Вихри на перекрёстках - [8]

Деревня казалась хмурой. Не слышалось людских голосов, Ветер раскачивал ветви деревьев. Низко, над самым куполом церкви, плыли серые облака. Павел сел на мостик, свесив ноги с настила, Микола топтался рядом.

Вдруг на улице показались немцы.

— Вставай, — сказал Микола, не сводя с них глаз.

Немцы шли друг за другом по обочине дороги, прижимаясь к заборам. В руках они несли чемоданы, узлы. Шагавший впереди высокий офицер был больше похож на бандита, чем на человека, считающего себя побежденным. В правой руке, стволом вниз, он держал автомат, а левой размахивал, как в строю. Миновав последний двор, офицер сбавил шаг, повернулся к своим и что-то громко сказал по-немецки. Солдаты начали отставать, затем остановились, опустив на землю свои ноши, но винтовок с плеч не сняли. Офицер еще раз оглянулся. Микола быстро расстегнул кобуру пистолета, дослал патрон в канал винтовки. Офицер скорее почувствовал, чем увидел это, и тоже остановился. Микола жестами показал, чтобы немцы положили оружие и подняли руки. Офицер поднял одну руку, но из другой автомат не выпустил. Подняли руки и солдаты, однако винтовки так и остались висеть у них на плечах.

Микола забеспокоился, опять повторил те же жесты, но немцы, как вкопанные, продолжали стоять с поднятыми руками. Видя это, Микола немного отступил к кустам. Сошел с мостика и Павел. Тогда офицер положил перед собой автомат, поднял обе руки и крикнул:

— Ком гер!

— Ком зи гер! — ответил Микола.

Офицер, а за ним солдаты начали приближаться, стараясь рассыпаться по всей дороге.

Микола еще чуть-чуть подался к кустам. Офицер взял автомат, поднял его над головой, демонстрируя, что держит руки вверх, и пошел прямо на партизан.

Партизаны начали не спеша отходить в кусты, немцы послушно следовали за ними.

— Как будет по-ихнему «клади оружие»? — спросил Микола.

— Черт его знает, — проворчал Павел. — Понимают, сволочи, чего мы от них требуем, а подчиняться не хотят.

Немцы по-прежнему шли за ними с поднятыми руками. Офицер впереди. Хлопцы прибавили шагу. Быстрее пошли и немцы. Вот уж и поле близко. Партизаны бросились бежать по редкому кустарнику, чтобы немного оторваться от гитлеровцев и спрятаться во ржи. Но офицер вдруг опустил автомат и выпустил очередь. Миколе показалось, будто кто-то хватил его колом по колену. Прыгнув несколько раз на одной ноге, он упал.

Обеими руками схватившись за ногу, хлопец разорвал мокрую от крови штанину и глянул на белую чашечку, вылупившуюся из-под кожи. Рядом послышались выстрелы. Микола не помнил, в какую сторону он упал головой, не знал, кто стреляет. Казалось, только теперь он почувствовал, с какой неимоверной быстротой вертится земля, а с нею летит и время. Во дворе стоит мать, по тропинке среди ржи идет Лида… Топот чьих-то ног… Микола выхватил пистолет из кобуры… Земной шар щелкнул и остановился…

3

Партизанская рота разместилась на сухой поляне, в центре которой высился огромный ветвистый дуб. На вершине его, наверное, издавна, находилось большое гнездо. Видно, не одно поколение аистов ремонтировало его, достраивало, и не одна пара длинноклювых великанов взлетала с этой площадки и парила в небесной голубизне.

Вот и теперь четверо молодых аистят пробуют силу своих крыльев, по очереди подпрыгивая над гнездом, готовятся к самостоятельному полету. Родители осторожно, несколько раз пролетают над детьми, внимательно присматриваются и только после этого вытягивают вперед длинные ноги, тормозят крыльями и опускаются на гнездо.

Когда-то Володя Бойкач бывал возле этого дерева и теперь пришел к нему, как по компасу. Товарищи бросились к нему, а те, что пришли в отряд позднее, стояли в стороне и смотрели на парня с удивлением. Многие молодые ребята откровенно завидовали хлопцу, и это понятно: каждому хотелось иметь и автомат, и военную форму.

— Где ребята из моей группы? — спросил Володя у Деревяко.

— На задании.

— А командир?

— Разве ты его не встретил? Он же только что уехал в штаб бригады. Вон под дубом его землянка.

Володя оглядел партизан, стоявших рядом, и его взгляд остановился на стройной черноглазой девчине. Та не выдержала его взгляда и попятилась за спины соседей. «Валя Голубь из Слободы, — подумал Володя. — Как изменилась, выросла!»

Он подошел к девушке:

— Ты что же не здороваешься? Не узнала?

— Я думала, ты на фронте, — покраснела Валя. — Мне как-то Зина сказала, и я поверила.

Они отошли в сторону, сели на скамейку возле стола. Хлопец снял с плечей вещевой мешок. Разговаривали долго, вспоминали школу. Вдруг Володя заметил около двери командирской землянки девушку, очень похожую на Зину. Она стояла и смотрела на него. «Нет, Зина сразу бросилась бы ко мне», — подумал парень и зажмурился.

— Чего ты? — спросила Валя. — Болит что-нибудь?

— Нет… Мне показалось, что около землянки только что стояла Зина…

— Так это она и была.

Володя схватил вещмешок и побежал к землянке. Зина стояла, прислонившись плечом к низкой двери.

И едва юноша попытался обнять ее, с силой оттолкнула его.

— Зина, ты что? — опешил Володя, только сейчас увидав белое как полотно лицо и полные слез глаза девушки. — Ты больна?