Виновник торжества - [7]
— Кто? — искренне изумился Андрей Борисович.
— Ваши студентки… Накатали жалобу прямо перед Новым годом, паршивки. Поздравили, называется. Видимо, сильно вы им насолили. Или как теперь выражается молодежь — достали. Я поднимал зачетные ведомости — у всех стоит «зачет». Ну и радовались бы. Так нет…
— А взглянуть можно? — Лицо Андрея Борисовича неожиданно быстро покрылось красными пятнами.
— Конечно, — нехотя произнес Дмитрий Григорьевич. — Хотя я не рекомендую. Знаете ли, по принципу: меньше знаешь, лучше спишь.
Эти последние слова почему-то сильно подействовали на Андрея Борисовича, и он сжал пальцы в кулаки. Дмитрий Григорьевич заметил его движение и совсем расстроился:
— Ну что вы, коллега, так реагируете? Наверное, обычные двоечницы, но с амбициями. Может, они, вертихвостки, на ваше ухаживание рассчитывали — молодой, красивый, талантливый, да к тому же холостяк, — а вы их погоняли, и, думаю, — заслуженно. Женщины все-таки непредсказуемый народ. У них все на эмоциях. Сегодня глазки строят, завтра жалобу пишут… Хотя я заглянул в ведомость по вступительным экзаменам — у них там все в порядке. Прямо умницы-разумницы. Разленились, что ли? Или просто не тянут? Университет — не школа, программа посложнее.
Не всякий справится…
— Дмитрий Григорьевич, — наконец смог собраться с мыслями Андрей Борисович, — я предполагаю, кто автор этих жалоб. Эти студентки были действительно не подготовлены. Они и на семинарах дурака валяли, элементарные задачи решить не могли. И к зачету наплевательски отнеслись. Лентяйки, хотя и неглупые. Но заметьте, я даже голос на них ни разу не повысил. Просто отправил подготовиться как следует.
— Не повысили, это верно, но послушайте, что пишет одна из них.
Профессор открыл папку, порылся среди листочков и процитировал: «Он смотрел на меня с угрозой». И еще: «… я очень испугалась». А вторая пишет… — Профессор опять полистал жалобы: — «Он выставил меня за дверь, как нашкодившую первоклассницу, и этим унизил мое человеческое достоинство».
— Видите? — Профессор назидательно поднял указательный палец вверх. — Вы уж будьте с ними поосторожней. Молодежь нынче такая — им палец в рот не клади. Они на вас еще в Страсбургский суд по правам человека жалобу подадут. За унижение человеческого достоинства.
Андрей Борисович сидел, низко наклонив голову, и профессор не видел выражения его лица. Решив, что достаточно предостерег младшего коллегу, с явным облегчением закончил разговор:
— Ну, не переживайте так. На меня тоже кляузы писали. Помню, лет двадцать назад я отчислил одного студента, между прочим, с третьего курса. Так на меня родители ректору пожаловались. Дескать, я умышленно его на экзамене завалил, чтобы парня в армию забрали. А он за моей дочкой ухаживал, и они жениться надумали. А парень — обыкновенный разгильдяй. Так что я за дело его отчислил. За неуспеваемость. Отслужил в армии как миленький. Дочка, правда, на меня долго злилась. Но потом дурь из головы вышла, еще и спасибо сказала. Аспирантуру закончила. Теперь доцент в Институте радио и связи. Вся в работе, о мальчиках и думать забыла. А вышла бы замуж? Дети, пеленки, готовка… Кто же науку будет двигать? Ну, вы свободны, Андрей Борисович, не обижайтесь на старика. Я и так уж весь извелся, разговор-то неловкий у нас… А все эти вертихвостки. Шли бы лучше на курсы кройки и шитья, а не на экономический факультет. Математика все-таки не женское дело…
Андрей Борисович молча встал, попрощался за руку со старшим коллегой и угрюмо вышел в коридор. Болела голова после бессонной ночи. А тут еще этот дурацкий разговор, который даже не хочется всерьез воспринимать. Надо было подниматься на третий этаж, где его ждали студенты в 306-й аудитории. Он опаздывал на назначенную консультацию уже на 15 минут.
А это противоречило его правилам и потому злило. Заглушая раздражение, Андрей Борисович зашагал по полупустому коридору к лестнице. Немногие преподаватели назначили в тот день предэкзаменационные консультации своим студентам. 31 декабря никого к усердию не располагало. Но для одинокого Андрея Борисовича преддверие Нового года было рядовым рабочим днем. В новогоднюю ночь его ждал холостяцкий ужин в одиночестве, который он собирался встретить бутылкой шампанского «Абрау-Дюрсо» и мясными нарезками из соседнего магазина. Неясные голоса проникали сквозь закрытые двери аудиторий. Под потолком кое-где висели гирлянды из еловых ветвей, да праздничная стенгазета ярким пятном выделялась на обшарпанной стене. В университете из-за отсутствия средств давненько не делали ремонт. Андрей Борисович открыл дверь аудитории. Веселые голоса студентов тут же умолкли, и все дружно встали, приветствуя преподавателя.
