Викинг-незнакомец - [21]

— О чем вы думаете, Джил Прайд, воплощение добродетели? — Эрик поднял льняную бровь. — О том, что я слишком много курю?

— Это опасная привычка, — назидательно прокомментировала та.

— В жизни все самое лучшее и приятное опасно. — Он глубоко, с наслаждением затянулся. — Невинность гораздо опаснее чувственности, но вы, вероятно, слишком молоды, чтобы понять это.

Тем не менее она могла это понять, но знала, что Норлунду совершенно не опасна ее невинность.

— Я молода только по годам, — возразила девушка, — но чувствую себя гораздо старше Линды, хотя мы ровесницы.

— Ваша бабушка подарила вам независимость — лучшего подарка для вас она сделать не могла.

Он смеялся над ней, но Джил знала, что если бы она заглянула в его глаза, то увидела бы в них доброту… мысленно она буквально попятилась назад от этого проявления чувства, «Не будь со мной таким милым, ты, викинг, — подумала она, — я одна начинаю новую жизнь и не хочу осложнять ее увлечением тобой или кем-либо еще!»

Джил взглянула в окно на пушистые облака, через которые прокладывал себе путь их самолет. От мыслей, пронесшихся в ее голове, она недовольно нахмурилась.

— Мы уже недалеко. — Ее собеседник наклонился — будоражаще большой и близкий, — чтобы обратить ее внимание на синюю блестящую гладь внизу — Тихий океан.

Девушка вытянула шею, страстно желая увидеть побольше, ее тело напряглось, она словно вся устремилась вперед. Сердце Джил забилось быстрее, когда она вдруг почувствовала, что рука Норлунда обвила ее талию.

— Старые мосты рухнули, Джил, — раздался в ее левом ухе резкий голос, девушка почувствовала на шее его теплое дыхание, — ты на пороге нового. Тебя тревожит такая перспектива?

Да, она чувствовала тревогу, но ее ощущения тоже стали новыми. В юности часто вызывающе реагируешь на то, что тебя пугает, — и Джил попыталась скрыть волнение под маской легкомыслия.

— Всегда есть возможность того, что трансплантация не приведет к желаемому успеху, — сказала она. — Что вы станете делать со мной тогда, мистер Норлунд?

— Я не позволяю происходить таким вещам, — усмехнулся он, его пальцы на ее талии напряглись, он заставил девушку повернуться к себе лицом. — Когда я вкладываю свои деньги во что-то, я предполагаю позже вернуть их сторицей.

— Не ваши деньги, — резко возразила Джил. — Вы сказали, что мою поездку оплачивает фирма.

— Я и есть фирма. — В его голосе неожиданно прозвучали жестокие нотки, а лицо стало высокомерным — лицо человека, который знает, что именно принадлежит ему, и никому больше, и не допускает, чтобы другие сомневались в этом. Он и «Норлундс» — единое целое. Гордость этим фактом и тем, что он единоправный владелец, напугала Джил, она вдруг поняла, что ее жизнь теперь в руках властолюбивого эгоиста, который целиком и полностью распоряжается ее будущим. У нее перехватило дыхание. Норлунд снял очки и засунул их в карман, и теперь девушка увидела в его глазах знакомый блеск, означавший, что он прочитал все ее мысли так же легко, как если бы они были отпечатаны огромными буквами у нее на лбу.

— Не надо обижаться по этому поводу, — проскрежетал он. — В магазине к вам не станут относиться с повышенным вниманием только потому, что так случилось, что вы подруга моей племянницы. Это не мои методы. Вы всего-навсего одна из служащих. Возможно, вам станет легче, если вы узнаете, что я не часто нахожусь поблизости от того отдела, где вы будете работать, и не живу в доме моей сестры. Ну, теперь вам лучше?

— Гораздо лучше, — ответила Джил. Их взгляды на мгновение встретились, и девушка вдруг испугалась: а не совершила ли она самую большую ошибку в своей жизни, отправившись в это путешествие, чтобы работать на этого человека? Как бы то ни было, теперь у нее уже не было возможности что-либо менять — самолет, выйдя из облаков, начал снижаться, ориентируясь на сигнальные огни посадочной полосы. Они пролетали над Западным побережьем, гигантской рукой обнимавшим сверкающую синеву Тихого океана. Джил стала пристегивать ремень, ее руки заметно дрожали, и она вдруг почувствовала, как от изменения давления у нее заложило уши. В первый раз с тех пор, как она покинула Англию, ей захотелось заплакать; как и предупреждала Молли, девушка почувствовала себя так далеко от дома, от старой доброй Англии, здесь она была совершенно чужой и одинокой.

В аэропорту их встретил человек в яркой униформе, который повез их по шоссе Импала в дом Мэнитов в Оушн-Блафф. Как и у большинства людей, которые любят смотреть фильмы об Америке, у Джил сложились свои представления об этой стране, а особенно о Лос-Анджелесе — легендарном доме кинозвезд и финансово-промышленных магнатов. Она ожидала увидеть места необыкновенной красоты, но, как выяснилось, Импала проходит по окраинам города, где в основном располагаются предприятия и принадлежащие им офисы, магазины, рестораны и многоквартирные дома для служащих. Но когда машина свернула к холмам, скрывавшим океан, ее сердце вздрогнуло: лучи жаркого, ослепляющего послеполуденного солнца играли на синей воде, покрытой рябью от ласкового теплого ветра. Вдали возвышались лиловые пики гор Калифорнии. Вскоре Джил увидела очаровательные виллы, усыпавшие их склоны, домики словно наслаждались солнцем, пристани, у которых покачивались самые разнообразные варианты лодок и морских катеров.