Викки - [44]
Почувствовав, что щеки у нее стали мокрыми, Мара торопливо смахнула слезы: она ощутила на себе внимательный взгляд Кланки.
— Я проголодалась, — быстро сказала она. — Теперь мой черед готовить ленч; иначе говоря, тебе придется довольствоваться консервированным супом и сандвичами с сыром.
Открыв банку с супом, она поставила ее на электроплитку, поджарила сандвичи с сыром, затем положила серебряные вилки и ножи на скатерть, достала салфетки. Стол был почти накрыт, когда в дверь постучали.
— Кто это еще может быть? — проворчала Кланки и пошла к двери.
Оказалось, это Викки — в мужских джинсах и мужской голубой рубашке для черной работы, завязанной узлом под грудью. Мара отметила про себя, что даже в этой одежде девушка выглядела истинным воплощением элегантности.
— Можно мне поговорить с Розой? — спросила она у Кланки.
Кланки молча провела ее внутрь и скрылась, опустив за собой полог. «Теперь, — подумала Мара, — она будет стоять и, навострив уши, ловить каждое наше слово».
— Мне очень неудобно, что я побеспокоила вас, — сразу же извинилась Викки, — но… не могли бы вы найти время, чтобы погадать мне?
Мара с трудом скрыла удивление. Она прекрасно разбиралась в том, кто верит предсказаниям, а кто нет. Дочь принадлежала к закоренелым скептикам. Но если так — зачем она пришла?
— Присядь и выкладывай, что там у тебя на уме, — сказала она.
Викки упала на стул напротив Мары.
— Ну… если честно, то я сейчас ищу работу. Я просила Майкла Брадфорда найти мне место среди персонала, а он… он мне категорически отказал. Я думаю, может быть, мне стоит обратиться непосредственно к кому-то из торговцев в ларьках и павильонах? Часть из них не связана напрямую с цирком — кажется, так?
— Во всех этих вопросах все равно последнее слово останется за Майклом Брэдфордом. Таков порядок, и ничего тут не поделаешь.
Бледные щеки Викки вспыхнули, и Мара поняла, что девушку переполняет гнев.
— Майкл Брадфорд просто отвратителен, — выпалила она. — Он грубый и… и просто невозможный.
Мара про себя улыбнулась.
— В труппе Майкла считают исключительно вежливым и обходительным молодым человеком, — заметила она.
— Может быть, но со мной он разговаривал как с подзаборной девкой. Мне стоило большого усилия не сказать ему в глаза все, что я о нем думаю.
— Хорошо, что ты этого не сделала. Ведь он все-таки сын мистера Сэма, — сухо заметила Мара. — Ты не голодна? Могу предложить сандвич и чай со льдом.
— Спасибо, но есть я не хочу, а вот от чая не отказалась бы. На улице такая жара!
Пока Мара наливала чай, Викки оглядела фургон, и глаза ее наткнулись на полку, заставленную книгами. Названия их в полной мере отражали причудливые вкусы Мары.
— У вас тут очень мило, — сообщила она, и Мара вдруг поймала себя на ощущении, что уже слышала это однажды. Те же самые слова с той же самой интонацией произнес Джейм, впервые очутившись в гостиной ее пульмановского вагона.
— Здесь в уменьшенном виде воспроизведена обстановка гостиной одной знаменитой в прошлом цирковой артистки, — небрежно обронила она.
— Да? И какой же?
— В цирке ее звали Принцесса Мара.
Глаза Викки на миг потемнели, пальцы судорожно сжали чашку.
— Вы знали Принцессу Мару?
— Разумеется, мы были подругами.
— И ее… мужа вы тоже знали?
— Джейма? А то как же!
Викки припала к чашке, пересохшим ртом глотая чай.
— Так она выступала именно в этом цирке? А мне почему-то казалось, что в Ринглингс-цирке…
— Ничего подобного. Она была звездой Брадфорд-цирка до самой своей гибели, — голос Мары дрогнул. — И дочь ее я знала. Меняла ей пеленки, кормила с ложки, баюкала, пела колыбельные. Отец звал ее «Принцесса Солнышко» — и действительно, она казалась подарком из иного, более высокого и прекрасного мира.
Викки воззрилась на цыганку и долго-долго молчала.
— Так вы знаете, кто я такая? — спросила она наконец.
