Вино мертвецов - [18]
Он вырвал из бороды еще один приличный клок, ногой захлопнул крышку сундука и уселся на него.
– Он это сделал, точно он!
– Ну, я! – грохмыхнуло басом и будто разом со всех сторон. – Да, я! И что же?
Воздух заполнился ромовым перегаром.
– Фу, он еще и выпил! – поморщился монах.
– Да, выпил! Выпил! – снова раздался бас. – А захочу, выпью еще! Захочу – наблюю тебе на тонзуру! Ха-ха-ха! – Смех был подобен грому. – Ну а Грааль я взял, затем что он мне нужен. Чтоб показать свое отношение к Римско-католической церкви и всему ее учению!
Голос замолк, потом рыгнул и на сей раз явно обратился к Тюлипу:
– А ты, товарищ, что об этом думаешь?
Тюлип от волнения высморкался и, заикаясь, начал:
– Э… государь!.. Вот у моей жены был постоялец, так он, мой государь…
– Какого черта, называй меня товарищем! – приказал бас. – Что за старорежимные штучки!
И грянул так, что задрожала земля:
Постепенно голос стихал, как уходящая вдаль гроза.
– Фальшиво поет! – заметил Тюлип.
– И вечно пьяный, – прошептал монах. – Не просыхает!
Он выдрал еще пригоршню волосков из бороды, но уже без всякого азарта, и задумчиво спалил их на свечке, а Тюлип уверенным шагом пошел прочь. Мгновение спустя он услышал прерывистое дыхание, кто-то нервно фыркал – несколько, безусловно, живых людей, недавно, судя по запаху, вкусно поевших. Из предосторожности он остановился и прижался к стенке.
– Зажгите поскорее спичку, братец Жак! Мне так страшно! – проговорил в темноте встревоженный голос.
– Я бы и рад, братец Жеан, если вы отпустите мой рукав. У меня и так рука дрожит… Готово!
Вспыхнул огонек, и Тюлип разглядел двух монахов. Они жались друг к дружке и опасливо всматривались во тьму. Впереди, с зажженным огарком в руке, шел жирный верзила. Из-за его спины выглядывал, судорожно цепляясь за его рясу, второй – хилый, с неприятным лицом испорченного мальчишки.
– Кажется, здесь, братец Жак! – шепотом сказал хилый.
– По-моему, тоже, братец Жеан. Да отпустите мою руку! Вы бы, хм-хм, пошли да разведали, что тут и как.
– Ни за что, ни за что! Чтобы я в этот мрак, в эту преисподнюю еще хоть шаг сделал?! Да я и так вот-вот Богу душу отдам!
– На кой она ему сдалась! – усмехнулся верзила. – Ну и трус же вы, братец Жеан! Я это и раньше знал. Надо было взять с собой кого-нибудь другого!
– Отчего ж не взяли-то, братец Жак! – обиженно заверещал хилый монашек. – Тем более что я, по правде говоря, не слишком верю в ваши голоса!
Толстый монах вспыхнул, мясистые щеки его задрожали.
– Да как у вас хватает наглости говорить такое, брат Жеан! – вскричал он. – Как вы смеете сомневаться в МОИХ голосах?!
– Да вот так и смею, брат Жак! И притворяться больше не хочу!
– Да кто вы такой, чтобы брать на свои жиденькие плечи такую ответственность?! Или вы себя возомнили Папой Римским?
– Я-то нет, брат Жак, я-то нет! А вот кое-кто еще и не такое о себе возомнил! Что там Папа Римский…
– Вы плохой христианин, брат Жеан! Ваши слова о Его Святейшестве доказывают это сполна. И уж я доложу об этом кому следует.
– Не советую, дражайший брат! – взвизгнул монашек и негодующе дернул носом. – А то и вас придется поучить почтительности. Сколько можно щипать за заднее место сестру казначею!
Верзила еле удержался на ногах. Лицо его побагровело, он прохрипел:
– Что-что?
– Что слышите! – пискнул монашек и показал ему язык.
