Викки - [8]
— Но Викки его не выносит. Она мне говорила, что он ей напоминает лошадь… или собаку?.. Ну, не помню точно… В любом случае такой брак будет для нее трагедией.
— Чушь! Она еще сама не знает, чего хочет. Придет время — и она поймет, что я поступил правильно. Я уже все обговорил с Гэри: он согласен сменить фамилию и стать Сен-Клером.
— Вы способны хоть немного учиться на своих ошибках? — с неожиданной иронией и горечью произнес голос миссис Ады. — Вы однажды уже попытались самолично определять жизнь своего сына. Помните, Джейм тоже не слышал от вас ни единого слова одобрения — сплошные разносы и…
— Моя ошибка, как вы изволите ее называть, заключалась в том, что я слишком рано дал ему возможность жить самостоятельно. Что ж, с Викторией я этой ошибки уже не повторю. Либо она сделает то, что я ей прикажу, либо лишится наследства.
— А что, на Джейма это подействовало? Наоборот, после ваших угроз он тут же и женился, и вы из-за своей злопамятности и непомерной гордости лишились единственного сына…
Наступило зловещее молчание. Когда Сен-Клер снова заговорил, голос его был холоден как лед:
— Он сам себя довел до гроба, и я тут ни при чем. Что касается Виктории, то в ней слишком много от них обоих. Ей нужна твердая рука, иначе она станет такой же искательницей приключений, как ее мать, или такой же малодушной тряпкой, как Джейм… или такой же пьяницей, как вы. Так что лучше вам не лезть в это дело. Вы меня хорошо поняли?
Не в силах слушать дальше, Викки зажала уши и стремглав побежала прочь. Сейчас ей хотелось умереть. Влетев к себе в спальню, она упала ничком на кровать и зарылась лицом в подушки. Боже, как у деда язык повернулся говорить такие ужасные вещи о самых близких своих людях?! Раньше она пыталась убедить себя, что придирчивость и холодность деда происходят от того, что он боится показаться слабым, но на самом деле он ее нежно любит и старается все делать ей во благо. Но теперь все эти надежды разлетелись в прах. Эрл Сен-Клер не способен любить, единственное, к чему он стремится, — это во всем настоять на своем. Но одно Викки твердо знала: никогда и ни при каких обстоятельствах она не позволит выдать себя замуж за человека, который вызывает у нее отвращение. На дворе сороковые годы, и нужно было уж совсем спятить, чтобы надеяться, будто с ней можно делать все, что заблагорассудится! От одной мысли о том, что этот плюгавый мизантроп с липкими руками и маслянистыми глазами рассчитывает стать ее мужем, у Викки подступала тошнота к горлу. Конечно, спорить с дедом на равных — задача не из легких, но иного выбора у нее нет. Викки стало очень стыдно, что она не попыталась утвердить свое «я» еще раньше. Он назвал ее тряпкой — но это неправда! И если ему нужны подтверждения этого, он их получит…
Интересно, что чувствовал отец, вступив в борьбу с дедом, — тоже испуг и лихорадочное возбуждение, как она сейчас? Странно, но отец, которого она никогда в жизни не видела, казался ей сейчас гораздо более близким, чем дед, — быть может, потому, что поступок отца был ей по-человечески понятен, а упрямое жестокосердие деда — нет…
Едва переведя дух, Викки схватилась за медную трубку телефона, стоявшего около ее кровати, и, едва телефонистка заговорила, быстро назвала номер домашнего телефона Дарси.
Через минуту в трубке прошелестел знакомый голос:
— Алло! Дарси слушает!
— Это Викки. Я передумала. Это отличная идея — насчет кино и твоих дружков.
3
Поначалу упоения собственной дерзостью, когда она убедила родителей Дарси, что они с Дарси умрут, если не посмотрят «Призрак оперы», хватило, чтобы приглушить в душе ощущение тревоги. Впервые она по-настоящему усомнилась в том, что поступает правильно, когда Дарси объявила:
— Кашемировый пиджачок и серая юбка из шотландки ну совершенно никуда не годятся! Ты в этом такая унылая и скучная! Да, я понимаю, что этот пиджак стоит целое состояние, — но мы же собираемся встречаться не с какими-то там школьниками, учти это, — Дарси, блеснув глазами, хихикнула, и Викки выражение ее лица очень не понравилось. — Погоди, скоро увидишь Мэтта, тогда все поймешь. Я от него просто без ума!