Дверь с медленным скрипом приоткрылась, и, стуча когтями и шаркая костяным животом по грязному паркету, в комнату не спеша вползла черепаха.
— Какого черта? — Скрипучая дверь, как зубная боль, вывела из себя злого с похмелья Игоря Карагодина. — Что ты тут шляешься? Сидела бы себе под батареей на кухне. Так нет, приперлась! Зачем разбудила? И так башка трещит!
Черепаха по имени Поручик, нисколько не смущаясь холодным приемом хозяина, трюхала к заветному месту — под старое ободранное кресло, на котором валялась комом несвежая одежда Карагодина. Он полежал еще немного, припоминая, где провел вчерашний день. Сначала с Витьком Беляковым ходили к его мамаше — злобной старушенции, живущей в пятиэтажке на соседней улице. Только после шумного скандала под ее дверью она все-таки впустила их в запущенную, заставленную старой рухлядью квартиру. Игорь долго и старательно вытирал ноги об половик, бывший в незапамятные времена лиловой майкой Витька, заметив одобрительный взгляд хозяйки. Он давно понял нехитрую истину — чем старательнее вытираешь ноги у порога, тем благосклоннее становится любая, даже самая лютая хозяйка. А когда он вытащил из кармана потертой флотской шинели апельсин и, тщательно вытерев его об рукав, вручил старухе, она совсем подобрела и даже покормила друзей обедом. Водки, правда, не дала. Сказала, что Витька еще неделю назад всю бутылку выхлестал. Врала, наверное. А может, и нет. Откуда у старухи-пенсионерки, к тому же непьющей, водка? Она скорее внуку морковку купит. Там хоть витамины. Для него-то Карагодин и припас апельсин. Жалел бледненького, худосочного мальчонку, который и слова-то сказать не мог, потому как был глухонемой от рождения. Витька Беляков иногда приходил к мамаше повидать сынка. И всегда это заканчивалось скандалом. Не мог Витька простить жене, что скрыла она от него страшную тайну: ее родители были глухонемые. Сама-то она была нормальная, даже симпатичная. Витька ее приметил на фабрике «Скороход», где работал грузчиком, пока за постоянные пьянки не выгнали. А Зойка, когда женихаться начал, ему о родителях ни слова не сказала. Мол, живут в Норильске, а она в общаге при фабрике. Ну не ехать же в такую даль свататься. Да и тем накладно — простые работяги.
Страшный кровавый след оставляет за собой банда `Ночных волков`, предводителю которой неведомы страх и муки совести. Однако теперь в борьбу с преступниками вступает группа `Пантера`, возглавляемая следователем по особо важным делам Александром Турецким. Бандиты уверены в своей безнаказанности, они дерзки и жестоки. Борьба будет долгой, отчаянной и кровавой...
Они гибнут – выходя из своих машин, по пути на работу, средь бела дня. Выстрелов никто не слышит, убийцу никто не видит. С необъяснимой периодичностью вновь раздаются выстрелы неуловимого киллера. Дело поручено `важняку` А.Б.Турецкому.
Новое дело 'господина адвоката' выглядело совершенно безнадежным, а оказалось опасным, запутанным и сложным... В собственном автомобиле взорван крупный предприниматель. В убийстве подозревается его компаньон и ближайший друг. Против обвиняемого – всевозможные улики. У него единственного – веские причины желать смерти бизнесмена. Все ясно... почти. Неясно, почему дочь убитого так уверена – убийство совершил кто-то другой. И чем дольше занимается этим делом 'господин адвокат', тем больше он склонен с ней согласиться...
Следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры А.Б. Турецкий, участвуя в раскрытии, казалось бы, чисто уголовных дел, сталкивается с преступной деятельностью коррумпированной властной верхушки.«Ярмарка в Сокольниках» — это не просто книга, с которой начался знаменитый цикл «Марш Турецкого». Не просто книга, от которой невозможно оторваться с первой и до последней страницы. «Ярмарка в Сокольниках» — это самый легендарный детектив за всю историю этого жанра в нашей стране. Прочитайте — и поймёте почему!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Куда податься спортсмену, бывшему олимпийскому чемпиону по стендовой стрельбе, после того как закончилась его карьера? В бизнес? В криминальные структуры? Александр Васильев выбрал большую политику. Большую, конечно, на местном уровне – он решил баллотироваться в губернаторы одной из областей России. И... оказался в тюрьме по обвинению в организации покушения на действующего губернатора.Только вмешательство адвоката Юрия Гордеева дает ему возможность выйти на свободу. Но это будет не так-то легко. Господину адвокату придется немало потрудиться, перед тем как его подзащитный покинет следственный изолятор и все-таки сможет участвовать в выборах...
