, заварочные чайники трех размеров, пустые банки из-под варенья, засаленные рукавицы-прихватки, тряпье и посудины с отравой от насекомых. Рядом с переполненным мусорным ведром притулились две пустые бутылки из-под джина. Снаружи квохтали куры.

— А ты, похоже, не болтун? — заметила Минни через плечо, обрывая листья с кочана латука. — Иди сюда, поможешь мне с салатом.

— Я не люблю салат.

— Ничего страшного. Мы сделаем немного, только для меня. И латук, и помидоры — с моего огорода, знаешь ли. Салат не распробуешь, пока сам его не вырастишь. Давай-давай, не робей.