Ветви на воде - [9]

– У меня редко бывают гости. И ты не рассказал мне, почему тебе так нужны деньги, что ты решился нарваться на неприятности со стороны этих мальчишек, устроив торги. – Оказывается, он слышал больше, чем я думал. – Этот парень, Томми – настоящий головорез, и нужно иметь много мужества, чтобы пойти ему наперекор.

Мне стало интересно, поймет ли меня Хэнк, и я решил дать ему шанс меня понять. Я рассказал, как нашел Скелета и как мой отец разрешил его оставить только в том случае, если я сам буду его обеспечивать. Когда я выложил все, Хэнк, сощурившись, посмотрел на меня:

– Так, значит, ты на все это пошел ради голодающей собаки?

Он таращился на меня так долго, что мне стало не по себе, а потом спросил: – И что ты теперь будешь делать? Ты же не можешь чистить рыбу после всего, что случилось?

Я пожал плечами, смутно представляя себе ответ на его вопрос.

– Ну, наверно, буду ходить по домам, спрашивать, не найдется ли у кого работа. Могу косить газон тем, у кого есть газонокосилка. У меня своей нет. Могу по магазинам ходить, еще что-нибудь делать. В общем, придумаю. Нельзя же постоянно скармливать Скелету наши объедки, так меня скоро поймают.

Тут мне внезапно пришла идея, и я сказал, что могу разносить газеты!

– У тебя есть велосипед? – судя по тону Хэнка, он уже знал ответ.

– Я могу пешком, – уверенно ответил я. Он покачал головой.

– Слишком долго. Люди будут обращаться с жалобами в редакцию.

– Да, – пробормотал я, – наверное, вы правы.

Он сунул руку в карман, достал кошелек и выудил оттуда два доллара.

– На, купи собаке еды. Как поступишь с остальными, твое дело.

– Милостыни я не беру, – ответил я без обиды. Мне и раньше предлагали просто дать денег, но я не брал.

– Это не милостыня, – подчеркнул Хэнк. Я взглянул на него. Он протягивал деньги и как-то странно на меня смотрел. Мне показалось – он что-то задумал и решил втянуть в это меня. Возможно, я раньше времени составил о нем слишком уж хорошее мнение. Он положил купюры на стол. – Ты же хочешь поработать, верно?

– Конечно, – что это он собрался провернуть?

– Приходи завтра утром, дам тебе работу. Это аванс.

– Какую работу?

– Начнем с уборки здесь. Я уже не так молод, чтобы все это прибрать, и мне нужен помощник.

– Ну а потом что? Вы же не можете все время мне платить. Уж извините, – я обвел глазами автобус и его скудную обстановку, – но я не думаю, что у вас много лишних денег.

Он как-то странно посмотрел на меня и сказал:

– Ты прав, немного. Но эти два доллара и еще три таких же у меня есть. А что будет дальше, выясним.

Он, видимо, понял, о чем я думаю, и добавил:

– Нет, тебе не придется делать ничего…хмм, неприятного. Я не такой.

В конце концов я взял деньги и запихнул поглубже в карман. Сразу же направился в «Грейсон Маркет» за едой для Скелета и колой для себя. Купил две банки самых дешевых собачьих консервов, полагая, что Скелет привередничать не станет. После всего этого у меня остались один доллар и сорок один цент. Вернувшись домой, я скормил Скелету обе банки, доллар отдал маме, а сорок один цент положил в банку, которую хранил у себя в комнате под шатавшейся половицей. Я решил, что это будут мои сбережения на поход к ветеринару и, возможно, на побег когда-нибудь.

Мама, конечно, увидела мое лицо и спросила, что случилось. Я объяснил, что подрался и что видела бы она второго мальчишку. Она не стала разглядывать раны, не поинтересовалась, кто меня перевязал, а сам я не захотел рассказывать. Она вернулась к дивану, телевизору и пиву. Большинство ребят на моем месте расстроились бы, но я уже привык. Думаю, они с папой любили меня. Просто алкоголь они любили больше.

Я вышел на улицу, чтобы немного пообщаться со Скелетом. Он был слишком слаб, чтобы играть, но ему нравилось быть со мной рядом. Я сидел и гладил его, глядя, как на небе загораются звезды.

Когда я поднялся и побрел обратно в дом, он спал, шумно дыша во сне. Я скормил ему две банки – настоящий пир! Хоть на них значилось, что нужно давать одну в день, я решил, что ему не помешает как следует отъесться.

Я обещал Хэнку, что приду к нему в восемь утра, так что лег спать пораньше, но еще долго не мог уснуть из-за боли и далеких вспышек молнии, отбрасывающих яркий свет на тонкие занавески моей спальни. Я подумал – интересно, боится ли Скелет грома или это сущая ерунда по сравнению с тем, что он уже пережил.

День выдался насыщенным, и мысли о нем тоже мешали спать. Но в своих мыслях я в одиночку расправлялся с мальчишками, даже защищал от них Хэнка, которого они тоже собирались ограбить. Конечно, я понимал, что ничего подобного на самом деле не было, но это было неважно. Мое воображение действовало на меня так же, как пиво на мать и виски на отца. Оно помогало думать, будто реальность лучше, чем на самом деле.

3

На следующее утро я проснулся позже, чем хотел, но все-таки вовремя, чтобы к восьми быть у Хэнка. Из-за шторма вырубило электричество, будильник не сработал, так что я быстро оделся и пошел посмотреть, как там Скелет, прежде чем двинуться навстречу своему первому рабочему дню.

Дождь все еще шел, а дождевика у меня не было. На мне были только обрезанные джинсы и футболка. По дороге к гавани я остановился, чтобы посмотреть на залитые дождевой водой дороги. По бокам моей улицы протекали две речки, и для меня они были частной игровой площадкой. Я любил бросать веточки в воду и смотреть, как она уносит их в место, известное только ей. Я провожал ветки взглядом, пока они не вязли в куче мусора или не смывались в канализацию, чтобы унестись в Мексиканский залив, а потом – еще дальше.