– Перестань! – воскликнула Лора, вскакивая с места. – Прекрати это!
Кармель и Морри смотрели на нее с одинаково изумленными лицами.
– Пожалуйста! – почти кричала она. – Не спорьте друг с другом из-за Дирка и меня. Мне от этого только хуже. Вы самая счастливая пара, которую я знаю, и я не хочу…
На ее глазах выступили слезы. В следующую секунду Кармель уже бросилась обнимать ее.
– Ты моя бедняжка, – успокаивающе заворковал ее голос. – Ну извини меня. Я просто безмозглая идиотка.
Судорожно глотая, Лора отстранилась от нее. Если она расплачется всерьез, то уже не остановится, а Дирк не стоит слез. Она попыталась выдавить смех, но он вышел каким-то жалким.
– Говорят, что развод в семье хуже смерти. Я начинаю в это верить.
– Развод! – воскликнул Морри. – Но я думал… Когда вы решили?
– Лора решила, на прошлой неделе, – объяснила ему Кармель.
– Но…
– Она не может вечно жить, словно в тюрьме. Конечно, мы любим Лору как сестру, но ей надо подумать о будущем. Лора достаточно долго ждала, что Дирк одумается, помирится с ней и вернется, но теперь корабль уплыл, да, Лора?
– Да, – кивнула она, с горечью думая, что хоть корабль и уплыл, вокруг осталось достаточно резвых корабликов, чтобы Дирк мог неплохо устроиться.
– Дирк не плохой человек, – заступился за брата Морри. – Последнее время он чем-то очень расстроен. Я думаю, Лоре стоит подождать еще немного, ведь развод – это конец. А она… все равно пока не собирается замуж за другого.
Убежденность, прозвучавшая в его голосе, поразила Лору. Откуда такая уверенность? Последние несколько месяцев Лора не посвящала Кармель и Морри в свою личную жизнь. С Морри они виделись раз в неделю на репетициях, но она никогда не рассказывала о себе, так же как никогда не сплетничала о других. Морри никак не мог знать, не появился ли на ее горизонте новый мужчина. Было очевидно, они говорили о ней с Дирком!
Лора смотрела на Морри и строила догадки, какую роль он играет в настойчивых попытках Дирка затащить ее в свою постель. Возможно, он его сообщник, вольный или невольный. Ей вспомнилось, что именно Морри послал Дирку билеты на спектакль. Он легко мог устроить так, чтобы место брата оказалось позади Лоры.
Лора не могла скрыть гнева.
– Не смотри на меня так, Лора, – взмолился Морри. – Ведь Дирк мой брат, в конце концов Встреча с тобой – лучшее, что могло случиться с ним в жизни. Черт возьми, ты понятия не имеешь, каким он был до этого. Чего он только не вытворял! Нет-нет, я не имею в виду женщин. Он брался за абсолютно безумные дела, решался защищать таких отпетых преступников, с которыми другим адвокатам противно было даже встречаться. В детстве он был неисправимым сорвиголовой. А когда вырос, мало изменился. Всегда лез на рожон и не думал о последствиях. Если считал кого-то невиновным, шел на все, и никакая опасность не могла его остановить. А потом он встретил тебя… и изменился за один день. Он стал спокойнее, остепенился. Я уже начал надеяться, что он доживет до тридцати пяти. Согласен, сейчас он словно бы свихнулся. Неужели ты не можешь подождать еще хоть чуть-чуть? Не отказывайся от него, Лора, я прошу тебя!
Лору не могло не тронуть горячее заступничество Морри. Но ведь ему не все известно. Например, признание Дирка, что он женился на Лоре, испытывая не любовь, а лишь физическое влечение. И весь его интерес к ней сводится, по-прежнему, к жажде обладания. Морри ошибается, считая нынешнее поведение брата лишь временным помрачением рассудка, а не проявлением подлинной сущности.
Нет, Лора знает его лучше. Сегодня, здесь, Дирк снова доказал ей, какой он бессердечный негодяй. Только странно, почему он не захотел обладать и ею, и Виргинией в одну ночь? Должно быть, в тридцать четыре года он счел подобное перенапряжение вредным для себя. Но остановили его не соображения морали, это очевидно. Человек, имеющий стыд, не стал бы похваляться связью с другой женщиной перед своей женой, и не стал бы бессовестно пользоваться ее чувствами. Именно этого он и добивался все время – эгоистически использовать ее любовь, взять от нее только то, что его интересует: ее тело.
Сердце Лоры тоскливо сжалось, когда она увидела лицо Морри, смотревшего на нее с надеждой. Как бы ей хотелось объяснить, что она не переставала любить мужа и не покинет его, несмотря ни на что. Но это было бы ложью, и язык не повиновался ей. Любовь – хрупкая вещь, вот и ее любовь к Дирку дала трещину. Да, это правда, он по-прежнему притягателен для нее. И влечение не исчезнет так быстро, ведь оно не поддается доводам рассудка. Но она не могла продолжать любить человека, которого перестала уважать.
– Дирк пожинает то, что посеял, – сказала она печально.
– Но Лора, он… – Морри замолчал, и губы его скривились, словно он хотел сказать что-то еще, но не знал, должен ли.
– Да? – переспросила Лора. Морри тяжело вздохнул.
– Дирк очень сложный человек. Иногда он подходит к житейским проблемам… не так, как все. Но я еще раз повторяю: он неплохой человек. Ты это помни, Лора.
Лора старалась, чтобы ее лицо не выдало слишком явного сомнения. Бедный Морри! Он далеко не так хорошо знает своего брата, как ему кажется. Но Лоре не хотелось лишать его иллюзий.