— С того самого момента, как мы столкнулись с тобой у входа в мою палатку. Ты — точная копия своего отца, девочка моя, хоть это и звучит немного странно: ведь он был воплощением мужественности, а тебя вполне можно назвать воплощением женственности.
Викки опять замолчала. Потом задумчиво произнесла:
— Я ведь до самого последнего времени не знала, как он выглядел. И вдруг нашла в письменном столе бабушки альбом с фотографиями.
— Старыми фотографиями?
— Да, с фотографиями отца: начиная с детства и до его учебы в университете.
— Ты ничего не стала брать оттуда, правда ведь? — осторожно спросила Мара, чувствуя, как забилось у нее сердце.
— Я взяла фотографию отца с выпускной церемонии. И открытку с изображением матери.
Мара подавила вздох, скрывая свое разочарование. Она отдала бы все на свете за детский снимок Джейма.
— Мистеру Сен-Клеру не стоило так безжалостно отрывать тебя от твоих корней, — высказалась она вслух.
— Дедушка жесток. Я до самого последнего времени не понимала этого. Когда он ругал или наказывал меня, мне казалось, что он делает это ради моего же блага. Но теперь я понимаю, что ему просто нравилось быть таким жестоким, и для этого он искал любой, даже самый пустяковый предлог. Как бы я ни старалась — его все не устраивало. Подозреваю, что таким способом он сводил счеты с моими покойными родителями.
С каждым прожитым вместе годом ослабевают чувства между молодыми супругами. Бритт, подозревая мужа в измене, отправляется погостить к подруге, чтобы разобраться в себе и принять решение, как жить дальше.Самолет, который в последний момент покидает Бритт, терпит катастрофу, ее имя значится в числе погибших. Может, это лучший выход из тупика?Проходит полтора года, и Бритт, желая подвести под прошлым черту, возвращается к мужу, не зная, как отнесется он к ее воскрешению из мертвых…
Меган была так счастлива, когда Тони Сабелла, молодой банкир, сделал ей предложение, что, не задумываясь, согласилась с его условием – не заводить в браке детей. Теперь же, по прошествии семи чудесных лет, Меган чувствует, что в жизни ей необходимо нечто более значимое, нежели бесконечный медовый месяц. Узнав, что беременна, она самостоятельно принимает решение оставить ребенка, хотя зна-ет, каким серьезным испытаниям подвергает их с Тони союз. Как же сложатся взаимоотношения супругов с рождением малыша?
Дочь цыганского барона сбежала из табора с проезжим матросом… Роман цыганки и ирландца оказался недолгим, и беглянка вернулась беременной. Соплеменники не простили Персе связь с инородцем. Эта печать отвержения легла и на рожденную ею дочь — рыжеволосую, зеленоглазую и белокожую Мару.Обделенная с детства материнской любовью, окруженная враждой родственников, полукровка Мара росла горделивой, умеющей постоять за себя. Когда ее, пятнадцатилетнюю красавицу, решили выдать за старого, жирного, но богатого цыганского барона, девушка взбунтовалась.
В приемной самого знаменитого адвоката по бракоразводным процессам повстречались случайно несколько женщин… Светская дама, ради условностей общества принесшая в жертву свою единственную настоящую любовь. Красавица, пробившаяся к богатству и роскоши из нищего гетто – и совершившая роковую ошибку. Вчерашняя верная жена и счастливая мать, на которую в одночасье обрушилось нечто, с чем невозможно смириться…Случайная встреча навсегда изменила их судьбы, подарив верную дружбу и свет новых надежд…
Как хорошо и спокойно живется женщине, если у нее есть муж – нежный, заботливый, любящий… И жизнь Морин текла плавно и размеренно, пока не случилось несчастья.Но время лечит даже самые глубокие раны. В жизни Морин вновь появляются мужчины. Очень разные. Пол – надежный, готовый оберегать ее от любых невзгод. Ноа – непредсказуем, он умеет дарить женщине наслаждение, но о душевном покое рядом с ним придется забыть…
Имея перед глазами пример матери, с легкостью меняющей мужей, Элисон решила, что в ее жизни мужчин не будет. Вот только ребенок… Он скрасил бы ее одиночество, дал надежду на будущее. Остается лишь найти достойного мужчину, который бы согласился стать отцом, не предъявляя на ребенка никаких прав… («Отец на час»).
