Вильям Гарвей - [7]

В Тайбурне казнят обыкновенных преступников. Им не рубят головы — это привилегия аристократов; здешних преступников вешают на виселице, ставят к позорному столбу, выжигают на лбу клеймо. «Клиентура» Тайбурна не только уголовники: часто это авторы дерзких стихов, проповедники неугодных правительству религиозных учений, «еретики» разных мастей.

…Узкими грязными улочками вышел Вильям к берегу Темзы. Вид кораблей, идущих с моря, напомнил об оставленном родном доме; больно защемило сердце. Снова в последний раз, должно быть, подумал он о возвращении в Фолькстон. Может быть, все-таки послушаться отца и сделать торговую карьеру?

Но улыбнулся и пошел дальше, на север, почти прямым путем, ведущим в Кембридж, прославленный своим университетом. Там, в Кембридже, изучали медицину…

И вот он уже воспитанник колледжа и студент университета. Прежде в кембриджских колледжах были монастыри, и монастырский дух прочно поселился в них. Тяжелое мрачное строение в готическом стиле. Главное здание — фасадное, по сторонам его другие, в том числе и общежитие. Посредине большой двор. В главном здании огромный двухсветный зал столовой, залы для гимнастики и фехтования. Зеленая лужайка ведет к реке. Довольно широкая дорога — к университету.

Каждое утро Гарвей поднимается по узкой крутой лесенке в университетскую аудиторию, проходит тесными коридорами с высокими стрельчатыми окнами.

Преподают тут то же самое, что и в гимназии: латынь, богословие, схоластику. Внушаемые студентам доктрины мало чем отличаются от тех, которые Вильям уже слышал. Вся разница, собственно говоря, в том, что теперь он носит университетскую шапочку и тогу. Правда, на шапочке нет золотой кисточки, а на тоге герба: это достояние студентов аристократов. Правда, в колледже он обедает не за тем столом, за которым сидят графы и бароны, — с ними ни он, ни подобные ему не смеют общаться. Но зато в университете он изучает медицину!

Медицина… жалкий намек на науку! Ни одного слова свежее тысячелетней давности. В лекциях постоянные ссылки на Аристотеля, философия которого искажена до предела: сначала ее переводили с греческого на ассирийский, затем с ассирийского на арабский и, наконец, с арабского на латинский. Если еще учесть невежество переводчиков, можно себе представить, в каком виде дошла она до современников Гарвея! Многочисленными стараниями переводчиков и комментаторов все живое в учении великого философа древности, диалектика античного мира и создателя логики было убито, все мертвое — увековечено…

Вильям ловит каждое слово профессора, и все мрачнее и мрачнее становится его лицо, все тревожней и запутанней мысли. Невозможно разобраться в этих лекциях, в них нет ни логики, ни последовательности. Бесполезное умствование, начетничество, бесконечные цитаты, без ссылки на опыт, на практику.

— Тело человека, как учит нас Гиппократ, состоит из четырех элементов,? — читает профессор, — воды, огня, воздуха, земли. Кровь вырабатывается из питательных соков и, в свою очередь, служит для питания организма. Сердце — источник крови, заключающейся в правой его половине; левая половина — резервуар теплоты и жизненного духа.

— Аристотель учит, что снабжение частей тела кровью подобно приливам и отливам. Части тела, — поэтически разъясняет этот великий муж, — подобны берегам моря, кровь — морской воде. Эта пурпурная жидкость так же ритмично, как морские приливы и отливы, приходит к частям тела и исчезает. Вслед за тем приходит новая волна крови, богатой теплом, и снова исчезает в тканях. И происходит это непрерывно, пока не угаснет жизнь. Так, говорит Аристотель, в городах и селах вода, текущая по бесчисленным канавам к садам и виноградникам, исчезает в этих канавах, орошая землю. И заменяется все новыми и новыми запасами воды из водохранилищ и бассейнов…

Ни одного своего слова, ни одной своей мысли, ни одного наблюдения. Ни одного факта, который хоть кто-нибудь пытался бы доказать.

Учение Аристотеля, Гиппократа, Эразистрата, Галена было раз навсегда принято на веру, и сомневаться в нем никто не смел: оно было освящено церковью.

— Уважаемый господин профессор, могу я спросить, где именно образуется кровь?

— По учению древних, она образуется в печени, а распространяется по венам через сердце.

— А можно спросить, для чего служит артерия?

— По учению Галена, сердце присасывает из легких жизненный дух, универсальное жизненное начало, иначе — пневму, пневма смешивается с кровью, которая попадает в артерии через отверстие в перегородке сердца. По артериям жизненный дух с некоторым количеством крови разносится по всему телу, доставляя органам способность чувствования и движения.

Ответ достаточно исчерпывающий. Но не для пытливых умов. Вильям, раздосадованный тем, что должен все принимать со слов профессора, что ничего не может увидеть своими глазами, снова спрашивает:

— Я пробовал прокалывать палец, из него вытекала кровь. Эта кровь была смешана с духом?

— Алая кровь артерий всегда смешана с духом, — неопределенно отвечает профессор.

— Но тогда из места прокола за короткое время могло выйти много жизненного духа, и я утратил бы способность чувствовать и двигать пальцем. Однако…