Подавив в себе растущее сомнение, Викки уступила Дарси и через полчаса, перемеряв несколько платьев подруги, облачилась в наряд из голубого, как лед, шелка. Но поскольку она была выше Дарси на несколько дюймов[2], юбка оказалась для нее слишком короткой; кроме того, Викки смущало большое декольте. Дарси, сама нарядившаяся в платье-тунику с оборками и огромными подкладными плечами, заверила, что Викки выглядит просто потрясно, и той пришлось проглотить свою неуверенность и ответить притворно-веселым комплиментом.
Дорога из фешенебельного пригорода Бостона до улочки, где Дарси остановила отцовский «кадиллак-седан», заняла каких-нибудь полчаса, но для Викки это стало перелетом на другую планету. По обе стороны улицы тянулись трехэтажные здания кинотеатров, какие-то мрачные склады и ночные клубы. Огни рекламы возвещали, что «здесь вы сможете найти девочек, девочек, девочек!» Отовсюду, в том числе из полуоткрытых дверей кафе, где, по словам Дарси, было назначено свидание, неслась музыка — грохочущая, хриплая, возбуждающая.
С каждым прожитым вместе годом ослабевают чувства между молодыми супругами. Бритт, подозревая мужа в измене, отправляется погостить к подруге, чтобы разобраться в себе и принять решение, как жить дальше.Самолет, который в последний момент покидает Бритт, терпит катастрофу, ее имя значится в числе погибших. Может, это лучший выход из тупика?Проходит полтора года, и Бритт, желая подвести под прошлым черту, возвращается к мужу, не зная, как отнесется он к ее воскрешению из мертвых…
Меган была так счастлива, когда Тони Сабелла, молодой банкир, сделал ей предложение, что, не задумываясь, согласилась с его условием – не заводить в браке детей. Теперь же, по прошествии семи чудесных лет, Меган чувствует, что в жизни ей необходимо нечто более значимое, нежели бесконечный медовый месяц. Узнав, что беременна, она самостоятельно принимает решение оставить ребенка, хотя зна-ет, каким серьезным испытаниям подвергает их с Тони союз. Как же сложатся взаимоотношения супругов с рождением малыша?
Дочь цыганского барона сбежала из табора с проезжим матросом… Роман цыганки и ирландца оказался недолгим, и беглянка вернулась беременной. Соплеменники не простили Персе связь с инородцем. Эта печать отвержения легла и на рожденную ею дочь — рыжеволосую, зеленоглазую и белокожую Мару.Обделенная с детства материнской любовью, окруженная враждой родственников, полукровка Мара росла горделивой, умеющей постоять за себя. Когда ее, пятнадцатилетнюю красавицу, решили выдать за старого, жирного, но богатого цыганского барона, девушка взбунтовалась.
В приемной самого знаменитого адвоката по бракоразводным процессам повстречались случайно несколько женщин… Светская дама, ради условностей общества принесшая в жертву свою единственную настоящую любовь. Красавица, пробившаяся к богатству и роскоши из нищего гетто – и совершившая роковую ошибку. Вчерашняя верная жена и счастливая мать, на которую в одночасье обрушилось нечто, с чем невозможно смириться…Случайная встреча навсегда изменила их судьбы, подарив верную дружбу и свет новых надежд…
Как хорошо и спокойно живется женщине, если у нее есть муж – нежный, заботливый, любящий… И жизнь Морин текла плавно и размеренно, пока не случилось несчастья.Но время лечит даже самые глубокие раны. В жизни Морин вновь появляются мужчины. Очень разные. Пол – надежный, готовый оберегать ее от любых невзгод. Ноа – непредсказуем, он умеет дарить женщине наслаждение, но о душевном покое рядом с ним придется забыть…
Имея перед глазами пример матери, с легкостью меняющей мужей, Элисон решила, что в ее жизни мужчин не будет. Вот только ребенок… Он скрасил бы ее одиночество, дал надежду на будущее. Остается лишь найти достойного мужчину, который бы согласился стать отцом, не предъявляя на ребенка никаких прав… («Отец на час»).
