Вихрь с окраин Империи - [11]

– Это будет трудновато, – спокойно произнес Верещагин. – Никто из наших связных не знает, что работает на имперское правительство.

– Уверен, что мы сможем обсудить детали обеспечения безопасности несколько позже, – вмешался Хории. – Как насчет других террористических движений?

– Африканерский Орден был тайным обществом, фактически возбудившим мятеж. Мы нанесли им серьезный урон, и сейчас они перестраивают организацию, выжидая лучших времен. У них вполне может быть припрятано ядерное оружие.

Сидевший рядом с полковником Суми капитан Янагита заметно побледнел.

– Две небольшие антиимперские организации действуют на ковбойской территории, – продолжал Верещагин. – Так что тайная война здесь еще не выиграна, хотя и подходит, к концу.

– А как насчет политической ситуации? – вежливо поинтересовался Хории.

– В прошлом году как исполняющий обязанности командующего оперативной группой я одобрил полное самоуправление на планете в соответствии с резолюцией по этому поводу Опекунского совета. – Верещагин сохранял полное спокойствие, равнодушно игнорируя тот факт, что самоуправление никогда не гарантировалось планете с неяпонским населением.

Это было слишком для планетарного директора

«ЮСС» Мацудаиры.

– Поступая так, вы превысили свои полномочия! —

прошипел он.

– Возможно, будучи нашим гостем, Мацудаира-сан, вы бы хотели, чтобы мы сделали короткий перерыв? – осведомился Хории, явно наслаждаясь ситуацией.

– Нет, достопочтенный адмирал, – угрюмо отозвался Мацудаира.

– Я запросил мнение министерства колоний на этот счет, – сообщил Верещагин, – и жду ответа через три-четыре дня. В настоящее время Юнионистская партия доктора Альберта Бейерса надежно контролирует центральное правительство. Доктор Бейерс проявлял готовность к сотрудничеству в большинстве вопросов и смог побудить к этому свою партию. Прочие политические партии занимают хотя и вялую, но антиимперскую позицию.

– А как же партия Новых предзнаменований? – резко осведомился Суми.

– Эта партия существует только потому, что я продолжаю ее финансировать. Местные жители обычно именуют ее партией «Kafferboetie» – в переводе это означает «Черные братья» и не является комплиментом.

– А если бы я решил аннулировать ваши гарантии самоуправления и распустить местное правительство? – прямо спросил Хории, глядя на Суми.

– Тогда вам в лучшем случае придется установить прямое военное правление. Если доктор Бейерс отойдет от политики, то президентом почти наверняка будет избран Христос Клаассен, а его партия Реформированных националистов, возможно, получит большинство в Ассамблее. Хеэр Клаассен – бывший мятежник, хотя и реформированный, и куда более умеренный, чем многие его приверженцы. Я бы не рекомендовал вам восстанавливать привилегии «Юнайтед-Стил стандард». В этом случае и африканеры и ковбои резко усилят политическую активность.

– Вы согласны с этими заявлениями, майор Харьяло? – официальным тоном задал вопрос Хории.

– Да, – коротко ответил Харьяло; его ноздри слегка дрогнули.

– А вы, подполковник Эбиль?

– Наш прежний командир, адмирал Ли, хотя и был блестящим офицером, неважно разбирался в людях – это самое деликатное определение того, что из-за него всех нас едва не поубивали, – высказался Эбиль. – И африканеры и ковбои смертельно ненавидят «ЮСС». – Он указал на Верещагина. – Антон – чека, предохраняющая гранату от взрыва, так что лучше поберегите его.

– Разумеется, я подам в отставку, если вы этого желаете и если имперское правительство не одобряет мои действия, – вежливо добавил Верещагин.

Хории погладил подбородок, внимательно глядя на Эбиля и Харьяло.

– Мы должны изучить ситуацию и обдумать ваши советы, прежде чем предпринимать решительные действия. Я ценю вашу службу, подполковник Верещагин, и просил бы вас не подавать в отставку. Вы займете место в моем штабе.

– Благодарю вас, сэр. – Наблюдая краем глаза за Су-ми, Верещагин видел, что тот вот-вот выйдет из себя.

Обсуждая вопросы размещения прибывших войск, они проговорили еще несколько часов. И только перед самым уходом Верещагин спросил Хории:

– Как поживает лейтенант Мидзогути?

Хории подал знак Янагите, который ответил:

– Он был уволен из армии и ведет весьма деятельную жизнь в своем родном городе.

– А его глаза? – осведомился Верещагин.

– К сожалению, его зрительные нервы не поддались восстановительной терапии.

Верещагин кивнул. Вскоре он вышел из здания вместе с Эбилем и Харьяло.

– Мне на какой-то момент показалось, что ты знаешь этого адмирала, – заметил Харьяло, когда они шли к машине.

– Да, я узнал его почти сразу же. Он служил лейтенантом на Кикладе, в 3-м гвардейском батальоне. А сейчас он на верную дюжину лет старше меня из-за сдвига во времени.

Харьяло удивленно посмотрел на него.

– 3-й гвардейский… Разве его не полностью уничтожили?

– Фактически да. Хории был одним из немногих, кто выжил.

Харьяло бросил взгляд через плечо.

– С Хории, возможно, удастся поладить, но у Суми явно спеси больше, чем ума, – вздохнул он.

– Как у большинства «черноногих», – вставил Эбиль.

Когда они отъехали, Верещагин обратился к Харьяло:

– Матти, тебе ничего не показалось странным? Харьяло немного подумал.