Вино мертвецов - [19]
Монашек горестно вздохнул. А верзила шепотом сказал:
– Вот видите, брат Жеан… Голос не соврал, он никогда не врет! Мы пришли, подняли камень… И теперь остается найти Святой Грааль, он должен быть здесь! Однако, хм-хм… брат Жеан, я никогда бы не подумал, что вы проделываете такие штучки со своей подушкой!
Монашек приглушенно всхлипнул.
– Не стыдно вам? Добрый христианин такими пакостями занимается… Берите пример с меня!
– С тебя? – снова раздался голос. – А не заткнуться ли тебе? Скажи-ка, чем ты сам занимался в прошлый четверг после обеда, в церковном доме, наедине с мальчишкой из хора? А? Отвечай!
– Я… я… я… – пролепетал верзила. – Я наставлял его в катехизисе!
– Ах вот как! – загремел голос. – Кажется, он плохо усваивал твои наставления! Уж слишком глубоко ты вникал! Малый орал, как грешник в аду!
– Хе-хе! – хмыкнул хилый монашек и выпрямил спину. – Хе-хе!
Верзила смущенно поперхнулся и сказал:
– Ну, поболтали, и будет, пора браться за дело, брат Жеан! Начнем вон с той плиты, у стены… Так… Готовы? Раз-два…
Они нагнулись и запыхтели. Свеча теперь стояла на земле, и две тени склонились над двумя монахами, будто стараясь разглядеть, что они там делают.
– Три! Уф… Еще разок!
Плита не поддавалась.
– Раз-два…
– Ну что? – прогремело в темноте. – Без моей помощи не обойдетесь, чертовы бездельники?
– Ой-ой-ой! – заорали монахи, потому что плита выскочила из земли, вырвалась из их рук, взлетела высоко вверх и упала рядом с ними. Монахи повалились в разные стороны, но тут же вскочили и бросились к образовавшейся яме…
– О!
Высоко подняв свечу, они осторожно наклонились. Тюлип со своего места видел, как они трясущимися руками достали сияющую чашу – отраженное в ней свечное пламя расходилось сотнями лучей.
– Святой Грааль! – возликовал брат Жак. – Смотрите, брат Жеан, мой голос не соврал! О радость! О счастье! Представляю, какую рожу скорчат еретики, когда увидят! И евреи! И масоны! Вы знаете, брат Жеан, я чужд корысти, но, думаю, Святой престол не забудет о смиренном служителе, который оказал ему такую услугу, о бедном монахе, избранном Господней десницей. Я и за вас похлопочу, брат Жеан. Уж положитесь на меня! Гм-гм… Будет вам вместо грубой холщовой подушки – шелковая!
Но брат Жеан, как ни странно, пропустил намек мимо ушей. Казалось, ему сильно не по себе. Он облизывал губы и не отрывал от чаши взгляд, далекий от благоговения, – Тюлип только диву давался. Брат Жеан задыхался. Он поднес руку к шее, ослабил воротник. И, тупо мотая головой, заблеял:
– Э-э… Э-э…
– Что с вами, брат Жеан?
Монашек не сводил с чаши глаз.
– Э-э… А вы, брат Жак… вам не хочется пить?
Брат Жак задумался и чуть погодя сказал:
– Надо же! Теперь, когда вы спросили, брат Жеан… Действительно… Мне… очень хочется пить!
Он с трудом проглотил слюну и тоже рванул на себе воротник.
– Помогите! – закричал монашек, хватая воздух широко открытым ртом. – Я задыхаюсь… умираю! Это ловушка, брат Жак! Дьявольские козни! Я…
– Пить! Пить! – вытаращив глаза, вопил верзила.
– Пить!
Внезапно оба замолчали, переглянулись. И, не сговариваясь, ринулись к чаше. Брат Жак завладел ею первым, отшвырнул и вдребезги разбил о камень крышку, поднес сосуд ко рту…
Буль-буль-буль…
– Хрень господня! – ужаснулся Тюлип.
– Скорее, скорее, брат Жак! Дайте мне! Да скорее же!
Монашек приплясывал вокруг верзилы, как пляшешь вокруг писсуара, когда совсем невтерпеж.
– Скорее…
Он выхватил чашу из рук брата Жака, запрокинул голову, жадно глотнул… В глотке заурчало. Наконец он утер рот и бросил под ноги пустую чашу. Монахи снова переглянулись. Вздохнули. И сели на землю, друг против друга, растопырив ноги.
– Хо-хо-хо! – фыркнул верзила и подмигнул.
– Хи-хи-хи! – фыркнул монашек.
– Господи, твоя воля! – прошептал Тюлип.
– Эх, хорошо пошло, братец Жеан!
– Еще как, братец Жак!
– Я здорово взбодрился, братец Жеан!
– А я-то, братец Жак!
– Хо-хо-хо, братец Жеан!
– Хи-хи-хи, братец Жак!
– Хрень господня! – прошептал Тюлип.
– Жаль, тут нет ни сестры казначеи, ни мальчишки из хора!
– Жаль, я не захватил свою подушечку!
– А вы молодчага, братец Жеан!
– А вы-то, братец Жак, свинячья туша, полная похлебки.
– Хо-хо-хо!
– Хи-хи-хи!
– Хрень господня! – прошептал Тюлип.
– Я что-то захмелел, братец Жеан! И что-то расперделся, слышите – трр! трр!
