Виннету. Сын вождя - [117]

– Если мы его не вызволим из беды, они замучают его у столба пыток! – сокрушался Дик Стоун.

– Нет, – утешал я его, – ведь у нас тоже есть пленный заложник.

– А знают ли они об этом?

– Безусловно! Сэм не дурак и, конечно, сам рассказал им о пленнике.

– Нам надо пуститься вдогонку за индсменами!

– Нет, придется подождать.

– Что? Вы собираетесь его там оставить?

– Конечно нет.

– Как это понимать?

– Просто я не позволю этим красным парням водить нас за нос.

– За нос? Опять не понимаю.

– Взгляните на их следы. Когда они оставлены?

– Похоже, до полуночи.

– То-то и оно. Следовательно, прошло уже более десяти часов. Как вы полагаете, мы сможем нагнать их сегодня?

– Нет.

– А завтра?

– Тоже нет.

– Куда они, по-вашему, направились?

– К себе в селение.

– Они будут там раньше, чем мы успеем догнать их. Или вы полагаете, что нам следует как можно дальше вторгнуться в земли кайова, потом напасть на их стойбище и освободить пленника?

– Нет, это безумие!

– Вот именно.

Стоун почесал за ухом и с горечью пробормотал:

– Но ведь у них Сэм! Мы не можем его оставить!

– Конечно мы не оставим его, – напротив, мы его освободим!

– Черт побери, дорогой мой сэр! Такие загадки мне не по зубам! То говорите, что мы не поедем за краснокожими, а через минуту утверждаете, что во что бы то ни стало освободим Сэма. Да это почти то же самое, что называть осла то верблюдом, то обезьяной. Пусть вас понимают те, кто умнее. Я не могу.

– Ну что ж, объясню. Кайова направляются не к себе в деревню.

– А куда же?

– Не догадываетесь?

– Пока нет.

– Хм! И это старый и опытный вестмен! Куда лучше иметь дело с гринхорнами, которым такие орешки по зубам. Краснокожие направились к Горе Самородков.

– Нет… это невозможно!

– Именно туда, будьте спокойны.

– Впрочем, от них все можно ожидать.

– Я просто в этом убежден.

– Но во время обряда погребения нападать запрещено.

– Они и не собираются. Но, безусловно, жаждут отомстить. Появление Сантера оказалось им весьма на руку. Представляете, как они обрадовались, узнав о смерти Инчу-Чуны и Ншо-Чи! Теперь они полны решимости расправиться с Виннету! Сантер рассказал им, что мы преследуем его, поэтому они попытались отомстить и нам. Но мы не попались. Только один бедолага Сэм! Кайова притворялись, будто направляются домой – в расчете, что мы откажемся от погони и вернемся к Виннету. Для отвода глаз они поехали на юго-запад, решив тем временем созвать побольше воинов и затем повернуть к Наггит-Циль. Там они нападут и перебьют нас всех.

– Придумано неплохо, ничего не скажешь, но мы расстроим их план.

– План задуман Сантером так, чтобы при случае добраться до золота. Даю голову на отсечение, что это именно верно. Вы все еще настаиваете на преследовании кайова?

– Нет. По правде говоря, ваши предложения очень уж неожиданны, но, сколько я вас знаю, вы никогда не ошибались. Надеюсь, попали в точку и на сей раз! А ты как думаешь, старина Уилл?

– Думаю, так оно и есть. Надо торопиться и предупредить Виннету. Вы согласны, сэр?

– Конечно.

– Пленника берем с собой?

– Обязательно! Свяжем и посадим на Мэри, и пусть только попробует капризничать. Перед дальней дорогой надо найти воду и напоить лошадей.

Через полчаса наш отряд тронулся в путь. Нельзя сказать, чтобы мы были удовлетворены результатами нашей поездки. Вместо того чтобы схватить Сантера, мы потеряли Сэма Хокенса! Но это ведь произошло по его собственной вине. Впрочем, если впоследствии обнаружится верность моих предположений, – а я был убежден в этом, – нам удастся освободить Сэма и схватить Сантера.

Когда мы гнались за последним, нам пришлось сделать довольно большой крюк, ибо он отклонился в сторону от избранного направления и ехал по траектории тупого угла. Теперь я решил пересечь этот угол, и уже к полудню следующего дня мы добрались до ущелья, над которым находилась та самая поляна, где произошло нападение и двойное убийство.

Оставив лошадей внизу, в долине, под присмотром одного апача, мы поднялись вверх и увидели часового, который безмолвно приветствовал нас легким движением руки. Нас поразило, с каким рвением готовились эти двадцать апачей к погребению своего вождя и его дочери.

На земле лежало несколько срубленных томагавками деревьев, приготовленных для возведения помоста. Несколько индейцев перетаскивали камни и складывали их в кучу. К ним тотчас же присоединились апачи из нашего отряда. По-видимому, погребение должно было состояться уже в ближайшие дни.

В стороне возвели времянку, в которой лежали тела обоих умерших. Виннету находился у них постоянно. Когда ему сообщили о нашем прибытии, он вышел к нам навстречу. До чего же он изменился!

Он всегда был очень серьезен, и лишь в редких случаях его лицо освещалось слабой улыбкой. Я никогда не видел его смеющимся. Но раньше в мужественно-прекрасных чертах его лица было много доброты и участия, а сколько дружелюбия и теплоты исходило из его темных бархатистых глаз! Теперь от всего этого не осталось и следа. Его лицо окаменело, а взгляд глаз, устремленный куда-то, невозможно было поймать. В движениях появилась какая-то медлительность. Бросив на меня короткий взгляд, он пожал мою руку, после чего так посмотрел мне в глаза, что у меня все в душе перевернулось.