Вихри Мраморной арки - [229]

— Давайте-ка сначала покончим с делами, а потом спокойно поболтаем. Ох, ну и доставила же мне хлопот эта работка! Хотя было очень любопытно узнать, у кого как жизнь сложилась. Давайте-ка посмотрим… — Палец Сэнди заскользил по закладкам. — «Найдены», «связь утрачена», «связь безнадежно утрачена», «умерли»… Думаю, вас отнесли к «безнадежно утраченным». Ага, вот! — Сэкди вытащила из сумки карандаш. — Вас раньше звали Элизабет Уилсон, верно?

— Да, — подтвердила Элизабет.

Она уже сменила легкий трикотажный свитер на толстый шерстяной, но все равно клацала зубами от холода и потирала плечи.

— Выпьете кофе? — предложила она Сэнди.

— С удовольствием!

Сэнди последовала за Элизабет на кухню. Она расспрашивала о Поле, его работе и о том, есть ли у них дети, а Элизабет в это время заварила кофе, выставила на стол сахар, сливки и блюдо с печеньем, испеченным к визиту Брубейкеров.

— Я буду называть «безнадежно утраченных», а вы останавливайте меня, если что-то о ком-то знаете, — сказала Сэнди. — Каролин Во, Пэм Каллисон, Линда Болендер…

Она успела добраться чуть ли не до конца списка, прежде чем Элизабет сообразила, что Шерил Тибнер — это на самом деле Тиб.

— Я встречалась с Тиб летом, в Денвере. Фамилия ее мужа Скейтс, но сейчас Тиб как раз оформляет развод и, возможно, снова возьмет девичью фамилию…

— Чем она занимается? — спросила Сэнди. «Слишком много пьет, — подумала Элизабет, — и волосы отрастила, и еще очень похудела».

— Работает на фондовой бирже, — произнесла она вслух и отправилась искать адрес Тиб.

Сэнди записала адрес, потом отметила что-то в колонке под названием «найдены».

— Еще кофе, миссис Конкел? — любезно предложила Элизабет.

— Вы так меня и не вспомнили? — Сэнди сняла жакет. Под ним оказалась серая кофточка с короткими рукавами. — Моей соседкой по комнате была Карен Замора. А я — Сондра Дикенсон.

Сондра Дикенсон. Блондинка со стрижкой «каре», в белоснежном кашемировом свитере и плиссированной юбке. Она еще носила черные лодочки и нитку жемчуга.

Сэнди добродушно фыркнула:

— Видели бы вы выражение своего лица! Вспомнили теперь?

— Прошу прощения… Я не хотела… То есть я…

— Ничего, ничего! — Сэнди глотнула кофе. — По крайней мере, вы не говорите, как Джанис Брубейкер: «Как это вы докатились до такого состояния?». — Сэнди положила в рот кусочек печенья. — А знаєте, что приключилось с Сондрой Дикенсон? Забавная, между прочим, история!

— Что же с ней приключилось? — Элизабет внезапно почувствовала, что совсем продрогла. Она налила себе еще кофе и обхватила чашку руками.

Сэнди дожевала печенье и принялась за следующее.

— Ну, если помните, я тогда была порядочным снобом, посматривала на всех свысока и все такое. Однажды я отправились на танцы в «Сигма-Пси» с Чаком Пегано — припоминаете такого? Ладно, не важно! Короче, мы ехали по какой-то глухомани, и вдруг он остановил машину и начал меня лапать. Всю прическу испортил, и макияж вдобавок! Я взбесилась, выскочила из машины, а он взял да и укатил! И осталась я торчать у черта на куличках, в вечернем платье и туфлях на каблуках, и даже без сумки — забыла прихватить ее с собой из машины… Начало темнеть, но Сонара Дикенсон — она ведь такая фифа, ей и в голову не придет вернуться в го-род, или поискать телефон, или еще что! И вот стоит она, как дурочка, в парчовом платье с приколотой на груди орхидеей и атласных бальных туфельках и думает: «Этот мерзавец не посмеет бросить меня здесь! Кем он себя считает, черт побери?»

Сэнди говорила о себе в третьем лице, как о постороннем человеке. Впрочем, она и правда была тогда другим человеком — белокурая девочка с прической «под пажа» и в шикарном платье, похожем на то, что Элизабет одолжила Тиб для праздничного бала (лиф из атласа и парчовая юбка-колокол). После танцев Элизабет отдала платье в Армию спасения.

— Ну и что, вернулся Чак? — поинтересовалась Элизабет.

— Да. — Сэнди На секундочку сморщила брови, а потом широко улыбнулась. — Хотя недостаточно быстро… В общем, представьте себе, на улице почти стемнело, и тут появляется грузовик с выключенными фарами. Из окна высовывается здоровый детина и спрашивает: «Эй, малышка, подбросить тебя до города?» Выглядел он ужасно — патлатые волосы, грязь под ногтями… Вытер ладонь об рубашку и помог мне забраться в кабину, да так, что едва руку мне не вывихнул. «Я уж думал, придется выходить из машины и подталкивать тебя сзади! Твое счастье, что я туг оказался. Шину вот проколол, а иначе давно бы был дома. Я особо по темноте не шатаюсь, фары у меня разбиты…»

А ведь она счастлива, неожиданно подумала Элизабет и подняла руку над паром, чтобы хоть немного согреться.

— Парень отвез меня домой, а через неделю нарисовался в общежитии и пригласил меня на свидание. Я так оторопела от этой наглости, что неожиданно согласилась, а потом вышла за него замуж, и сейчас у нас четверо детишек!

В котле что-то фыркнуло, и из вентиляционного отверстия вышла волна холодного воздуха.

— И вы пошли с ним на свидание? — зачем-то переспросила Элизабет.

— Трудно поверить, да? Ведь в этом возрасте мы думаем только о себе и считаем себя бесценными и неповторимыми. Так боимся, что нас осмеют или обидят, что просто никого вокруг не замечаем!.. Когда соседка сказала, что парень ждет меня внизу, я с ужасом подумала: «Боже, да он, должно быть, выглядит не лучше пугала огородного! Небось, стоит там с зализанными назад волосами и чистит ногти перочинным ножом! Позорище! Что обо мне скажут?!» Я чуть не попросила подругу сказать ему, что меня нет…