– Довольно! – вдруг со страшной силой грохнул в темноте страшный бас, и брызги слюны полетели Тюлипу в глаза. – Нечего тут цапаться – не за тем пришли!
Оба монаха попятились, втянули головы в плечи и сжались так, будто хотели уйти в землю.
– Вот он, голос! – прошептал верзила. – Слыхали? Тот самый, мой!
– Да уж слыхал. Вот и спросите у него, где искать.
– МОИ голос! – в экстазе повторял брат Жак. – Мой голос! О счастье! О радость! О чудо! Я слышу голоса, как святой Юлий, как святая Анна! Ночь за ночью этот голос звучал у меня в ушах. Твердил: “Вставай, болван! Вместо того чтобы валяться да грезить о заднем месте сестры казначеи, которого только ты один и не видел, вставай и отправляйся на Каррасское кладбище! Перелезь через ограду, сделай два шага вперед, увидишь могильную плиту – приподними ее. Плита тяжелая, а у тебя грыжа, так что возьми с собой кого-нибудь на помощь”. Он обо всем подумал!
Тюлип увидел, как растроганный верзила утирает слезу.
– Все предусмотрел! “Возьми, – сказал, – хоть брата Жеана, вон того заморыша, что дрочит в подушку”.
– Нет! – взвился монашек. – Этого голос не говорил! Врете, брат Жак!
– А вот и говорил! – настаивал верзила. – Клянусь! Молчите лучше, брат Жеан, гордиться надо, что вас сочли достойным такой высокой миссии!
– Не говорил! – упрямо твердил его спутник, сверкая глазами, как клинками. – Нет, нет, не говорил!!!
– Да говорил я, говорил! – снова вмешался разгневанный голос.
Монахи так и подскочили.
– Так и сказал! И что? Разве это, едрена мать, неправда?!
Монашек задрожал и застучал зубами.
– Неправда? Отвечай!
– П… п… правда… – еле выдавил из себя несчастный.
– То-то же! – смилостивился голос. – Я никогда не вру! Не в моем это духе.
Пронзительный роман-автобиография об отношениях матери и сына, о крепости подлинных человеческих чувств.Перевод с французского Елены Погожевой.
Роман «Пожиратели звезд» представляет собой латиноамериканский вариант легенды о Фаусте. Вот только свою душу, в существование которой он не уверен, диктатор предлагает… стареющему циркачу. Власть, наркотики, пули, смерть и бесконечная пронзительность потерянной любви – на таком фоне разворачиваются события романа.
Роман «Корни неба» – наиболее известное произведение выдающегося французского писателя русского происхождения Ромена Гари (1914–1980). Первый французский «экологический» роман, принесший своему автору в 1956 году Гонкуровскую премию, вводит читателя в мир постоянных масок Р. Гари: безумцы, террористы, проститутки, журналисты, политики… И над всем этим трагическим балаганом XX века звучит пронзительная по своей чистоте мелодия – уверенность Р. Гари в том, что человек заслуживает уважения.
Середина двадцатого века. Фоско Дзага — старик. Ему двести лет или около того. Он не умрет, пока не родится человек, способный любить так же, как он. Все начинается в восемнадцатом столетии, когда семья магов-итальянцев Дзага приезжает в Россию и появляется при дворе Екатерины Великой...
Ромен Гари (1914-1980) - известнейший французский писатель, русский по происхождению, участник Сопротивления, личный друг Шарля де Голля, крупный дипломат. Написав почти три десятка романов, Гари прославился как создатель самой нашумевшей и трагической литературной мистификации XX века, перевоплотившись в Эмиля Ажара и став таким образом единственным дважды лауреатом Гонкуровской премии."... Я должна тебя оставить. Придет другая, и это буду я. Иди к ней, найди ее, подари ей то, что я оставляю тебе, это должно остаться..." Повествование о подлинной любви и о высшей верности, возможной только тогда, когда отсутствие любви становится равным отсутствию жизни: таков "Свет женщины", роман, в котором осень человека становится его второй весной.
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.