Англия, 1918 год. В маленькой деревушке живет юная Леонора, дочь аптекаря. Она мечтает создавать женскую косметику. Но в деревне ее чудо-кремы продаются плохо… Однажды судьба дает ей шанс воплотить мечту – переехать в Америку и открыть свой магазин. Там девушка влюбляется и решает рискнуть всем… Нью-Йорк, 1939 год. Талантливая балерина Алиса получает предложение стать лицом нового бренда косметики. Это скандальный шаг, но он поможет ей заявить о себе. Леонора видит в Алисе себя – молодую мечтательницу, еще не опалившую крыльев.
Рыжеволосая Айрис работает в мастерской, расписывая лица фарфоровых кукол. Ей хочется стать настоящей художницей, но это едва ли осуществимо в викторианской Англии.По ночам Айрис рисует себя с натуры перед зеркалом. Это становится причиной ее ссоры с сестрой-близнецом, и Айрис бросает кукольную мастерскую. На улицах Лондона она встречает художника-прерафаэлита Луиса. Он предлагает Айрис стать натурщицей, а взамен научит ее рисовать масляными красками. Первая же картина с Айрис становится событием, ее прекрасные рыжие волосы восхищают Королевскую академию художеств.
Вильхельм Мельбург привык ходить по лезвию ножа, каждый день рисковать собственной жизнью ради дела,которому служит уже много лет. Но чувство, вспыхнувшее помимо воли, вопреки всему, в холодных застенках СС заставляет забыть о благоразумии и осторожности. .
1745 год, Франция. Никто не знал о юной Жанне-Антуанетте Пуассон. Но весь мир знал великую и могущественную маркизу де Помпадур, хозяйку Версаля. Она – та самая, кто смогла завладеть сердцем и разумом самого Людовика XV. Приближенные короля искусно плетут сети интриг, желая ослабить власть маркизы. Множество красавиц мечтают оказаться в покоях монарха и уничтожить маркизу. Даже двоюродный брат пресловутых сестер де Майи-Нель вступает в игру… Однако самой сильной соперницей маркизы становится четырнадцатилетняя кокетка.
Так начинались едва ли не все самые драматические, самые безум-ные истории о любви. Российский самодержец Павел I на балу обратил внимание на дочь московского сенатора Анну Лопухину… И весь мир для него вдруг мгновенно преобразился. Куда делись императорская невозмутимость, сдержанность и самообладание? Непозволительные чувства хлынули, как цунами, смыв в туманную даль бесконечные заботы и тревоги о судьбе России. Вмиг охладел некогда пылкий интерес к фаворитке Нелидовой. В сердце государя теперь была только она, юное, божественное создание, и она оставалась там до жуткой кончины Павла I. По сей день с полотен художников, писавших портреты Лопухиной, смотрит на нас очаровательная молодая женщина с большими темными глазами, которые как бы говорят: «Я была рождена для тихой семейной жизни, но, увы, вышло совсем по-другому…».
Сердце красавицы Ангелины навсегда покорил гусар Никита Аргамаков, которому она со всей силой нерастраченной страсти отдалась на берегу Волги. Но молодым людям не суждено было соединить свои судьбы – война 1812 года ворвалась в их жизнь, подобно вихрю. То, что случилось дальше, Ангелина не могла бы представить себе даже в страшном сне: ей суждено было стать женой французского шпиона, наложницей солдата, богатой вдовой парижского нотариуса. Однако ни на миг не забывала она пылкого гусара, который – в этом у нее не было сомнений – стал отцом ее дочери… Смогут ли Никита и Ангелина победить злой рок, который заставляет их проходить через все новые и новые испытания?Книга также выходила под названием «Князь сердца моего».
Полное страстей завораживающее повествование о трех поколениях прекраснейших женщин, наделенных блестящим талантом…Много ли людей на этом свете смогли сотворить и поддерживать миф о себе? Такой легендой — воплощением романтической мечты, блеска и очарования — являлась в глазах своих поклонников рыжеволосая и чувственная красавица Мара, блистательная цирковая гимнастка. Мишель — столь же гордая и честолюбивая, верная в дружбе и непреклонная в достижении своих целей, как и ее знаменитая бабушка Принцесса Мара.