Видеть, не глядя - [2]

Приезжая в очередную школу, в новый класс, я всегда старалась держаться особняком, и даже если кто-то пытался со мной подружиться, моментально пресекала всё общение. Но при этом изо всех сил старалась казаться нормальной. Не реагировала на движение, на уроках смотрела только перед собой, а сразу после этого бежала домой. Распустив волосы, чтобы ничего не видеть боковым зрением, и глядя себе только под ноги, я желала только одного — оказаться в тиши своей комнаты, где могла часами сидеть, закрыв глаза.

Тем не менее, и это не помогло. В четырнадцать лет я начала слышать голоса. Сначала они звучали как неясное эхо, отдающееся в ушах, и я даже не понимала, что они говорят. Затем я начала улавливать некоторые слова, а затем шёпот перерос в постоянный гул, и я уже не могла сосредоточиться.

Школу я закончила с горем пополам. А в ночь выпускного поняв, что жизнь с каждом годом будет всё хуже и институт я уже не закончу, потому что всё больше проваливаюсь в своё сумасшествие, я попыталась покончить жизнь самоубийством.

И это почти получилось. Я умерла, а потом снова воскресла, благодаря врачам. Когда я пришла в себя, в первые минуты я проклинала их, что они вернули меня с того света, и успокоилась лишь тогда, когда осознала — голосов нет, и движения боковым зрением я тоже больше не вижу.

«Тогда я думала, что вот она нормальная жизнь, что я могу быть, как все» — я горько усмехнулась, вспоминая последующие десять лет жизни.

Тени и голоса исчезли, и я снова могла нормально смотреть на окружающий мир. Я видела и слышала только то, что видели и слышали люди, окружающие меня, и даже не знаю, кто этому больше радовался — я или мама.

Жизнь начала налаживаться. Меня даже не огорчило, что я не смогла поступить в институт. Из-за плохого аттестата надеяться на это и не следовало. Поэтому я радовалась и учёбе в колледже, теша себя надеждами, что после него будет и высшее учебное заведение. Тем более что тогда жизнь казалась как никогда прекрасной из-за того, что я встретила свою любовь и своего будущего мужа Сергея.

Хотя не сказала бы, что он понравился мне с первого взгляда. Долгие годы затворничества и не общительной жизни наложили своё отпечаток, и я сторонилась его продолжительное время. Он был старше меня на семь лет и эта разница в возрасте несколько пугала сначала. Мне казалось, что он стар для меня, и я даже попыталась встречаться с парнями моего возраста, но быстро поняла, что мне не интересно с ними. Они являлись детьми, тем, кем я была до шести лет, но мне пришлось быстро повзрослеть, и внутренне я чувствовала себя если не старухой, то уже умудрённой жизнью женщиной.

Это и свело меня с Сергеем. Он понимал меня, всячески проявлял свою любовь, окружал заботой, и мне было с ним интересно, а потом пришла и любовь.

За полгода до моего двадцатилетия я стала его женой и ощущала себя счастливым человеком. Жизнь превратилась в сказку, где я была королевой и любую мою прихоть исполняли.

Сергей имел свою фирму, в которой дела шли хорошо, и я купалась в его любви и деньгах. Муж даже не желал, чтобы я занималась домашним хозяйством, и постоянно повторял, что только моё счастье является его долгом, поэтому всё, что я делала, это бегала по салонам красоты, магазинам и продолжала учиться в техникуме, уже наперёд зная, что с деньгами мужа точно поступлю в институт.

Но такая жизнь продолжалась недолго. Почти сразу после своего двадцатилетия я начала ощущать недомогание, а потом здоровье начало ухудшаться всё быстрее и с каждым годом я всё больше проводила времени лёжа в больницах, чем дома. Причём врачи не могли понять, что конкретно у меня болит. Вернее, как сказал один врач, они всего лишь лечили последствия, а настоящую причину моей болезненности не удавалось выяснить.

Сергей к каким только врачам меня не возил и что только не делал, но неизменно всё заканчивалось одинаково. Если я попадала в больницу с больными почками, их лечили и отпускали меня домой, но проходила неделя-две и я снова корчилась от боли и меня увозили на скорой, и оказывалось, что проблема уже или с печенью, или с желудком, или с сердцем.

Естественно в такой ситуации думать о ребёнке не имело смысла. Врачи, как один уверяли меня, что я даже не выношу ребёнка, и это болью отзывалось внутри. А ещё я испытывала стыд перед мужем. Мне хотелось сделать его счастливым, подарить частичку нашей любви, воплощённую в ребёнке и я часто плакала, не видя выхода из ситуации. Радовало лишь одно — Сергей продолжал меня поддерживать и не проявлял недовольство из-за моих постоянных болячек. Его любовь была такой же, как в первые месяцы нашей совместной жизни и это вселяло хоть какую-то веру в будущее и что однажды мы сможем всё это преодолеть.

Техникум, как и школу, я всё же кое-как закончила, а вот об институте уже и перестала мечтать. Из-за слабого здоровья не имело смысла и на работу устраиваться, поэтому дни я проводила сидя в квартире. Предупредительная домработница занималась хозяйством и всё, что требовалось от меня, беречь силы, а гулять я выходила под присмотром своей так называемой сиделки. Она сопровождала меня везде, потому что не раз я теряла сознание и женщина, смотревшая за мной, порой реально спасала мне жизнь, успев вовремя подхватить и не дать упасть и удариться головой либо о край ванны, или о бровку тротуара, или об металлическую ограду небольшого заборчика возле подъезда. В общем, если детстве я провела практически в одиночестве, то будучи замужем постоянно находилась в обществе людей.