«Париж, набережная Орфевр, 36» — адрес парижской криминальной полиции благодаря романам Жоржа Сименона знаком русскому читателю ничуть не хуже, чем «Петровка, 38».В захватывающем детективе Ф. Молэ «Седьмая жертва» набережная Орфевр вновь на повестке дня. Во-первых, роман получил престижную премию Quai des Оrfèvres, которую присуждает жюри, составленное из экспертов по уголовным делам, а вручает лично префект Парижской полиции, а во-вторых, деятельность подразделений этой самой полиции описана в романе на редкость компетентно.38-летнему комиссару полиции Нико Сирски брошен вызов.
Действительно ли неподвластны мы диктату времени настолько, насколько уверены в этом? Ни в роли участника событий, ни потом, когда делал книгу, не задумывался об этом. Вопрос возник позже – из отдаления, когда сам пересматривал книгу в роли читателя, а не автора. Мотивы – родители поступков, генераторы событий, рождаются в душе отдельной, в душе каждого из нас. Рождаются за тем, чтобы пресечься в жизни, объединяя, или разделяя, даже уничтожая втянутых в события людей.И время здесь играет роль. Время – уравнитель и катализатор, способный выжимать из человека все достоинства и все его пороки, дремавшие в иных условиях внутри, и никогда бы не увидевшие мир.Поэтому безвременье пугает нас…В этом выпуске две вещи из книги «Что такое ППС?»: повесть и небольшой, сопутствующий рассказ приключенческого жанра.ББК 84.4 УКР-РОСASBN 978-966-96890-2-3 © Добрынин В.
На севере Италии, в заросшем сорняками поле, находят изуродованный труп. Расследование, как водится, поручают комиссару венецианской полиции Гвидо Брунетти. Обнаруженное рядом с трупом кольцо позволяет опознать убитого — это недавно похищенный отпрыск древнего аристократического рода. Чтобы разобраться в том, что послужило причиной смерти молодого наследника огромного состояния, Брунетти должен разузнать все о его семье и занятиях. Открывающаяся картина повергает бывалого комиссара в шок.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В маленьком канадском городке Алгонкин-Бей — воплощении провинциальной тишины и спокойствия — учащаются самоубийства. Несчастье не обходит стороной и семью детектива Джона Кардинала: его обожаемая супруга Кэтрин бросается вниз с крыши высотного дома, оставив мужу прощальную записку. Казалось бы, давнее психическое заболевание жены должно было бы подготовить Кардинала к подобному исходу. Но Кардинал не верит, что его нежная и любящая Кэтрин, столько лет мужественно сражавшаяся с болезнью, способна была причинить ему и их дочери Келли такую нестерпимую боль…Перевод с английского Алексея Капанадзе.
Майор Пол Шерман – герой романа, являясь служащим Интерпола, отправляется в погоню за особо опасным преступником.
Мощный взрыв потряс здание отеля в израильской столице, где проходило совещание крупнейших алмазных магнатов мира. Но эта трагедия, унесшая многие жизни, явилась следствием сверхсекретной операции, которую начали проводить в жизнь еще бериевские приспешники в начале пятидесятых годов. Действие нового романа протекает в Германии, Франции, Англии, России, Израиле, где активно действует созданная по инициативе президентов России и США антитеррористическая команда `Пятый уровень`, одним из руководителей которой является `важняк` Генпрокуратуры России А.Б.Турецкий.
Ранним утром в Москве, на Неглинной улице, у ворот Центрального банка России, убит вместе со своей охраной вице-премьер России. У следствия, которое возглавляет А.Б.Турецкий, имеется несколько версий на этот счет. Но когда в процессе расследования начинают проясняться истинные мотивы заказного убийства, появляются опасения, что генеральские погоны, обещанные «важняку» за успешное раскрытие громкого преступления самим президентом, могут и не найти своего нового хозяина.
В семьях крупнейших российских нефтяных олигархов праздник: их дети, известные спортсмены мирового класса, играют свадьбу. Но на ближайшем же международном теннисном турнире молодой муж, упорно шедший к победе, неожиданно и по непонятным причинам проигрывает матч сыну собственного тренера – восходящей звезде тенниса. И более того, возвращаясь домой, молодожены гибнут в автокатастрофе.Прокуратура прекращает расследование по причине смерти самих виновников трагедии. И тогда дело поручают А.Турецкому и его команде.
Александру Турецкому не привыкать к загадочным преступлениям – но это дело, пожалуй, выходит даже за рамки его богатого опыта. Дерзкие покушения в Москве явно связаны как-то с серией заказных убийств в Нью-Йорке. Связаны – но как? И уже не только Турецкий, но и его американский коллега, захлебываясь в потоке немыслимых версий, мотивов и улик, начинают постепенно подозревать – разгадка тайны совсем рядом...