Виктор Тихонов. Жизнь во имя хоккея - [23]

Не могу, однако, здесь не вспомнить о том, что любое турне, крупный турнир для хоккеистов и тренеров – это возможность купить дефицитные вещи. Премиальные давали в валюте. Так что возвращались спортсмены домой с пакетами, с покупками, с подарками. Я никаких специальных заказов Виктору не делала, потому что не хотела его отвлекать. Да и деньги на руки им давали не такие уж большие… А ещё я знала, что Виктор обязательно купит не то. То есть выбор-то сделает от души, но это будет не то, что я хотела.

Иногда ему картинку показывала – вот, если увидишь такую блузку, привези. Но он намекал, что ему проще зайти в ювелирный магазин и купить маленькую коробочку, чем искать по магазинам нужную вещь. Поэтому он всегда привозил мне украшения. Вещи тоже привозил, но очень редко.

А потом (он уже работал в ЦСКА) практиковались выездные сессии. И тогда можно было купить всё, что угодно. Я не стремилась одеваться лучше всех и пускать пыль в глаза, но у меня был нормальный гардероб с хорошими вещами. И мне нравилось самой выбирать, примерять. Не хотелось переделывать. Ведь если Виктор купит на глазок, то никуда не денешься – придётся подгонять по фигуре. Или меняться.

В Латвии я одевалась изящно, потому что там всё можно было заказать. Ателье – пожалуйста, зашла, выбрала модель, материал… Потом примерка, подгонка – и в свет. Европа! А тем более ко мне как к жене Тихонова было особое отношение – необычайно доброжелательное. Туфли нужны? Сделаем! Шубку, если надо, сошьем. Поскольку до 1982 года я сидела в Латвии, то там и одевалась, и обувалась – в Москве по магазинам не ходила. А Виктору я просьбами не докучала. Понимала, он небольшой специалист в области женской моды.

Но иногда он привозил необычайно интересные вещи. В Японии, помню, купил изящные белые блузки – знал, что я люблю белые. Подошло. Понравилось! Может, там страна такая, что плохого не найдешь?

И всё-таки ходить по магазинам он не любил, и я не хотела его напрягать.

Моя новая работа

Зона, где я трудилась, это, конечно, замечательно. Отличный жизненный опыт, встречи с интересными людьми. Но место работы очень уж… экзотическое. Поэтому я через некоторое время нашла другой вариант. Перебралась в Латвийский республиканский совет «Динамо». Юрисконсультом. У меня под контролем оказались две фабрики, которые я должна была курировать. Одна фабрика делала клюшки, другая занималась баулами.

У меня был ненормированный день – могла прийти и в девять, и десять, и в одиннадцать. Главное – сделать свою работу, и можно уходить. Возможность не быть привязанной к строгому графику для меня была важнее всего. Появилось время на сына Ваську. Там мне работалось очень легко, так что даже и не думала оттуда уходить, не искала другие варианты трудоустройства. И до самого отъезда из Риги оставалась там.

На фабриках в ходу и латышский, и русский. Я разговорный язык уже понимала, в троллейбусе могла ответить: выхожу – не выхожу, могла общаться в магазине и объяснить, что мне хочется купить. А на фабриках, когда возникала необходимость, мне всегда могли перевести.

Повезло опять с коллективом. Виктор Робертович Земмерс занимал должность председателя Латвийского республиканского совета «Динамо», который курировал все виды спорта. Мягким человеком был Виктор Робертович, дурного слова от него не слышала. Хотя и требовательным. Подчинялся он только министру МВД Латвии. Так я и стала динамовцем, как и мой муж.

В Чёрном баре

Болельщики в Риге восприняли Виктора хорошо, если не сказать с восторгом. И мне кажется, дело не только в улучшении результатов команды, а в том, что людям важно было отношение к делу. Виктор показал пример того, как нужно наладить дисциплину.

Виктор там всегда работал с удовольствием. Даже тогда, когда случались неудачи и поражения. Для него поражение – не конец света, проанализировал, выявил ошибки и – снова вперед. Он всегда получал удовольствие от процесса.

И ещё болельщикам надоело, что в «Динамо» чехарда с тренерами. За десять лет в «Динамо» сменилось десять тренеров. Последним до Виктора вообще был чех – Станислав Мотл. Как туда чеха занесло в советские времена – непонятно.

Виктор там всегда работал с удовольствием. Даже тогда, когда случались неудачи и поражения. Для него поражение – не конец света, проанализировал, выявил ошибки и – снова вперед. Он всегда получал удовольствие от процесса.

Вот вам знаменательный диалог. Выхожу я недавно прогулять Нерона Третьего. Подходят ко мне двое соседей. С сочувствием произносят:

– Мы приносим вам соболезнования. Знаем, что Виктор Васильевич сгорел на работе…

– Неправда! – отвечаю я. – Он не сгорел. Он был счастлив на своей работе. А сгорел от болячек и от возраста. Работа для него всегда была великим благом. Если бы не было работы, он, может, столько и не прожил.

Он сам в себе с юности наладил дисциплину и то же самое делал в команде. Он знал: если не будет порядка – не на что рассчитывать. И всегда говорил, что дисциплина для всех одна. И это правильно. Почему одному разрешено прогулять, а другому нет? Иностранцы называли Виктора «Мистер дисциплина». Они же любят давать всякие прозвища. Поскольку ЦСКА и сборная часто отправлялись за океан, он там быстро стал узнаваемым человеком и олицетворением советской хоккейной системы.