Вихрь. Любовь, которая стала новым началом - [109]
– Ты был прав, – сказала я ему. – Время – это не то, с чем мы можем бороться. Мы должны следовать за ним. Потому что это единственный способ спастись.
Бэйл выглядел так, будто я воткнула в его сердце нож. И я очень хотела взять его за руку и просто исчезнуть куда-нибудь, где бы никто не стал искать нас.
И он пошел бы за мной в этот момент. Он оставил бы мир и все живое в нем в опасности.
Именно поэтому я не могла этого сделать.
– Мы пойдем с тобой, – сказала Сьюзи голосом, полным слез.
Я видела тысячу вопросов в ее глазах, но одновременно и глубокую решимость не оставлять меня одну.
– Один прыжок в двадцатый год? – спросил Лука, словно оглушенный. – Ты уверена, что у тебя это получится?
Я кивнула:
– Да.
В этом я не сомневалась. Мой вихрь однажды уже переносил нас в прошлое более чем на тридцать лет. И воспоминание, к которому я должна была перенести нас теперь, ясно и отчетливо предстало передо мной.
Я собралась с силами, почувствовала, как Атлас прижался к моей ноге, и позволила вихрю, который уже гудел у меня на руках, увеличиться.
Долгое время надежда была всем, что определяло мою жизнь. Я надеялась, что война закончится. Я надеялась, что те, кого я любила, переживут ее. И я надеялась помешать Хоторну добраться до вихря-прародителя. Я хотела сделать это для своих друзей и своей семьи. Чтобы сохранить этот мир таким, каким он был.
Я взглянула на Бэйла. Сенсор на его руке замигал. Это означало, что скоро он потеряет энергию. Бэйл следил за этим без каких-либо эмоций.
С тех пор как я узнала, кто я на самом деле, мысли беспрерывно вращались в моей голове. Момент возникновения первого вихря был одновременно моментом, когда решалась судьба нашего мира. Неважно, что это было – надежда или что-то еще, это было смутное ощущение: быть там, где я должна была находиться…
Мне нельзя было больше медлить.
34
Бэлиен
Сентябрь 2099 – два дня назад
– Садись, Бэлиен.
Бэйл вошел в комнату. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы следить за лицом и не показывать свою неприязнь. Но он сжал зубы и сделал так, будто ничего не изменилось.
В бюро у Хоторна, как всегда, было пусто. Над большим столом слева у стены в воздухе повисли карты, какие-то графики и таблицы, поддерживалась конференц-связь с командирами войск на земле. Но Хоторн смотрел не на голограммы, а в окно.
Бэйл был на земле всего несколько минут назад, и тем более досадно было видеть Хоторна, когда жизнь Нью-Йорка и его друзей была на волоске.
Он опустился на стул рядом с Хоторном. И тоже перевел взгляд на окно. Воздушный город сопровождали транспортеры, количество которых заметно увеличилось. До штурма Нью-Йорка оставалось всего ничего.
В комнате звенела тишина. Хоторн задумался. Единственным признаком беспокойства была его правая рука, которая механически двигалась вверх и вниз по спинке стула. Он похудел, кожа казалась почти прозрачной. Бэйл никогда не замечал этого, будучи под влиянием наркотика.
– Без тебя мы бы никогда не продвинулись так далеко, Бэлиен, – сказал наконец Хоторн. – И я очень благодарен тебе.
Бэйл послушно кивнул, хотя гнев прокатился по телу волной. Сдерживаться – это было самое сложное. Но он не даст Хоторну повода сомневаться в нем. Не сейчас, потому что скоро все закончится.
– Спасибо, сэр.
– Это в некотором роде странно, – продолжил Хоторн. – Вот это, – он указал на окно, – то, к чему я стремился в течение долгого, очень долгого времени. Месть. Исправление ошибок. На протяжении десятилетий я делал все, чтобы подорвать систему, созданную людьми, чтобы она рухнула, как карточный домик, когда придет время. Идеальный план, и… он требовал от меня так много терпения. Мне приходилось притворяться годами. Я собрал вокруг себя людей, которых ненавидел, и довольствовался самыми малыми шажками. – Хоторн улыбнулся, но его улыбка выглядела вяло. – Теперь все это кажется мне пустой тратой времени.
– Сэр? – счел нужным сказать Бэйл.
Хоторн на мгновение взглянул на него. Затем встал и подошел к небольшому столику, на котором высилась бутылка в окружении стаканов. Налил себе какую-то медово-желтую жидкость и со стаканом в руках остановился перед окном; со стороны казалось, что он смотрит в свое отражение.
– Все успехи, все завоевания в конце концов бесполезны. Потому что никого из нас больше не будет, когда все это закончится, понимаешь? Ни тебя, ни Эоса. Все исчезнут. Даже я.
Бэйл чуть не усмехнулся: Тебе это только сейчас пришло в голову? Серьезно? Но он сдержался.
– После того как ты изменил ход времени, Бэлиен, мне стало по-настоящему понятно, что ничего не продлится долго. Все, что я сделал, все, чем пожертвовал, будет заменено. Но… другое мое «я», которому позволено будет жить, оно снова сможет обнять ее. И другой «я» будет счастлив с ней. Он проживет ту жизнь, которую должен был прожить я.
Хоторн запрокинул голову и закрыл глаза.
– Аура того стоит, – тихо произнес он. Почти прошептал.
Его дыхание при этом коснулось оконного стекла и окутало отражение, словно облако.
– Аура… Она всегда была… по природе своей хороша. Она была такой, каким сам я никогда не смогу быть.
Облако на окне рассеялись, и Хоторн слегка улыбнулся.
Элейн и Бэйл выпустили из зон множество мутантов, но кураториум не может позволить им разгуливать на свободе. Напряжение в мире растет. Грядет страшная война, и ни одна из сторон не готова отступать. Глава кураториума Варус Хоторн отправляет в прошлое своих бегунов, чтобы те уничтожили Вихрь-прародитель, а вместе с ним и всех мутантов. Элейн и Бэйл бросаются в погоню, но каждый прыжок во времени все сильнее запутывает их планы. Влюбленные столкнутся со страшной правдой, которую они не в силах изменить.
Для Элейн настал самый важный день в ее жизни: в Новом Лондоне проходит вихревая гонка, и Элейн – одна из сотни избранных участников. Им предстоит прыгать в энергетические вихри, которые десятилетия назад едва не разрушили мир. Такой прыжок опасен для жизни, но если тебе повезет, ты перенесешься из одного места в другое за считанные секунды. Элейн готова выиграть гонку любой ценой. Но посреди вихря в ней просыпается сила, которая снова ставит мир под угрозу. И единственный, кто оказывается рядом – это юноша, который не хочет иметь с Элейн ничего общего.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Об Остине Рэндольфе, герцоге Брэдфорде, мечтали знатнейшие невесты Англии, однако самый завидный из женихов лондонского высшего света оставался холоден и равнодушен к женским чарам… пока однажды в вихре шумного бала не повстречал юную американку Элизабет Мэтьюз. Эта необыкновенная девушка сумела пробудить его ожесточенное, страдающее сердце к счастью любви, надежды и пылкой, всепоглощающей страсти…