– Сперва хлебнуть, потом пердануть! Нормально, братец Жак! Я тоже – трр! трр! – не хуже вас! Да еще и рыгаю – ыэк! ыэк!
– Хо-хо-хо!
– Хи-хи-хи!
– Святые угодники! – прошептал Тюлип.
– Сдается мне, братец Жеан, мы недурно промочили глотку!
– Согласен, братец Жак!
– Того гляди блеванем!
– Бэ-э! Бэ-э! Уже, братец Жак!
– Не запачкайте крест!
– Чего там, поздно!
– Хо-хо-хо!
– Хи-хи-хи!
– Хрень господня! – прошептал Тюлип.
– А не спеть ли нам, братец Жак? Когда-то у меня был недурной голос. Хоть про аббата Дюпанлу, а?[13]
– Запросто!
Верзила уже разинул рот, но вдруг в голове его запоздало проклюнулась некая мысль.
– Минуточку, брат Жеан, – сказал он внезапно посерьезневшим голосом. – Сначала я хотел бы кое-что прояснить. Мне показалось – поправьте, если я ослышался, – что вы вот только что обозвали меня свинячьей тушей? Ведь так вы выразились?
Пронзительный роман-автобиография об отношениях матери и сына, о крепости подлинных человеческих чувств.Перевод с французского Елены Погожевой.
Роман «Пожиратели звезд» представляет собой латиноамериканский вариант легенды о Фаусте. Вот только свою душу, в существование которой он не уверен, диктатор предлагает… стареющему циркачу. Власть, наркотики, пули, смерть и бесконечная пронзительность потерянной любви – на таком фоне разворачиваются события романа.
Роман «Корни неба» – наиболее известное произведение выдающегося французского писателя русского происхождения Ромена Гари (1914–1980). Первый французский «экологический» роман, принесший своему автору в 1956 году Гонкуровскую премию, вводит читателя в мир постоянных масок Р. Гари: безумцы, террористы, проститутки, журналисты, политики… И над всем этим трагическим балаганом XX века звучит пронзительная по своей чистоте мелодия – уверенность Р. Гари в том, что человек заслуживает уважения.
Середина двадцатого века. Фоско Дзага — старик. Ему двести лет или около того. Он не умрет, пока не родится человек, способный любить так же, как он. Все начинается в восемнадцатом столетии, когда семья магов-итальянцев Дзага приезжает в Россию и появляется при дворе Екатерины Великой...
Ромен Гари (1914-1980) - известнейший французский писатель, русский по происхождению, участник Сопротивления, личный друг Шарля де Голля, крупный дипломат. Написав почти три десятка романов, Гари прославился как создатель самой нашумевшей и трагической литературной мистификации XX века, перевоплотившись в Эмиля Ажара и став таким образом единственным дважды лауреатом Гонкуровской премии."... Я должна тебя оставить. Придет другая, и это буду я. Иди к ней, найди ее, подари ей то, что я оставляю тебе, это должно остаться..." Повествование о подлинной любви и о высшей верности, возможной только тогда, когда отсутствие любви становится равным отсутствию жизни: таков "Свет женщины", роман, в котором осень человека становится его второй весной.
Центральной темой рассказов одного из самых ярких литовских прозаиков Юргиса Кунчинаса является повседневность маргиналов советской эпохи, их трагикомическое бегство от действительности. Автор в мягкой иронической манере повествует о самочувствии индивидов, не вписывающихся в систему, способных в любых условиях сохранить внутреннюю автономию и человеческое достоинство.
«…Уже давно Вальтер перестал плакать; Юлиус сидит с газетой у печки, а сын устроился у отца на коленях и наблюдает, как во мне оттаивает замерзший мыльный раствор, — соломинку он уже вытащил. И вот я, старая, перепачканная чашка с отбитой ручкой, стою в комнате среди множества новеньких вещей и преисполняюсь чувством гордости оттого, что это я восстановила мир в доме…» Рассказ Генриха Бёлля опубликован в журнале «Огонёк» № 4 1987.
Четвертый из рассказов о Нике Адамсе, автобиографическом alter ego автора. Ник приходит в гости в коттедж своего друга Билла. Завтра они пойдут на рыбалку, а сегодня задул ветер и остается только сидеть у очага, пить виски и разговаривать… На обложке: картина Winter Blues английской художницы Christina Kim-Symes.
Конец света будет совсем не таким, каким его изображают голливудские блокбастеры. Особенно если встретить его в Краснопольске, странном городке с причудливой историей, в котором сект почти столько же, сколько жителей. И не исключено, что один из новоявленных мессий — жестокий маньяк, на счету которого уже несколько трупов. Поиск преступника может привести к исчезнувшему из нашего мира богу, а духовные искания — сделать человека жестоким убийцей. В книге Саши Щипина богоискательские традиции русского романа соединились с магическим реализмом.
В книге рассказывается об интересных особенностях монументального декора на фасадах жилых и общественных зданий в Петербурге, Хельсинки и Риге. Автор привлекает широкий культурологический материал, позволяющий глубже окунуться в эпоху модерна. Издание предназначено как для специалистов-искусствоведов, так и для широкого круга читателей.
Фантасмагория. Молодой человек — перед лицом близкой и неизбежной смерти. И безумный мир, где встают мертвые и рассыпаются стеклом небеса…