Шах-Джахан, Владыка Мира, Бич Божий, Тень Аллаха, Завоеватель полюбил один раз и на всю жизнь.А когда умерла его любимая жена Арджуманд и оставила своего возлюбленного одного в бесконечной пустыне мира, великий император Хиндустана решил воздвигнуть в память о своей любви грандиозный и удивительный по красоте мавзолей. По его повелению вознесся к самому небу запечатленный в камне крик о неизбывной боли и вечной любви — белый, как снег, и прекрасный, как цветок, величественный Тадж-Махал.Любовь, верность, ревность, ненависть, жажда власти, предательство, возвышение и падение, кровь, интриги, тайны, месть, мир и война — вся Индия эпохи Великих Моголов предстанет перед вашими глазами в этом полном страсти рассказе о любви, над которой не властны время и смерть…
Но и без этого характер мисс Гарднер был далеко не сахарным. Об этом с успехом говорил ее твердый подбородок, прозрачно намекая на ее потрясающее упрямство, капризность и общую вздорность нрава. Спорить с ней опасался даже сам генерал, поскольку в этих спорах он неизменно проигрывал с самым разгромным счетом. Но лучше всего о характере Аннабэл говорило ее детское прозвище, которое прилипло к ней намертво. По имени ее давно не называли не только родственники, но и знакомые, посчитав, что если имя отражает ее ангельскую внешность, то прозвище метко указывает на ее нрав.
Вильхельм Мельбург привык ходить по лезвию ножа, каждый день рисковать собственной жизнью ради дела,которому служит уже много лет. Но чувство, вспыхнувшее помимо воли, вопреки всему, в холодных застенках СС заставляет забыть о благоразумии и осторожности. .
1745 год, Франция. Никто не знал о юной Жанне-Антуанетте Пуассон. Но весь мир знал великую и могущественную маркизу де Помпадур, хозяйку Версаля. Она – та самая, кто смогла завладеть сердцем и разумом самого Людовика XV. Приближенные короля искусно плетут сети интриг, желая ослабить власть маркизы. Множество красавиц мечтают оказаться в покоях монарха и уничтожить маркизу. Даже двоюродный брат пресловутых сестер де Майи-Нель вступает в игру… Однако самой сильной соперницей маркизы становится четырнадцатилетняя кокетка.
Так начинались едва ли не все самые драматические, самые безум-ные истории о любви. Российский самодержец Павел I на балу обратил внимание на дочь московского сенатора Анну Лопухину… И весь мир для него вдруг мгновенно преобразился. Куда делись императорская невозмутимость, сдержанность и самообладание? Непозволительные чувства хлынули, как цунами, смыв в туманную даль бесконечные заботы и тревоги о судьбе России. Вмиг охладел некогда пылкий интерес к фаворитке Нелидовой. В сердце государя теперь была только она, юное, божественное создание, и она оставалась там до жуткой кончины Павла I. По сей день с полотен художников, писавших портреты Лопухиной, смотрит на нас очаровательная молодая женщина с большими темными глазами, которые как бы говорят: «Я была рождена для тихой семейной жизни, но, увы, вышло совсем по-другому…».
Сердце красавицы Ангелины навсегда покорил гусар Никита Аргамаков, которому она со всей силой нерастраченной страсти отдалась на берегу Волги. Но молодым людям не суждено было соединить свои судьбы – война 1812 года ворвалась в их жизнь, подобно вихрю. То, что случилось дальше, Ангелина не могла бы представить себе даже в страшном сне: ей суждено было стать женой французского шпиона, наложницей солдата, богатой вдовой парижского нотариуса. Однако ни на миг не забывала она пылкого гусара, который – в этом у нее не было сомнений – стал отцом ее дочери… Смогут ли Никита и Ангелина победить злой рок, который заставляет их проходить через все новые и новые испытания?Книга также выходила под названием «Князь сердца моего».
Полное страстей завораживающее повествование о трех поколениях прекраснейших женщин, наделенных блестящим талантом…Много ли людей на этом свете смогли сотворить и поддерживать миф о себе? Такой легендой — воплощением романтической мечты, блеска и очарования — являлась в глазах своих поклонников рыжеволосая и чувственная красавица Мара, блистательная цирковая гимнастка. Мишель — столь же гордая и честолюбивая, верная в дружбе и непреклонная в достижении своих целей, как и ее знаменитая бабушка Принцесса Мара.